детства, не впускали в дом гостей?
Я кивнула.
– Родители боялись, что вы заболеете.
– Верно, – подтвердила Вера. – Никодимов скончался, когда я пошла в восьмой класс. Тогда он уже стал владельцем собственного медцентра. Клиника по завещанию досталась дочери профессора Инне Андреевне, которая работала вместе со своим папой, хорошо меня знала и жалела. Инна Андреевна постаралась объяснить моим родителям, что ее отец слегка перегнул палку. Мне можно и нужно посещать школу, даже если чем-то заболею – изменения в анализах не вечны. Все вернется в норму, когда поправлюсь. Для Никодимова и родителей я была дойной коровой. Слух о девочке, чья кровь творит чудеса, бродил по Москве. Медицина не стоит на месте, сейчас со многими болезнями, которые десять-пятнадцать лет назад считались неизлечимыми, врачи прекрасно справляются. Появились новые лекарства. Но тогда интерес к «золотой» девочке сохранялся. Да еще возникла новая ветвь пациентов – стареющие лицедеи, светские персонажи, которые верили, что «золотая» кровь их омолодит изнутри и снаружи. Инна Андреевна велела моим родителям прекратить эксплуатировать меня. Те неожиданно вняли ее словам. Жизнь медленно начала меняться. Я пошла в школу рабочей молодежи, потом меня пристроили в МГУ. Но я не справилась с учебой, и меня перевели в другой институт. Не понимала тогда, по какой причине родители ослабили поводок, удивлялась, как легко, без скандала с предками, поменяла университет на вуз попроще. И было странно слышать от Инны Андреевны, что я здоровая, красивая, умная. Отец и мать всегда внушали мне другое. Что я больная, внешность у меня не ахти какая, и голова не сообразительная.
Вера потерла глаза кулаками.
– После прочтения того не пойми кем отправленного мне странным способом послания я получила ответы на многие вопросы и ощутила себя кошкой, которая вылезла из бетономешалки. Встать со стула еле-еле смогла. Потом в голове мысль возникла: необходимо сжечь письмо. Я бросила лист в раковину, поднесла к нему спичку. Потом пошла в свою комнату с ощущением, что на ногах свинцовые башмаки на платформе. В голове полный кавардак. Как в глаза родителям-мучителям посмотреть? Что им сказать? Задать вопрос, каким образом им в голову пришло возводить материальную базу семьи на крови младшего ребенка? В прямом смысле на крови! Упала в кровать, даже руки не помыв… Утром телефон начал трезвонить. Пришлось встать. Услышала, что беспокоят из милиции. Чужой голос сообщил, что вчера вечером на шоссе, которое ведет из области в Москву, случилась авария, машина отца по непонятной причине врезалась в отбойник, загорелась. Выживших нет. Я теперь сирота, абсолютно свободна.
В комнате стало тихо, мы сидели молча. Потом Холодова продолжила:
– Похоронила останки, поставила памятник. Начала искать Наталью.
– Зачем? – удивилась я.
– Наследство. Наташе ведь причитается половина коттеджа. Поиски ничего не дали. Однако, и в списке покойников она тоже отсутствует. Начала ломать голову, как лучше поступить. Приняла решение жить, где живу, в конце концов недвижимость была приобретена моей кровью. Если Наташа объявится, тогда вместе и решим, каким образом жилье поделить. Потом начала работать с Фирсовым, стала его наследницей. Затем решила заняться бизнесом, и неожиданно все хорошо сложилось. Спустя время замуж вышла за Башмакова. Не очень счастливый брак получился, по я по привычке терпела. Потом супруг умер. Познакомилась с Сергеем и абсолютно счастливой стала. Но любимый исчез!
– Кого вы боитесь? – прямо спросила я. – Кого подозреваете?
Вера обхватила себя руками.
– Ну… не знаю… Кого-то! Этот человек хотел мне очень больно сделать. Кто он? Теряюсь в догадках. Ни с кем не конфликтую, близких подруг у меня нет, тех, с кем непосредственно по работе контактирую, не обижаю в деньгах, не обманываю. У меня служит горничная, не так давно ее наняла – Светлана Андреевна Коврова. Можете с ней поговорить, спросить, задержала ли я хоть раз ей зарплату.
Прежде чем вернуться домой, я заехала в супермаркет, вынула список продуктов, который перед отъездом составила Рина, и взяла тележку. Под первым номером на листе стояло «молоко натуральное».
Тут позвонил Иван Никифорович и неожиданно сказал:
– Спасибо!
– За что? – удивилась я и хихикнула: – За то, что меня до сих пор дома нет и ты спокойно проводишь время?
– Сам пока на работе, наверное, часа через два освобожусь. Спасибо за выглаженную удачуприносящую рубашку! Она, как всегда, сработала. Все получилось.
– Отлично! – обрадовалась я.
– Можешь приготовить на ужин тефтельки? – попросил Иван Никифорович. – Рина такие делает, в соусе, кругленькие.
– Конечно! – храбро пообещала я.
– А на гарнир картофельное пюре, – пустился во все тяжкие муж. – И еще компота охота, но ты, наверное, устала…
– Ресторан «У Танюши» ваш заказ принял, – ответила я.
Иван Никифорович рассмеялся, потом в трубке раздался чей-то голос:
– Можно? Принес документы по делу…
Я запихнула телефон в сумку и занялась продуктами.
При взгляде на полки глаза разбежались в разные стороны. Мне всегда казалось, что молоко – это молоко. Ладно, оно бывает жирное и обезжиренное. Но сейчас передо мной тьма упаковок! Коровье, козье, миндальное, обогащенное… Интересно, каким богатством способен обладать продукт? Я опять уставилась на товары. Кокосовое, ультрапастеризованное, безлактозное, кобылье, овечье, растительное, шоколадное, вишневое, клубничное… Есть от чего впасть в растерянность.
– Женщина, вам плохо? – спросил тихий голос.
Я обернулась, увидела хорошо одетую даму лет эдак семидесяти и быстро ответила:
– Нет-нет! Просто редко хожу в магазин и сейчас растерялась. Кокосовое молоко! Разве можно подоить кокос?
Незнакомка улыбнулась.
– Ангел мой, это просто белая жидкость, которую добывают из мякоти созревшего кокосового ореха! Это не молоко, просто похоже на него цветом.
– А‐а‐а… – протянула я. – Но называется молоком!
– Да, дорогая, – подтвердила пожилая леди.
– Значит, и миндальное такое же? – сообразила я.
Моя собеседница кивнула.
– Но это обман! – возмутилась я. – Следует написать на пакете: «Здесь нечто из ореха»!
Женщина рассмеялась.
– Деточка, кто ж такое купит? А кокосовое активно берут, потому что все хотят теперь жить вечно, думают о здоровье. Коровье молоко содержит жир, а он сейчас объявлен врагом человечества. А кокос – растение, его везде хвалят. Видишь надпись сбоку «диетический продукт»?
Я кивнула и задала вопрос дня:
– Для каши лучше всего кокос?
Моя советчица усмехнулась, взяла с полки упаковку и протянула мне.
– Бери обычное.
Воодушевленная советом, я отвергла сахар с ароматом ванили и корицы и другие разные изыски. Вот с покупкой еды для животных проблем не возникло. Все едят один сухой корм, и Пафнутию он тоже понравился. Альберта Кузьмича я решила побаловать, взяла для него несколько банок с этикеткой «Деликатесные котлетки из индейки без соуса».
