в бровь, не в глаз, а прямо по морде. Полковник, он, когда красный, на руку опасный.
Приходько протянул ей пачку с сахаром, и, отсыпая кубики в пакетик, она подумала, что в последние дни в самом деле ведет себя не совсем адекватно. Она постоянно думает то о Гиппиус, то о Кружилине и все никак не может связать концы с концами. Плохо, если это заметил даже начальник.
Впрочем, хорошо, если только это.
Вдобавок к сахару, расщедрившись, Никита сунул еще пару шоколадных батончиков.
— Вкусная ты ягода, Смородина, но кисловата. Кушай конфетки, станешь слаще.
Руки у Киры были заняты, поэтому она ограничилась парой идиоматических выражений. Хохоча, Приходько распахнул дверь.
— Товарищ Смородина, заходите еще.
Вернувшись, Кира собрала всех, кто был в отделе, и заставила заниматься двойным убийством, а сама села писать рапорты по другим делам. В итоге вернуться к поиску предполагаемой сестры Кружилина смогла лишь после девяти вечера.
В животе у нее за целый день побывала лишь пара бутербродов. Она заглянула в шкафчик, где обычно валялось что-нибудь съестное, однако ничего не обнаружила. Из еды оставались только батончики, которые она сунула в стол. Ну что ж. За неимением фуа-гра сгодятся и они. Кира приготовила кофе покрепче и уселась за компьютер.
Итак, гражданин Кружилин, посмотрим, какие в вашем шкафу найдутся скелеты.
Домой она приехала уже за полночь, свалилась на неразобранную постель, а утром первым делом набрала Борисоглебского.
— Ты был прав, — с ходу начала она. — У Кружилина есть сестра.
— Двоюродная?
— Самая что ни на есть родная. Младше на два года. Ольга Сергеевна Субботина. Живет в Опочке. Это в Псковской области.
— И путешествие в Опочку, и фортепьяно вечерком, — процитировал Андрей и пояснил: — Это Пушкин. Опочка недалеко от Пушкиногорья. Дивное место.
Кира улыбнулась в телефон. Ее речь, выхолощенная долгими годами службы, иной раз напоминала полицейский протокол. Борисоглебский употреблял слова, которые давным-давно были ею позабыты: дивный, изумительный, даже — прелестный. Однажды он назвал вечер упоительным, а ветер — нещадным. Всякий раз, слушая его, Кира убеждалась, что между МГИМО и Полицейской академией все же есть разница.
— Ты чего замолчала? — взволновался Андрей. — Я предлагаю съездить туда в следующие выходные.
— Да, я помню. В эти тебе надо быть в Москве.
Накинув халат, она поплелась в ванную, придерживая телефон ухом.
— Дождешься?
— Нет, — честно ответила Кира. — Я поеду туда одна. Так будет лучше.
— Уверена, что это не опасно?
— Ты слишком меня опекаешь, — усмехнулась она и почувствовала, что ей приятна его забота.
Впрочем, Гречин когда-то тоже начинал именно с этого. Заботился. Более того, построил на нежной заботе всю предвыборную кампанию. В результате выборы в мужья выиграл. А потом…
— Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал, — пропела Кира, глядя на себя в зеркало, и скорчила козью морду.
Всю неделю ей некогда было даже вздохнуть, однако в пятницу утром она умудрилась извернуться и помчалась в Опочку.
Дом, в котором жила Ольга Субботина, стоял на самой окраине городка. Кира долго стучала в дверь квартиры на втором этаже, но ей никто не ответил.
— Да не барабань! В магазине она. С утра заправиться решила.
Оглянувшись, Кира увидела тетку в розовом атласном халате с мусорным пакетом в руке.
— Это который за углом?
— Он самый, — ответила тетка и почапала вниз, недовольно бурча что-то под нос. Наверное, ругала соседку.
Народу в магазине было немного, поэтому Субботину Кира вычислила сразу.
Темное пастозное лицо, выжженные перекисью — Гордея Яковлевна называла такие «перекисшими» — волосы, сутулая спина, тощенькие ручки-ножки. Ничего общего с богатырем Кружилиным. И все же это была она, его родная сестра.
Кира видела, как Ольга встала в очередь в кассу, пристроилась позади и заглянула в корзину.
Так она и думала. Джентльменский набор алкоголички: чекушка водки, в пакетике несколько карамелек на развес и пачка сигарет.
Кира повторила ее выбор с той лишь разницей, что вместо конфет купила хлеба и колбасы. Не слишком дорогой, чтобы не насторожить, но свежей. Потом подумала и прихватила упаковку яиц.
Не скрываясь — все равно заметить слежку Субботина была не в состоянии, — она проводила женщину до подъезда, проследила, как та войдет в квартиру, выждала минут двадцать и позвонила.
— Привет, подруга, — выставив перед собой бутылку, начала Кира. — Компанию составишь?
Загипнотизированная видом водки, Ольга кивнула и отошла в сторону.
Кира ввалилась в коридор и, не снимая обуви, смело двинулась на кухню.
— А ты кто такая вообще? — спохватилась хозяйка.
— Да соседка твоя новая.
— Это которая у Гальки квартиру сняла? — догадалась Ольга.
— Ага. Понимаешь, не с кем новоселье справить. Одна-то я не пью.
— А с чего ты решила, что я пью? — обиделась Субботина.
— Так я как раз и зашла, чтобы мы с тобой обе не пили в одиночестве, смекаешь?
Ольга смекнула, и через пять минут они уже закусывали водку яичницей, которую брали прямо из сковороды.
Когда Ольга дошла до нужной кондиции, Кира подобралась к главному:
— Я смотрю, ты женщина симпатичная. Все при тебе. Чего одна живешь?
Ольга подперла рукой щеку и выдала сакраментальное:
— Все мужики сволочи.
— Это само собой, — согласилась Кира. — А что, семьи — ну там родителей, сестер — нету?
— Есть, как не быть, только лучше бы не было.
— Кинули? — сочувствующе сказала Кира и подлила собеседнице водочки.
Ольга махнула стопку.
— Кинули. Кинули, сволочи. Братец мой, Олежка. Первый из гадов! Первейший! Кружилин его фамилия. Не слыхала?
— Да вроде нет. Он что, актер?
— Да какой к черту актер! Олигарх он с помойки! Ну или писатель, что ли! Не помню! Меня знать не хочет! Велел сидеть тут в дерьме и не крякать! Я, видите ли, ему макраме порчу!
— Реноме?
— Ага. А сам, гаденыш, тоже весь в пуху. Рыло то есть.
— Да неужто? А в чем дело?
Ольга опрокинула в себя следующую рюмку.
— А мне за это ни копья не дал.
— За что?
— Отстань, дура! — вскинулась вдруг Субботина. — Не твоего ума дело!
Она зарыдала в голос. Кира погладила несчастную по голове и запихала в рот кусок хлеба с маслом. А то, чего доброго, захмелеет раньше времени.
Продолжая умываться горючими слезами, Субботина упала головой на стол и вдруг затихла. Кира потрясла ее за плечо. Ольга всхрапнула и устроилась поудобнее, подсунув под голову батон.
Не надо было давать ей напиваться. А с другой стороны, кто же знал, что она вырубится с трех стопок.
Кира уложила хозяйку на диван, проверила, что вода, газ и электроприборы выключены, и вызвала такси. Не успела убрать в сумку
