– Почему нет? – пожал плечами главврач. – Пожалуйста. Хуже вы ему не сделаете… Только сомневаюсь, что вы что-нибудь от него добьетесь. Больной Чернобуров только бредит… Он абсолютно не воспринимает окружающую действительность. Даже жену не узнал. Сейчас я позвоню и вас проводят…
– Ага, – сказал Олег Владимирович.
Разбудил меня длинный телефонный звонок. С величайшим трудом оторвав от подушки голову, я побрела на дребезжащий звук, то и дело сослепу натыкаясь на предметы мебели и на дверные косяки.
Перед глазами у меня основательно плыло, а голова гудела, что – если вспомнить совсем недавние события – не так уж и удивительно.
Я нашарила на полочке в прихожей телефонный аппарат – он выдал еще один звонок и я сняла трубку.
– Безобразие, – тут же услышала я голос Васика, – целый час, наверное, звоню, а ты трубку взять не можешь… Эй! Ольга, алло! У тебя все там в порядке?
– Все, – ответила я и удивилась тому, как ужасно звучит мой голос, – все… в порядке.
– А хрипишь чего?
– Не выспалась, – прокашлявшись ответила.
– А… Ага. Ну, так, значит, как договорились? – спросил Васик.
– Да-да, – сказала я, – конечно.
Я совершенно не помнила, о чем вчера договаривалась с Васиком и договаривалась ли вообще. Но сейчас для меня самым главным было – побыстрее завершить этот непонятный разговор, добраться до дивана и уснуть.
– Так я заеду к тебе? – спросил Васик.
Вот еще новости. Впрочем, ладно – пока он из своего района доберется до моего – сто лет пройдет. Успею еще немного вздремнуть.
– Заезжай, – сказала я.
Васик немного помолчал. Веки у меня сами собой сомкнулись, и я уронила было голову на грудь, но снова зазвучавший в трубку голос заставил меня встрепенуться.
– Ольга! – снова повторил Васик. – Ну ты что там? У тебя все в порядке? Ты куда пропадаешь?
– Да никуда, – ответила я, разлепив губы, – слушай, Васик, если у тебя ко мне все, давай завязывать с разговором. Спать невыносимо хочется.
– Н-ну, ладно, – немного удивленно выговорил Васик, – как скажешь. Но я все же заеду?
– Да! Да!
– Ну, до встречи.
– До встречи, – сказала я, не глядя опуская трубку на рычаг.
Телефон, сдвинутый моей нетвердой рукой с полочки – загремел на пол – но это было уже не важно. На подгибающихся ногах я добралась до дивана и с размаху ухнула на него, уснув уже, кажется, в полете.
Войдя в одноместную палату, Олег Владимирович немного боязливо оглянулся по сторонам. На человека, спеленутого смирительной рубашкой он глянул только мельком и тут же отвел глаза. Заметив это, главврач, вошедший в палату вместе с Олег Владимировичем, усмехнулся.
– Да вы не беспокойтесь, – сказал он, посасывая пустую уже трубочку, – пациент сейчас вовсе не буен. А рубашечку на него мы надели, так это чтобы и вам спокойнее было и нам…
– Я и не беспокоюсь, – чуть дрогнувшим голосом солгал Олег Владимирович, – просто атмосфера больницы… понимаете? Да еще психиатрической…
Олег Владимирович оглядел обитые войлоком стены и поежился.
– Это, чтобы ваши психи не разбили себе голову? – спросил он, хотя прекрасно знал ответ.
– Точно так, – кивнул главврач.
Олег Владимирович снова оглянулся по сторонам.
– Это что же, – снова спросил он, – у каждого пациента отдельная палата?
– Да нет, – пояснил доктор, – просто я попросил, чтобы вашего Чернобурова перевели пока в отдельную. Для разговора. А то – согласитесь – трудно беседовать с человеком, когда вокруг бродят сумасшедшие. Тем более, в палате Чернобурова шумно. Там есть один очень интересный экземпляр. Доктор филологических наук – возомнил себя экскаватором. Днем и ночью страшно воет, подражаю шуму работающего мотора и копает у себя на койке котлован… Да-с. Так мне остаться или вы предпочитаете разговор с пациентом с глазу на глаз? – осведомился главврач.
– С глазу на глаз, – ответил Олег Владимирович.
– Как пожелаете, – сказал главврач и вышел из палату.
Через несколько секунд лязгнул дверной замок.
«Как в камере, – подумал опер Олег Владимирович и вздрогнул, – а, черт, как мне не по себе здесь, – подумал он еще, – и этот доктор заметил. Предложил остаться со мной. Черт, ну и дошлый же старикан! Ему бы точно – в ментовке работать…»
Олег Владимирович шумно выдохнул, как перед прыжком в воду или перед приемом внутрь пятидесяти граммов чистого спирта и двинулся к сидящему в углу человеку. За несколько шагов он остановился и опустился на корточки, не сводя глаз с сумасшедшего.
Тот не обращал на милиционера ни малейшего внимания.
Олег Владимирович вынул из папки чистый листок и ручку.
– Ну-с, – преувеличенно бодро начал он, – приступим, гражданин Чернобуров… Где вы были ночью с…
Олег Владимирович задал Чернобурову еще несколько вопросов, но тот ничего ему не ответил. Даже не поднял на него глаза. Олег Владимирович замолчал, внимательно разглядывая своего респондента.
– Натуральный псих, – вслух проговорил он, – и ничего я от него не добьюсь… Эй ты! – еще раз попытался он расшевелить Чернобурова. – Видишь, кто сидит перед тобой? Милиция! Понимаешь? Милиция!
Чернобуров безучастно глядел воспаленными глазами куда-то в пол. Губы его беспрерывно шевелились, как ошпаренные кислотой черви.
– Дохлый номер, – сам себе сказал Олег Владимирович и, кряхтя, стал подниматься, – ну и работка… Надо будет отпуск взять за свой счет. Эх, вашу маму… гори все синим пламенем!
Последнее слово словно ударило Чернобурова. Он вздрогнул так сильно, что не успевший еще подняться на ноги Олег Владимирович охнул и опустился задницей прямо на пол. И немедленно отполз по-рачьи на несколько шагов. Из-за двери донеслось невнятное восклицание – Олег Владимирович узнал голос главврача, несомненно, наблюдавшего в глазок за происходящим в палате.
Чернобурова трясло, словно через его тело пропускали электрический ток. Он начал всхлипывать. Из его перекошенного рта полетели комканные, коверканные слова…
– Заговорил, – ошарашенно произнес Олег Владимирович, – надо же…
– Не заговорил, – сладко шепнул в ухо оперу главврач, невесть как снова оказавшийся в палате, – очевидно, слово, употребленное вами, вызвало у пациента какие-то ассоциации, явно связанные с недавними событиями.
«Дурдом, – мелькнуло в голове у Олега Владимировича, – как же он сюда… Впрочем, ладно. Это я, кажется, уже ничего не соображаю…»
– Слушайте, слушайте! – горячо шептал в ухо милиционеру главврач. – Он же восстанавливает картину действительности! Из его, казалось бы, бессвязный высказываний можно понять, что с ним, собственно, произошло!
– Гуревич, – всхлипывая, бормотал Чернобуров, – моя фамилия Гуревич… Мне отрекомендовали вас, Антон Владимирович, как профессионала в своем деле… Хочу вам предложить… Сделка, сделка!.. Только предупреждаю – строго между нами… Большие деньги… Чем меньше людей знают, тем лучше… Большие деньги… Большие деньги. Встреча в моем особняке в полночь… Гуревич. Извините, я раньше не могу… Жду, жду… Большие деньги… Строго секретно… Здравствуйте, здравствуйте! Гуревич… Здравствуйте, Адам Абрамович… Здравствуйте, Антон Владимирович… Большие деньги… Давайте присядем у камина и обсудим основные положения нашего договора… Большие деньги… Чтобы деньги были переведены на наш счет, подпишите вот здесь… Возьмите мою ручку… Ага, спасибо… С вами приятно иметь дело, Антон Владимирович… Посмотрите, как причудливо играют языки пламени в камине…
Проговорив последнее слово, Чернобуров захрипел и вскинул на стоящих напротив него людей безумные глаза.
– Пламя! Пламя! – сорванным голосом закричал он так, что милиционер и главврач отшатнулись. – Пламя сожгло мою память! Пламя спалило мне мозг!! Гуревич! Пламя, Пламя! Голова горит! Помогите!!
Чернобуров снова захрипел и стал заваливаться на бок.
– Все, – выдохнул главврач, – больше ничего мы от него не добьемся. Надо ему укольчик. Немедленно – укольчик.
Главврач выбежал из палаты. Вслед за ним поспешно вышел Олег Владимирович, опасливо оглядываясь на корчившегося в судорогах сумасшедшего.
«Ну и дела! – облизывая пересохшие губы, думал Олег Владимирович. – Как же мне эти показания оформлять? Пламя сожгло мой мозг… Гуревич… Единственная зацепка – этот самый Гуревич. Тот партнер, с которым Чернобуров собирался вести какие-то дела… Гуревич Адам Абрамович. Интересно, сколько в Москве Гуревичей? Наверное, сто Гуревичей. И половина из них – Адамы Абрамовичи…»
А через несколько минут, когда следователь Олег Владимирович Петерсон покидал психиатрическую больницу, к заднему входу во двор больницы подкатил большой черный джип.
К джипу тотчас подошел громадных размером санитар с совершенно зверской физиономией.
