происходило, как ты можешь такое мне говорить?
– А что, собственно говоря, могло быть? – усмехнулся Андрей. – Она тебе в четвертом классе не погладила школьную форму? Заставила доесть невкусный завтрак? Не купила щенка? Сейчас стало модно винить во всех своих проблемах родителей, прямо поветрие такое – сидят великовозрастные детки и ноют, что у них жизнь не удалась, потому что родители ее испортили. Неужели и ты такая? Никогда раньше за тобой такого не замечал и сейчас даже слышать не хочу!
– Мать меня никогда не защищала. – Ольга едва сдерживала слезы, воспоминания из детства к ней возвращались какими-то темными пятнами, мазками, она почти ничего не помнила из того, что с ней было до десяти лет, а то, что вспоминала, – ее пугало. Причем память начала к ней возвращаться после рождения Маши. Оля не понимала, как работает этот механизм, но именно за последние три года она вспомнила намного больше из того, что с ней было раньше, чем за всю свою предыдущую жизнь. Единственное, что она пронесла сквозь года, – это обиду на мать, которая за нее не заступалась, когда отец полосовал ее ремнем до кровавых подтеков. Ольга смутно помнила постоянное ощущение страха, ужаса и свои вопли: «Папочка, не надо! Не бей меня, я буду хорошей!» Где в эти моменты была ее мать? Почему позволила так истязать своего ребенка? Ольга несколько раз задавала ей такие вопросы и всегда получала один ответ:
– Ничего такого никогда не было! Ты все придумываешь! Отец тебя пальцем никогда не трогал, прекрати врать! Какое счастье, что он умер и не слышит, как ты на него наговариваешь!
– Тебя никто и никогда не бил, – Андрей продолжил разговор, – твоя мать мне рассказывала, как ты после смерти отца начала придумывать то, чего никогда не было. Она тебя даже водила к психологу много лет, может, хватит уже придумывать?
Ольга в очередной раз увидела перед собой коридор, она только что пришла из школы, бросила ранец к ногам, разулась. На ней такие белые колготки и этот чертов хвост на голове, такой тугой, что даже болят виски, но настроение все равно хорошее. Кажется, что-то удивительное произошло в школе, а может, они с девочками играли в крестики-нолики? Она не могла вспомнить причину хорошего настроения, но точно знала, что в тот день для нее закончилось детство, раз и навсегда. Она заходит в свою комнату… а дальше снова белый шум – и все пропало…
В такие моменты Ольга действительно начинала сомневаться в своей адекватности, быть может, действительно смерть отца так повлияла на ее неокрепшую детскую психику? Ведь она даже не может вспомнить его похороны.
Больше Ольга с Андреем эту тему никогда не обсуждала, да и ни с кем она не говорила об этом – это было мерзко, стыдно, и, значит, она сама во всем виновата, слишком впечатлительная. Но именно из детства и появилась у нее эта черта характера – всегда во всем винить только себя, заниматься самоедством и как можно реже конфликтовать, ну потому что «она слишком впечатлительная и вечно все придумывает».
– Так почему ты мне не отвечал сегодня на звонки? – Ольга сидела рядом с мужем на кровати, но было такое чувство, что она находится в десяти километрах от него. – И не перезвонил потом!
– Я до сих пор не включил телефон и просто не знал, что ты мне звонила, – спокойно пожал плечами Андрей, словно и объяснять было нечего.
– Зачем ты отключаешь телефон? – разозлилась Ольга.
– А затем, что у меня ответственная работа, у меня челенджи, прокачка, зумы, и ты мне мешаешь добиться успеха! Впервые в жизни я работаю в компании своей мечты, у меня все получается, и я не позволю тебе своими звонками портить мне настроение! В кои-то веки я общаюсь с людьми, которые меня достойны! Мы решаем будущее компании, от меня зависит очень многое! – Андрей едва не левитировал от важности. – А скоро я добьюсь еще больших высот, и, знаешь, я даже могу себе позволить поспорить с самим Сливовским! Например, сегодня я сделал ему замечание при всех! И он промолчал! Ты представляешь, насколько меня ценят в компании, что могу себе позволить делать замечания самому собственнику!
Ольга никак это комментировать не стала, она молча встала и ушла в душ. Эту ночь она решила провести на диване в кухне, а Андрей и не пытался вернуть ее в спальню. Где-то часа в два, когда все домашние уже крепко спали, Ольга, продолжая ворочаться с боку на бок, решила покурить.
Накинула куртку, взяла сигареты и телефон и вышла на улицу, затянулась, и так ей стало одиноко, так страшно, что захотелось расплакаться прямо сейчас. Но вместо этого она написала Сергею в мессенджер:
– Спишь?
– Нет, не сплю, – ответ от школьного друга пришел сразу же.
– Можно, я тебе позвоню? – Ольге сейчас было настолько плохо, что хотелось услышать хотя бы голос живого человека.
– Конечно, звони.
– Привет, Сережа! – Ольга закурила вторую сигарету. – Представляешь, на работе мне срезали зарплату вдвое, и это сейчас, когда отцу нужны сиделки круглосуточно. Я просто в отчаянии! Я тебе еще не успела сказать, что отец у меня впал в деменцию, и это просто чудовищно…
– Оля! Во-первых, давай успокойся, а то ночь на дворе, а ты не спишь, а тебе через несколько часов на работу. Во-вторых, ты обязательно что-нибудь придумаешь, ты же сильная и умная. Ну и еще, я не настаиваю, но ты подумай, может, имеет смысл отдать отца в интернат?
– Это очень дорого, если индивидуальная палата, я узнавала.
– А ты возьми общую палату…
– Нет, – Ольга покачала головой, – я не могу, понимаешь? Это же мой крест, и мне его нести до конца.
– Ты ошибаешься, – мягко возразил Сергей, – если у твоего отца действительно деменция, то он больше ничего не понимает и не соображает, это страшная болезнь. А вот ты все понимаешь и просто выгоришь такими темпами, поскольку, как я понимаю, помогать тебе особо некому. Я прав?
– Я не могу его отдать в интернат, – возразила Ольга, – но спасибо, что хоть выслушал и поговорил со мной. Я просто с ума сейчас сходила от отчаяния, ты мне помог. Как тетя Галя, кстати?
– Маме немного лучше, – Сергей закашлялся в трубку, – а вот у меня, похоже, новая болезнь.
– Вызывай врача и лечись, – Ольга расстроилась, – к сожалению, сейчас этой пакостью уже почти все переболели.
– Да я о себе-то не волнуюсь особо, я знаю, ничего со мной уже не случится,
