«Вот так-то, – с грустью подумала я, – выходит не кривил душой Смелов тогда на кладбище, когда высокопарно заявлял о том, что со смертью Кати и его жизнь кончилась, а все, что раньше было важным, потеряло смысл». К сожалению, от этого открытия мне, а точнее Платову, легче не становилось. Теперь, когда действиями рейдеров руководил таинственный мистер или миссис Х, любой неверный шаг мог привести к непоправимому.
Мало просто сказать, что стилисты в «Астерре» были сильно удивлены, узнав, что за клиентку им предстоит подстричь. Две девушки широко раскрыли рты и даже, не справившись с эмоциями, посмотрели на Лику, как на душевнобольную, а уж когда Платова стала листать журнал, чтобы выбрать для девочки модный имидж, парикмахерши, прыская в кулаки, заспешили вон из зала, чтобы перевести дух и вернуть на лица услужливые и бесстрастные выражения. Сочувственно хмыкнув им в спины, я предупредила Максима, что отлучусь с Антоном на час-полтора, и, заглянув в отдел кадров, поспешила к машине. В окружении такого количества нянек с Сонечкой не могло ничего случиться, да и мой отъезд для всех явился неожиданностью, а, значит, и преступника предупредить никто не успел. Ведь я ни на секунду не забывала, что в стенах «Астерры» продолжал работать предатель. Хотя улики старательно указывали, что этим нехорошим человеком являлась Екатерина, но что-то не позволяло мне смириться с этой мыслью.
План мой был прост, но ничего иного, как проверить Антона, я придумать не смогла, да и выбор у меня был небогат, ведь все свое время я проводила возле девочки. В отделе кадров я выяснила адрес похищенного Николая, что именно я хотела выведать, я не знала. Цель моя была другая, если Антон причастен к рейдерам, он, несомненно, заинтересуется, зачем это я отправилась по следам заложника, а, значит, сообщит об этом преступникам и захочет это сделать немедленно. А для того, чтобы узнать об этом, я незаметно прикрепила ему на воротник куртки маленький «жучок», так я легко могла выяснить, о чем и, возможно, с кем говорит Антон в мое отсутствие. В дороге мы оба безмолвствовали. Антон аккуратно лавировал в потоке по заснеженной дороге, а я отрешенно смотрела в окно, хотя ни на секунду не прекращала размышлять. Когда же машина затормозила у полуразрушенного крыльца, утратившего последние признаки парадного, я уже точно знала, о чем постараюсь разузнать. Меня осенила догадка, что с преступниками мог взаимодействовать не только кто-то из сотрудников клиники, но и некто из близкого окружения Николая, например, его возлюбленная или хороший друг. Тогда вполне объяснимо, как стало известно про тайный счет Платова и все прочее. Например, брат Лики мог под действием чувств или по пьяной лавочке поделиться этой информацией. В общем, спонтанная идея начать расследование именно с этого края нравилась мне все больше.
Николай Смирнов, брат супруги Платова и по совместительству главный финансист «Астерры», оставил в отделе кадров целых два адреса. Первый – на старой улице на окраине Тарасова, в нещадно потрепанной годами старой пятиэтажке, сразу же навел меня на мысль, что до получения хлебного места у супруга сестры молодой человек вел довольно скромный образ жизни, в чем я почти сразу и убедилась, так как мне посчастливилось застать саму хозяйку, которая своей словоохотливостью могла потягаться с моей милейшей тетушкой Милой. Пожилая женщина, представившаяся Надеждой Максимовной, без труда припомнила Николая и то, что прожил он у нее в одной из двух комнат недолго, меньше года.
– А вы ему кто?! – насторожилась хозяйка, оборвав свою речь на полуслове.
– Я из частного сыскного агентства, к нам обратился клиент, его дальний родственник, мы разыскиваем Смирнова по поводу наследства, – туманно объяснила я, придав при этом лицу максимально загадочное выражение.
– Да вы что?! – немедленно оживилась дамочка, отреагировав именно так, как я и ожидала. – И много ему оставили? – Ее просто распирало от любопытства.
– Это информация конфиденциальная, – неумолимо отрезала я, но сразу же смягчилась, якобы меня подкупило расстроенное выражение на лице женщины. – Там не только деньги, но и недвижимость, – тихо прошептала я, словно бы случайно обмолвившись, и тут же опасливо прикрыла рукой рот. – Ох, Надежда Максимовна, вы уж, пожалуйста, никому, а то меня уволят, – я трагически шмыгнула носом.
– Конечно, милочка, – женщина благосклонно похлопала меня по руке, – я могила, – она жестом изобразила, будто запирает рот на замок.
– Спасибо, – прочувствованно проговорила я. – А как жил Николай, может, с кем-то близко общался? – вернула я разговор в интересующее меня русло.
– Да как жил, он ведь приезжий, из Екатеринбурга, кажется, – пожала плечами хозяйка, а я на всякий случай приняла эту информацию к сведению, – да и без работы был. – Она задумалась. – Хотя где-то за месяц, как съехал, стала захаживать к нему одна девушка, видная такая, волосы богатые, светлые, аж блестят, – для пущего эффекта женщина тряхнула своей мало подходящей под озвученное описание реденькой шевелюрой. Я понимающе покивала.
– А как ее зовут?
– Как зовут – не знаю, они, мне кажется, как-то сторонились меня, девушка эта никогда очков не снимала черных, да и одежду в коридоре не оставляла… И встречались как-то урывками, и уходила она всегда одна и так торопливо, стук-стук каблучками, на лестницу шмыг, как воровка… – Она сплюнула себе под ноги. – Тьфу, прости господи, я даже грешным делом решила, что она того, – женщина многозначительно округлила глаза, – замужем! – Она для значимости подняла палец вверх. – Срамота…
– Да вы что? – осуждающе выдохнула я, разделяя негодование хозяйки.
– Да, а чего стесняться-то, если все по чести. Нет, раньше не так было, – она неопределенно махнула рукой.
– Это точно… – ностальгически поддакнула я. – А вы эту девушку, как Николай съехал, больше нигде не встречали, ну там случайно, в магазине, например? – выдержав положенную паузу, в дань почтения былым порядкам, невзначай поинтересовалась я.
– Нет, – не разжимая губ, отрезала Надежда Максимовна.
– А друзья у него были, может быть, кто-то еще приходил сюда? – с надеждой спросила я и опять получила в ответ такое же категоричное «нет».
– Ох, что ж делать? – расстроенно протянула я.
– А вы поспрашиваете на его новой квартире, он вроде как хвастался, что работать устроился и что вскоре и вовсе заживет на широкую ногу, – в глазах женщины читалось истинное желание помочь.
– Да, вы правы, попробую там разузнать.
– А если его не найдут, кому все достанется? – Глаза Надежды Максимовны алчно блеснули.
– Что достанется? – не поняла я.
– Ну, деньги там и дом, – нетерпеливо напомнила мне хозяйка, предусмотрительно понизив голос до шепота, и при этом заговорщицки подмигнула.
– Государству, – понуро, в тон ей ответила я, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, заметив, как при этих словах женщина от ужаса прикрыла рот рукой, словно государство в ее понимании было страшным чудовищем, не заслуживающим таких благ.
Распрощавшись с Надеждой Максимовной, я заспешила к машине. Антон за время моего отсутствия ни с кем подозрительным не связывался, по крайней мере, «жучок» был на месте и исправно зафиксировал, помимо звучания незатейливых отечественных сомнительных хитов по радио, всего одну телефонную беседу. Антон поболтал, судя по фривольному тону, с какой-то девицей, придерживающейся довольно свободных взглядов на отношения. Нельзя сказать, что это меня расстроило, наоборот, я как-то приободрилась, ведь исключать человека из числа подозреваемых всегда приятней, чем убеждаться в его виновности.
– Нам надо за сорок минут успеть вернуться в клинику, но до этого момента заскочить вот сюда, – я продиктовала второй адрес из анкеты Николая, внимательно наблюдая за водителем, но тот был спокоен, и ни один мускул ни дрогнул на его улыбчивом лице.
– Успеем, это рядом, – приободрил меня Антон. – Вон в тех новостройках, – уверенно выруливая на проспект, махнул он рукой куда-то вправо. – А что там, надолго? – как бы невзначай спросил он.
– Нет, нам ведь в клинику через сорок минут, – напомнила я.
– Ммм, – весело протянул он. – А то я думал успеть перекусить. – Он на мгновение отвлекся от дороги, полуобернулся ко мне и с озорной улыбкой на устах добавил: – Или, может, вместе пообедаем? – Глаза его маслено блеснули.
– Не пообедаем, – не поддерживая его игривого тона, спокойно ответила я.
– Да ладно тебе, мы ж с тобой одного поля ягоды, в одном котле варимся, надо же и расслабляться иногда, нельзя же вечно только и делать, что всех охранять! – Его отражение весело подмигнуло мне из зеркала заднего вида.
– А что, нос уже зажил? – наивно похлопав ресницами, медовым голосом осведомилась я. Антон немедленно сник.
– Зажил, – недовольно буркнул он. – Вот ведь… – он еле сдержался от грубого слова и ворчливо добавил: – А я-то думал, шеф же ясно сказал, что я тебе в личном плане понадобился… – обиженно пробормотал он.
