– Понятно, – я не спешила разделить настроение Платова. – Но я все-таки поговорю с Иваном, у меня, знаете ли, профессия такая, проверять даже тех, кому мой наниматель доверяет, – непреклонно произнесла я.
– Пожалуйста, поступайте, как считаете нужным, – не стал спорить Максим.
Наше пребывание в клинике затягивалось, переполненная новыми впечатлениями Сонечка задремала. Лика, как обезумевшая, хотела вкусить прелести практически всех процедур, что были доступны в данный момент, словно она отправлялась не домой, а в ссылку на скованный льдами одинокий остров посередине океана. Но такое положение дел меня совершенно не устраивало. «Астерра» была открыта для посетителей, в любой момент под видом одного из них в салон мог пробраться преступник, который, я была уверена, уже давно оповещен о месте нахождения девочки.
– Лика, нам пора ехать, – с нажимом произнесла я, когда довольная и светящаяся после маски для лица Платова появилась на пороге кабинета супруга.
– Нам еще не пора, – передразнивая мою интонацию, ответила она и перевела взгляд на мужа. – Максим, что ты молчишь, почему она командует? – капризно взвизгивая, потребовала она справедливости.
– Она не командует, она оберегает жизнь нашего ребенка, а, значит, мы обязаны слушаться! – чеканя каждый слог, проговорил владелец «Астерры».
– Подумаешь, – фыркнула Лика так, словно пропустила последнюю фразу мужа мимо ушей, – да ничего не случится, если я ноготочки подправлю, всего какой-то часик, – заныла она, подойдя вплотную к Платову и повиснув у него на руке.
– Тише, Сонечку разбудишь, – прошипел он сквозь зубы и кивнул на кожаный диван, где в переносной люльке безмятежно посапывала девочка.
– Ну, я быстренько, – не сдавалась Лика и ласково погладила мужа по щеке. Взгляд мой неприятно резанул огненно-алый цвет мелькнувшего рукава ее неприлично пестрой туники.
– Нет! – Неожиданно рявкнул Максим, на которого, видимо, тоже подействовал этот колор, как красная тряпка на быка. – Хватит! Немедленно в машину, – сбросив руки жены со своей шеи, скомандовал он.
– Дома поговорим, – угрожающе парировала Лика, но все же повиновалась, с остервенением сдернула с вешалки белое пальто с песцовым воротником, и, бросив красноречивый взгляд на люльку, фурией вылетела из кабинета. Максим же, спокойно взяв девочку и кивнув мне с заговорщицкой улыбкой, последовал к машине.
– Вы не подумайте, Евгения, в сущности Лика неплохая, – неожиданно решил он на ходу оправдать свою супругу, – просто после рождения дочери у нее наступила депрессия, доктор посоветовал быть с ней помягче, чтобы ее нервозность не передалась девочке, вот я и стараюсь, – он криво усмехнулся, понимая, что все это звучит жалко. – А теперь уж разбаловал, вот отчего она так болезненно реагирует, когда что-то не по ее, – с нотками раскаянья в голосе закончил он.
– Да, – только и ответила я.
Дома хозяйка пребывала в мрачном настроении, я же никак не реагировала на это, тем более, что по роду моей деятельности мне всегда было чем заняться. Мое нахождение в детской не было праздным отбыванием рабочего времени, хотя именно так это выглядело со стороны, ведь я просто сидела рядом с девочкой. На самом деле, незаметно даже для самых близких ребенка, я постоянно была сконцентрирована и внимательна, следила за картинкой на мини-камерах и «жучках», которые разместила в уязвимых, по моему представлению, местах в доме. Со вчерашнего вечера к ним добавилась еще одна точка – в домике при въезде, в котором находился Антон. Позицию рядом с Сонечкой я занимала так, чтобы ничто не угрожало ей с улицы.
Максим этим вечером прибыл с работы неожиданно рано, ему так и не удалось побеседовать с аудитором, тому понадобилось еще кое-что уточнить, он лишь пространно намекнул на существенные бреши в отчетности, но разговор все же перенес на утро. Зато мне удалось перехватить Ивана перед его отъездом.
– Здравствуйте еще раз, Евгения Михайловна, – хотя лицо его было серьезно, по голосу мне показалось, что произнес он это с некоторой усмешкой.
– Добрый вечер, Иван Александрович, – блеснула я осведомленностью, хотя официально мы с водителем Платова представлены друг другу не были. – Я хотела с вами поговорить буквально минуту.
– Конечно, хоть две, – благодушно разрешил он, а я отметила, что он ничем не выдал волнения, если даже оно его охватило при моих словах. – Что вас интересует?
– Да я, собственно, хотела спросить про установку камер по забору участка, – начала я издалека, решив немного усыпить бдительность Ивана. – Как давно они не работают? – задала я вопрос таким тоном, словно еще не говорила об этом с Антоном и пребывала в полнейшем неведении, что камеры вообще никогда не подключали.
– Ой, я не знаю даже, что и сказать, я же здесь только по выходным дежурю, тогда включена одна камера на въезде, а про остальные мне неизвестно, – развел он руками. – Я, знаете ли, с этой техникой не особо дружу, для меня все, что не касается машин, неинтересно. – Он немного сконфуженно улыбнулся, и за все время он ни разу не попытался отвести глаза.
– Машин? – на всякий случай уточнила я, лихорадочно соображая, как максимально продлить нашу беседу, чтобы не вызвать подозрений у охранника Платова.
– Ну да, – оживился он. – Я еще в армии дослуживал водилой у ротного, там же, кстати, и научился. Потом, когда с Максимом Леонидовичем познакомился, сначала был просто ночным сторожем, а, как только он машину новую купил и дел в клинике прибавилось, стал шоферить, возить то есть его, по совместительству с охраной, так сказать. Но меня даже не это греет, я же его джип сам чиню, вот что мне больше нравится, – с гордостью произнес он и, спохватившись, добавил: – Конечно, если поломка не сложная и компьютер не нужен.
– Выходит, вам, Иван, другая профессия на роду написана, – озвучила я вполне закономерный вывод, видя горящие энтузиазмом глаза охранника, когда он заговорил о своем хобби. – Не думали поменять занятие, пойти в автомастерскую, например?
– Думал, – честно признался он, – вот только платят там мало…
– Ну, так это для начала, опыта, так сказать, поднабраться, – не отступала я, понимая, что в этом русле разговорить Ивана несложно.
– Нет, я так решил, что, если уж уходить, то на повышение, – мечтательно протянул он.
– То есть к другому нанимателю? – не поняла я.
– Да нет, я не про охрану, я свою автомастерскую открыть хочу…
– Да что ты?! – искренне изумилась я, перебив его, и даже специально перешла на «ты», для пущей доверительности беседы, чтобы не спугнуть разоткровенничавшегося охранника. – И уже есть конкретный план, как это осуществить? – осторожно поинтересовалась я.
– Да, я уже почти у цели, – понизив голос, заговорщицки прошептал он, – только вот не знаю, как Максиму Леонидовичу сказать, хороший он мужик и столько для меня сделал! – с тяжелым вздохом произнес он.
– Ну, может, не спешить пока, ведь на мастерскую нужны деньги, а вдруг Платов рассердится и уволит раньше времени?
– Не знаю, но мне кажется, что он так не поступит, хотя я не обижусь, он для меня больше, чем босс, он… он… – Иван не договорил, а я и так поняла, что за слова так и не сорвались с его языка, вспоминая рассказ Максима об их знакомстве. – А деньги меня не заботят уже, то есть почти, – поправился он, а я напряглась, гадая, с чего это у парня такая беспечность, ведь вопрос-то не копеечный. В голове стало зарождаться предположение, что, наконец, вероятный кандидат на место продавшегося недругам предателя найден.
– У меня жена получила в наследство квартиру, и мне отошла вторая от деда, я даже и не думал, что он ее мне отпишет, так что мы одну продадим и получим стартовый капитал, – словно прочтя мои мысли, пояснил Иван. – Только вы уж, пожалуйста, не говорите об этом Максиму Леонидовичу, ну, про наследство, лучше я сам, – он умоляюще посмотрел на меня, и я автоматически кивнула, думая, что, несмотря на видимую правдоподобность, сказанное следует проверить, кто его знает, с чего это именно сейчас Иван мне все это рассказал.
– Вы извините меня, Евгения, за неуместную откровенность, но наш разговор как-то сам собой дошел до этой темы, и я просто не смог смолчать, тем более, что мысли об этом все время крутятся у меня в голове, и просто распирает внутри от желания хоть с кем-то поделиться. А тут как раз вы, словно попутчик в вагоне поезда. – Он покаянно улыбнулся, и я машинально ответила тем же, хотя все еще продолжала подозревать Ивана в экстрасенсорных способностях – уж больно хорошо он угадывал направление моих мыслей, по крайней мере, все его высказывания точно попали в цель, словно я думала не про себя, а вслух.
Распрощавшись с Иваном, я немедленно набрала телефон Астахова.
– Ну, здравствуй, Борис, – поприветствовала я своего старинного боевого товарища. Жизнь в спецотряде мало чем отличалась от жизни солдат в военное время – условия были адские, и погибнуть можно было в любой момент. Надо ли говорить, что результатом невыполненного задания частенько становилась не двойка, а прощальная панихида у гроба.
