class="p1">«Видимо, свою твёрдость Никита Семёнович употребляет на благо своих научных изысканий», – предположила Мирослава.
Её заинтересованный взгляд не ускользнул от внимания Муровицкого и его улыбка стала ещё шире.
– Вы ведь детектив? – спросил он.
Мирослава кивнула.
– Заходите, пожалуйста, жена мне только что позвонила и предупредила о вашем визите.
– Спасибо. – Она прошла вслед за хозяином через длинный широкий коридор, прежде чем оказаться в холле.
И тут Муровицкий неожиданно для Мирославы остановился и оглядел её пытливым взглядом.
– Что-нибудь не так? – удивлённо спросила она.
– Нет, что вы, просто я пытаюсь решить задачу.
– Какую? – не переставая внутренне удивляться, спросила Мирослава.
– Понимаете, какое дело, гостей общепринято принимать в гостиной.
– Но я как бы и не гость вовсе, – усмехнулась Мирослава.
– Вот и я о том же! – обрадованно подхватил Никита Семёнович.
– Так что же вас смущает?
– Вы не обидитесь, если мы поговорим на кухне? – всё ещё опасливо спросил Муровицкий.
– Конечно нет, – рассмеялась Мирослава.
– Тогда пойдёмте скорее! – Он схватил её за руку и чуть ли не бегом потащил за собой.
«Весьма экстравагантный мужчина», – хмыкнула про себя Мирослава.
Но необычность поведения хозяина объяснилась самым прозаическим образом – на столе кухни стояла большая кастрюля, а из неё неудержимо, как грудь из лифчика красотки, выпирало тесто.
– Понимаете, – начал оправдываться Муровицкий, – я же не предполагал, что вы к нам сегодня придёте. Затеял тесто. Аля любит пирожки с картошкой и грибами.
– Я тоже люблю, – улыбнулась Мирослава.
– Правда? – Улыбка снова расцвела на лице Никиты Семёновича. – Вы подождёте, пока я их испеку?
– Боюсь, что нет.
– Как жаль, – грустно вздохнул Муровицкий, но тут же к нему снова вернулось хорошее настроение. – Вы оставьте мне свой адрес, и я вам их привезу.
– Никита Семёнович, давайте лучше сегодня мы с вами поговорим, а пирожками вы угостите меня в следующий раз.
– Как скажете, – чуть огорчённо ответил Муровицкий.
– Тогда начнём.
– Но я могу продолжать заниматься тестом?
– Можете, если это не будет мешать нашему разговору, – проговорила Мирослава с сомнением.
– Не будет, – оптимистично заверил её Никита Семёнович.
– Что ж, расскажите мне, как вы познакомились с Алевтиной Артуровной.
– Как мы познакомились с Алей? – удивлённо переспросил Муровицкий.
– Да.
– Мы с ней вместе учились в институте, у нас обнаружились общие интересы, мы стали дискутировать и постепенно влюбились друг в друга.
– Интересно…
– Конечно, – обрадовался её пониманию хозяин дома. – Нам с Алей очень интересно друг с другом.
– Угу. А как отнеслись её родители к вашему желанию пожениться?
– Знаете, Алечкиной маме Ольге Сергеевне я понравился сразу. А Артуру Владимировичу… – Муровицкий замялся.
– Дарский был против вашего брака?
– Вслух он этого не высказывал. Но как бы это вам объяснить…
– Просто скажите как есть.
– Хорошо. Мои родители не были ни богатыми, ни знаменитыми. И, вероятно, Артур Владимирович хотел для своей дочери более достойного, по его мнению, жениха.
– Но потом всё изменилось?
– Да, вы правы, мои научные степени как бы примирили его со мной.
– Примирили или как бы примирили?
– Мне трудно утверждать что-либо, – улыбнулся мужчина.
– Хорошо. Насколько я понимаю, задушевных бесед вы с Артуром Владимировичем никогда не вели и близкими друзьями не стали?
– Тут вы правы.
– А как вы восприняли его уход из семьи?
– Как я мог его воспринять? – удивился Никита Семёнович. – Конечно, отрицательно.
– Вы осуждали его?
– Я посчитал его поступок чудовищным!
– И присоединились к бойкоту, объявленному отцу вашей женой?
– Можно сказать и так, – сухо подтвердил Муровицкий.
– Под напором вашей жены к нему присоединились так же ваш сын и Сергей.
– Вы думаете, что Алевтина могла что-то говорить об этом Олегу? Тем более давить на него?
– Может, не прямо, но косвенно.
– Не соглашусь с вами, – твёрдо проговорил хозяин дома, – кстати, у Сергея тоже своя голова. Он был шокирован поступком отца. А уж болезнь матери совсем выбила его из колеи. Так что ни давить на него, ни уговаривать не требовалось.
– Однако потом, скажем так, он изменил своё мнение.
– Этого я не знаю. Мы никогда не затрагивали в разговорах с Сергеем тему отношений с отцом.
– Но с сестрой они, вероятно, обсуждали эту тему, и не раз?
– Об этом вы можете спросить у них, – твёрдо заявил Никита Семёнович.
– Вы правы, – примирительно улыбнулась Мирослава.
Муровицкий кивнул.
– Никита Семёнович, вы были расстроены, узнав о гибели вашего тестя?
– Расстроен? – переспросил Муровицкий. – Скорее я был шокирован, удивлён, в некоторой степени и расстроен, пожалуй, тоже, – подумав, добавил он.
– Вам было жаль его?
– Конечно, как всякого человека.
– Но жаль бывает далеко не всякого человека, – как бы вскользь заметила Мирослава.
– Что вы имеете в виду?
– Мне, например, ничуть не жаль садиста, маньяка, беспринципного убийцу.
– А что, извините, бывают принципиальные убийцы?
– Бывают убийцы поневоле…
– Как это?
– Например, на вас или на вашу семью кто-то нападает, и у вас нет выбора.
– Да, пожалуй, – согласился Муровицкий.
Он задумался на какое-то время, а потом сказал:
– Да, я не хотел смерти Артура Владимировича. Уже страсти улеглись. Нам ничего от него не надо было. Он жил своей жизнью. И пусть бы жил.
– Я поняла вашу точку зрения. Но вы никогда не планировали возобновлять ваши родственные отношения?
– Я нет.
Мирослава с интересом следила за тем, как Муровицкий, не прерывая ни на минуту разговора с ней, умудрился налепить пирожки, уложить их на противень и поставить в духовку.
– А как бы вы отнеслись к тому, что Сергей помирился с отцом?
– Это его право.
– В таком случае отец мог бы переписать завещание и включить его в число наследников.
– А вот это интересная мысль, – внезапно оживился Никита Семёнович.
– То есть?
– Артур Владимирович, скорее всего, на самом деле включил бы Сергея в завещание. Тем более что Лидочка ждёт ребёнка. Думаю, Дарский хотел бы вновь почувствовать себя полноценным дедом.
– Да, и что же?
– Но кто-то мог не хотеть, чтобы это произошло.
– Кто?
– Откуда мне знать, – пожал плечами Никита Семёнович.
– А вам и вашей жене не обидно, что ни Алевтина, ни Олег не были бы упомянуты в завещании?
– Нет, не обидно.
– Однако деньги не бывают лишними…
– Вы правы. Но если постоянно думать только о деньгах, то придётся всю жизнь бегать с обожжёнными руками.
– То есть?!
– Ну как же, алчность заставляет постоянно хватать за хвост жар-птицу, – рассмеялся Муровицкий.
– Интересный подход. – Мирослава поставила руки на стол и положила на них подбородок. – Значит, не в деньгах счастье?
– И даже не в их количестве, – весело подтвердил Никита Семёнович.
– А в чём же тогда счастье? – спросила Мирослава.
Муровицкий поднял голову и внимательно посмотрел на неё.
– Вы не глупая девушка, – сказал он, – и сами отлично знаете, что счастье у каждого своё.
– А в чём ваше счастье, Никита Семёнович?
– В семье и работе, – ответил он, не задумываясь ни на секунду.
– А что же ценнее?
– К счастью, мне не нужно выбирать между любимой семьёй и не менее любимой работой, – ответил Муровицкий твёрдо. – И я не собираюсь делать этого даже в качестве эксперимента.
– Хорошо. Скажите тогда в качестве предположения, ваш тесть сам решил свести счёты с жизнью или ему помогли?
– Я думаю, что помогли.
– И каким же образом?
– Его могли шантажировать.
– Чем?
– Это мне неведомо.
– Как вы думаете, у вашего тестя могли быть дети на стороне?
– У Артура Владимировича? – искренне удивился Муровицкий и даже затряс головой: – Думаю, что нет.
– Почему?
– Он до встречи со Снежаной жене своей не изменял. Их с Ольгой Сергеевной все считали идеальной парой.
Мирослава вздохнула.
– Да, – понял её по-своему Никита Семёнович, – вот так странно порой складывается жизнь.
Он открыл духовку, потом подошёл к столу и стал перекладывать с противня на тарелку горячие пирожки.
– Вот видите, в нашем затянувшемся разговоре есть и плюсы, – сказал Муровицкий с серьёзным выражением лица.
– Какие? – невольно улыбнулась Мирослава.
– Испеклись первые пирожки, и вы попробуете мою стряпню.
Он налил в чашки заварившийся чай и сел напротив неё.
– Спасибо, – сказала Мирослава и взяла пирожок, чтобы не огорчать хозяина.
Пирожки и впрямь оказались очень вкусными, о чём Волгина сразу же высказалась вслух.
– Пальчики оближешь! – похвалила она искренне.
– Весьма польщён, – улыбнулся мужчина.
Съев два пирожка, детектив поблагодарила хозяина за беседу и угощение и стала прощаться.
– Я вам сейчас дам пирожки с собой, – засуетился
