зачем она вам так скоропостижно понадобилась? — Юрцев посмотрел на меня с неким чувством любопытства.
— Просто я хочу с ней поздороваться. Я хотел бы коротко представиться каждому пациенту. Сообщить, кто я и каковы мои обязанности.
— Понятно. Готовьтесь: с Эльфией порой становится тяжеловато. Но ничего личного. — Юрцев взглянул на часы. — Сейчас только половина — значит, у неё только закончилась арт — терапия. Идите в комнату отдыха, и смотрите не ошибитесь.
— Спасибо вам большое за то, что вы мне сейчас так хорошо помогаете.
Я вошёл в комнату отдыха толкнув дверь левой рукой комната отдыха представляла собой большое круглое светлое помещение, где стояли два широких дивана с потертой кожаной обивкой, рядом уютно расположились журнальные столики и один громадный книжный шкаф со старыми запылившимися книгами, которые уже давно никто не читал. Мебель пропиталась запахами застоявшегося чая и сигаретного дыма. За одним из дальних столов сидели двое пациентов, играли в карты. Эльфия в глубоком одиночестве стояла возле окна.
— Здравствуй, Эльфия! — поздоровался я и, медленно приближаясь, широко улыбнулся.
Она подняла на меня свои испуганные, недоверчивые глаза.
— Вам чего?
— Вы не волнуйтесь, всё в порядке. Я только на одну минутку.
— Вы не мой врач. Мне уже одного назначили при поступлении в больницу.
— А я и не врач. Я психотерапевт.
— У меня и этот имеется, — презрительно буркнула Эльфия.
Я с теплотой улыбнулся, в глубине моей души радовался, что с ней работает Дрианда, а не я. Вблизи Эльфия выглядела ещё более устрашающе. И дело даже было не в её огромных размерах, а в неистовости, которым дышала её каждая черта лица: неизменно хмурый вид, полные злобы темно — зелёные глаза, по тому, как она смотрела, явно читалось её психическое отклонение. От Эльфии разило потом и самокрутками, которые она без конца курила, отчего кончики её пальцев на руках почернели, а зубы и ногти приобрели темно-желтый оттенок.
— Если вы позволите, я хотел бы задать вам пару вопросов об Элисон, — сказал я.
Эльфия с грохотом бросила кий на бильярдный стол и начала устанавливать шары для новой партии. Внезапно она неожиданно резко замерла, просто застыла без единого лишнего движения, глядя в пустоту бессмысленным взглядом.
— Эльфия?
Ответа не последовало. По её выражению лица я понял, что здесь творилось.
— Эльфия, вы сейчас слышите голоса?
Подозрительный взгляд покосился в мою сторону. Пожатие плеч.
— Что они вам говорят?
— Говорят, что вам нельзя доверять. И что за вами нужно присматривать.
— Правильно. Вы меня не знаете, поэтому так и решили. Пока ещё рано. Может, со временем всё изменится.
Судя по взгляду, Эльфия весьма сильно в этом сомневалась.
— Эльфия вы любите бильярд? — произнес я, кинув на стол.
— Не-а.
— А почему?
— Второй кий сломался, и его до сих пор не заменили.
— Вы поделитесь со мной кием, если мы с вами сыграем?
Я потянулся к лежащему на сукне кию, но великанша резко схватила его из моих рук.
— Отвали, это мой кий! — гаркнула она.
Я невольно отшатнулся, пораженный интенсивностью её реакции. Она с ощутимой силой ударила кием по бильярдному шару. Некоторое время я понаблюдал за её игрой, потом предпринял вторую попытку.
— Может, всё-таки расскажете, что случилось в первые дни по прибытию Элисон в Гроуверж? Ничего не припомните?
Эльфия отрицательно помотала головой. Я продолжил:
— В личном деле Элисон указано, что в столовой между вами произошёл конфликт. Так это получается, она на вас напала?
— Да, я помню… Она пыталась убить меня. Черт возьми, она мне чуть горло не вскрыла!
— Согласно отчёту, сначала вы что-то шепнули Элисон. Скажите, что именно?
— Да ничего я ей не шептала. — Эльфия яростно затрясла головой.
— Я ничего не утверждаю, будто вы её сами спровоцировали. Мне просто любопытно, что это были за слова.
— Ну я задала Элисон один вопрос.
— Какой именно вы задали ей вопрос?
— Я спросила: «Он заслужил?»
— Кто заслужил? Чего заслужил?
— Да хахаль ейный. — Эльфия улыбнулась. Вот только это скорее была не улыбка, а уродливая гримаса.
— В смысле, супруг Элисон? То есть вы спросили Элисон, заслужил ли её супруг смерти? — переспросил я, не уверенный, что правильно всё понял.
Эльфия кивнула и ударила кием по очередному бильярдному шару.
— А потом я спросила, как этот мужик внешне выглядел. Она же в него из пистолета пальнула: череп вдребезги, мозги на стене… — И она громко захохотала.
Я ощутил внутри сильнейшее отвращение. Наверняка слова Элисон породили и у Элисон подобную реакцию. Эльфия вызывала омерзение и ненависть — это была её патология. Именно такие чувства передала новорождённой Эльфии её мать. Она заставила маленькую дочь ощущать себя мерзкой и ненавистной. И та неосознанно побуждала окружающих испытывать в свой адрес — надо сказать, весьма успешно.
— А как сейчас? У вас с Элисон хорошие отношения?
— О да. Мы очень близки с ней. Прямо как лучшие подруги, — Эльфия загоготала.
В кармане неожиданно завибрировал телефон. Я взглянул на экран: номер был мне неизвестен.
— Прошу прощения, я должен ответить на срочный звонок. Больше спасибо за помощь Эльфия! — откланиваясь, произнес я.
Эльфия что-то неразборчиво пробормотала и вернулась к своей игре.
В коридоре я ответил на звонок:
— Да, алло!
— Бренд Файфер?
— Да это я. А вы кто?
— Забыл представиться я Майкл Бэроонс. Секретарь передала ваше сообщение.
— Ах да! Спасибо, что вы мне перезвонили. Я хотел бы переговорить об Элисон.
— А что? Что-то случилось? Или возникли какие-то неприятности?
— Нет. Точнее, не совсем. Элисон — моя пациентка, и вы очень помогли бы мне, если б согласилась Элисон ответить буквально на пару вопросов. В любое удобное для вас время.
— Ну я так понимаю, это не телефонный разговор? Вообще-то, я очень занят.
— Я предпочёл бы встретиться лично, если вы не против.
Майкл Бэроонс издал тяжкий вздох и, прикрыв трубку, обратился к кому-то у себя в кабинете, а потом снова ко мне:
— Завтра в восемь вечера подходите сюда.
Я собирался уточнить адрес, но он уже повесил трубку.
— Он говорил по телефону. Освободиться через несколько минут, — прогундосила она, жестом указывая, куда присесть.
Я кивнул в знак согласия и опустился в одно из кресел. Зона ожидания ограничивалась несколькими неудобными креслами с прямой спинкой и кофейным
