выходу. В прихожей Дрианда обняла меня на прощание. Раньше она так никогда не делала может потому — что я уже давно у неё не был в гостях. Какая же Дрианда маленькой и хрупкая! От неё исходил едва уловимый цветочный аромат, смешанный с запахом шерсти и кардигана. Мне жутко захотелось расплакаться, но мои глаза остались сухими. Слёзы не шли
Я попрощался с Дриандой и ушёл не оборачиваясь. Домой я доехал на автобусе. Уселся возле окна и, глядя на улицу, думал о Кэт: о её белоснежной коже и невероятных голубых глазах. Со щемящей тоской вспоминал сладкий вкус её нежных губ… Дрианда права. «Любовь всегда основана на правдивой честности, иначе это уже вовсе не любовь». Мне придётся высказать Кэт всё. И расстаться с ней навсегда.
Дома я застал Кэт. Она сидела на диване и что-то печатала на телефоне.
— Где ты пропадал? — спросила она, не отрывая глаз от экрана мобильного телефона.
— Да так, прогулялся… Как твоя репетиция?
— Как всегда. Очень утомительно.
Я смотрел на пальцы Кэт, гадая, кому же она там пишет. Самое время было начинать серьёзный разговор. Я знаю, что у тебя роман на стороне. Я хочу с тобой развестись. Я открыл рот, чтобы произнести подготовленную фразу, но так я и не сумел издать ни единого звука. Пока я пытался обрести голос, но Кэт меня опередила.
— Бренд, есть разговор, — заявила она, отложив телефон в сторону.
— О чём разговор?
— Бренд ты мне ничего не хочешь сказать? — В голосе Кэт зазвучали металлические нотки.
Я избегал смотреть ей в глаза, опасаясь выдать свои мысли. Я стоял перед Кэт пристыженный, виноватый — будто именно у меня имелась позорная тайна. И, как в скором времени выяснилось, я не ошибался. Кэт протянула руку за спинку дивана, и у меня ёкнуло сердце. Она вытащила оттуда заветный горшочек, где я хранил марихуану. Порезав палец, я совершенно забыл переставить его в тайник.
— Что это такое? — спросила Кэт, держа горшочек передо — мной.
— «Это травка».
— Ну я в курсе. Так и почему она здесь?
— Потому — что я её купил. Мне очень хотелось.
— Очень хотелось поймать кайф? Ты сейчас серьёзно?!
Я пожал плечами, глядя в пол, как накостивший мальчишка.
— Какого черты! Нет, ну это же надо вообще! — Кэт душила ярость. — Порой мне кажется, что я совсем тебя не знаю!
Я еле сдержался, чтобы не ударить её по лицу. Мне ужасно дико хотелось броситься на Кэт и молотить её кулаками! Я представлял, как разворочу всю комнату, буду бить мебель о стены. А потом крепко обниму Кэт и завою. Но я даже и не сдвинулся с места.
— Уже пора спать, — отрезал я и покинул комнату.
Мы молча зашли в спальню. Кэт быстро заснула, а я лежал с открытыми глазами, ощущая тепло её тела. «Почему ты мне ничего не сказала? Почему закрылась от меня? — мысленно вопрошал я Кэт вопросами. — Я же твой лучший друг. Одно слово! Хотя-бы одно слово, и мы бы всё решили! Почему же ты промолчала? Я ведь с тобой рядом. Я сейчас здесь!»
Я хотел прижать к себе Кэт и никогда не отпускать… Я хотел обнять её. Но не мог. Словно она исчезла. Той Кэт, которую я так сильно любил, больше нет. Вместо неё теперь чужой человек. К горлу подступили рыдания. А потом по щекам полились струны горячих слез. Я тихо плакал в ночной кромешной темноте.
Ранним утром мы поднялись с кровати, и началась обычная утренняя рутина. Кэт отправилась в ванную, а я готовил на кухне кофе. Кэт вошла в кухню, и я вручил ей дымящуюся чашку свеже — заваренного кофе.
— Бренд ты сегодня ночью издавал какие-то странные звуки, — проговорила Кэт. — Что-то невнятно бормотал я сначала, подумала что это наши соседи за стенкой снова в первом часу ночи включили телик в спальной комнате, но в когда я прислушалась то, отчётливо услышала твоё бормотание.
— А что именно я бормотал?
— Я толком даже и не поняла. Какую-то невнятную бессмыслицу. Видимо, мне послышалось только одно «травка» ещё не выветривалось, это слово из моей головы — ехидно проговорила она и, взглянув на наручные часы, добавила: — Мне пора, а то я на работу опоздаю.
Кэт допила остатки кофе, поставила чашку в раковину и быстро поцеловала меня в щеку, я едва не отодвинулся от неё. Услышав, как за Кэт хлопнула входная дверь, я побрел в домашних тапочках в душ. Выкрутил кран горячей воды почти до максимума, а потом долго стоял, подставив лицо под струи, обжигающей воды и громко рыдал. Рыдал, я не сдерживал, себя словно снова ощутил себя маленьким ребёнком. После, вытираясь, насухо полотенцем случайно увидел своё отражение по ту сторону зеркала. Я выглядел просто ужасно: бледная кожа, усталое, морщинистое лицо старика. Будто бы я прибавил за одну ночь три десятка лет. Я выглядел старым, измотанным, моя энергичность испарилась не оставив и следа. И тогда я принял важное решение. Расстаться с Кэт — это всё равно что отрезать себе руку или ногу. Я просто не был готов чтобы настолько серьёзно себя покалечить. Мне плевать на мнение Дрианды. Она может и ошибаться. Кэт — не моя надежда, но я не был готов её вот просто отпустить. Я приложу все усилия, чтобы изменить наше с Кэт будущее. Однажды в один прекрасный день мы сумели обрести настоящее счастье, значит, сумеем и вновь. Рано или поздно Кэт сознается, в измене расскажет, мне обо всём и тогда я её прощу. Мы вместе переживём трудные времена. Я низа что не отпущу Кэт и ничего не стану ей говорить. Прикинусь, будто бы и даже не читал её переписку. Забуду то, что произошло. Похороню надолго зарою в самую дальнюю глубину моей памяти. У меня просто нет другого выбора, как продолжать жить дальше. В конце концов, я не имею уступить этому, я отказываюсь сдаваться и развалится на несколько частей. Я ведь несу ответственность не только за себя, но и за пациентами, клинической больницы, но как быть с ними? Только от меня зависят люди они словно живут, мной. И я никак не могу их подвести даже если бы у меня был бы такой шанс.
— Я ищу Эльфию, — сообщил я. — Вы знаете, где она?
— А
