я где-то уже видел.
– Это известный промышленник, меценат, основатель хорошо пропиаренного благотворительного фонда помощи детям-сиротам господин Свиристелкин. И он жив. Я это точно знаю, видел вчера интервью с ним, где он поздравлял опекаемых им детишек с победой на каком-то конкурсе.
– Тут на фотографии его автограф. Написано: «Буду счастлив вернуться снова!»
– Куда вернуться? Сюда? А зачем?
– Я не знаю.
– Давайте уйдем отсюда, – дрожащим голосом предложила Оля. – Пожалуйста. Мне тут совсем не нравится.
Остальные тоже не были в восторге от этого места. Видеть гробы уже само по себе удовольствие не из великих, а когда они находятся в темном подвале дома, из которого сбежали даже хозяева, то становится совсем уж жутковато.
– Нам тут делать нечего. Верочки тут нет.
За исключением четырех гробов и каменного стола, подвал был пуст. И это наводило на определенные мысли. Огромное просторное помещение использовалось столь нерационально. Или нет? Свечи, отсутствие электричества, драпировки, гробы, каменный стол и камин, все это говорило о том, что в подвале могли проводиться какие-то мрачные ритуалы.
Но когда Саша попытался заговорить об этом с Димой, тот сразу отмахнулся:
– Не хочу об этом даже думать! Нас с тобой это все совершенно не касается! Что хотят, то пусть и вытворяют в своем доме. Верочки тут нет, и для нас с вами этого должно быть достаточно.
Верочки и впрямь не было. Саша не испугался и по очереди заглянул во все четыре гроба. Даже руками проверил, нету ли в них второго дна. Если дно и было, то поместиться там взрослая женщина точно бы не могла. Приходилось признать, что с поисками Верочки в этом доме их ждало фиаско.
Когда они все выбрались из подвала, повесили ключ на место и вообще сделали вид, будто бы ничего и не было, Дима сказал:
– Предлагаю обсудить, что делать дальше.
К этому времени они уже покинули жуткий дом и находились под открытым небом, где дышалось значительно вольготней, чем внутри. И предложения, куда им двигаться, посыпались, как из рога изобилия:
– Позвонить в полицию.
– Пригласить понятых.
– Вызвать священника! В этом доме нечисто, говорю вам!
Самым разумным было позвонить Егору. Он муж, он пусть и предлагает, где им искать Веру дальше. Вообще, предложений было много, каждый с пеной у рта отстаивал свое, и было ясно, что если дело так пойдет и дальше, то недалеко до рукопашной. Каждый планировал свои действия, не желая считаться с мнением остальных участников. И когда спор достиг той критической точки, за которой вместо слов начинают говорить кулаки, на участке появилась их третья команда.
Почему-то при виде этой унылой троицы всем остальным совершенно расхотелось спорить.
Они молча смотрели, как трое их друзей приближаются к ним с лицами такими скорбными, словно это они нашли гробы, и к тому же далеко не пустые. От людей с такими лицами хороших новостей ждать не приходилось.
– Пойдемте, – сказала Лена. – Мы ее нашли.
Саша обратил внимание на то, что Лена и сама едва держится на ногах. Лицо у женщины было неестественно бледного цвета. Он хотел предложить ей свою помощь, но Лена лишь отмахнулась:
– Не обращай на меня внимания. Главное сейчас – это Вера.
Верочка лежала в кустарнике, густо разросшемся вдоль берега. В первый момент казалось, что она упала с обрыва. Над ними была как раз та самая смотровая площадка, с которой они до грозы любовались залпами салюта. Все выглядело так, словно Вера скатилась с высоты кубарем, да так и осталась лежать.
– Она жива?
– Какое там! Шею сломала.
Голова у Верочки и впрямь была неестественно вывернута. Глаза были широко раскрыты, и в них отражалось звездное небо. Как это часто бывает, после грозы погода была ясной. Тучи, пролив на землю всю накопленную влагу, сами тоже растаяли. Но идущая от земли сырость заставляла друзей стучать зубами. Впрочем, возможно, что дело было тут вовсе не в наступившей прохладе, а в чем-то другом.
– И что? Как это получилось?
– Наверное, поскользнулась. Во время грозы мокро было, трава мокрая, земля тоже раскисла, да и не видно было, куда идешь. Дождь-то как лил! Вот ноги у нее и разъехались. И кувырком вниз с обрыва!
– Нет, не похоже, что она под дождем промокла.
Одежда Верочки была испачкана зеленью и мокрой глиной, но все-таки те места, где ткань не соприкоснулась с влажной землей, выглядели вполне прилично.
– Она тут лежит не так давно. Вещи и волосы у нее почти сухие.
– Значит, уже после дождя домой возвращалась. Неосторожность!
– Откуда возвращалась-то?
– От маньяка Григория, конечно! У него дома ее заколка нашлась!
– Но шаль мы ее нашли в доме с гробами!
– Значит, она и там побывала. И там, и там, что тут такого особенного?
Да, но где Верочка была вначале? И где потом? От правильного ответа на этот вопрос могло зависеть очень многое. И самое главное, что нужно было понять, что Верочка делала у соседей? Что она забыла в этих чужих домах у чужих ей людей?
– Верочка была с вашими соседями знакома? – спросил Саша у Димы.
Но тот развел руками:
– Разве что шапочно. Здрасьте-здрасьте через забор. Мы и сами не слишком-то общаемся с ними. С маньяком еще туда-сюда, он частенько с бабами наведывается, а те наркоши с гробами вообще наездами бывают. Вечером приедут, всю ночь гудят, утром по машинам, и месяц их не видать. Потом на неделе приедут, причем уже не те, а другие. И машина другая, и люди другие. Мы их толком и не знаем никого.
Если даже сами хозяева не были хорошо знакомы со своими соседями, то почему Верочка отправилась к тем людям в гости? Почему именно сегодня ее с такой неукротимой силой потянуло делать визиты? Другого времени не нашла?
– Не понимаю, она видела, что надвигается гроза, но зачем-то пошла по соседям. Чего она у них хотела получить?
Объяснить это было делом затруднительным, хотя бы уже потому, что маньяк факт присутствия Верочки у него в гостях отрицал начисто. А в доме с гробами вообще о визите Верочки или о чем-либо другом спросить было некого.
– М-да… Ситуация, – вздохнул Стас. – Чего делать-то будем?
– Что-то Вере от соседей было нужно. Но что?
Саша наклонился над погибшей, стремясь получше рассмотреть ее. Откинул прядь волос и в изумлении замер. Одолженную ей Олей шаль Верочка то ли потеряла, то ли с девушки ее просто сняли. Платье у Верочки было с открытой спиной.
