Я внимательно наблюдала за лицом Риты. Когда я сказала о жестокости мужа, оно преобразилось. За считаные секунды с него слетели оживление и искренняя заинтересованность, и в глазах заплескался почти животный страх. Неужели мы все это время копали не там? Может ли быть, что Игорь Новицкий жесток к своим жене и детям? Офицер, которого все вокруг характеризуют только с положительной стороны? Нина Сергеевна о такой возможности напрямую не упоминала, хотя и говорила о стрессе, связанном с участием в военных действиях. Неужели это может быть правдой? Способен ли он причинить вред Норе или даже попытаться убить жену, а потом свалить вину на Риту?
— Женя, скажи, ты столько о Японии знаешь. Неужели и там бывать доводилось?
— Да, я несколько раз ездила в командировки и языком довольно хорошо владею.
Мне показалось или Рита сейчас достаточно умело сменила тему беседы? Я пребывала в легком замешательстве и с этого момента еще более пристально наблюдала за девочкой. Но в тот вечер в ее реакциях ничто больше не настораживало.
Мы поужинали, помыли посуду, еще поболтали на разные темы и разошлись по своим комнатам.
С этого дня Рита перестала меня бояться. Как я и надеялась, она привыкла к моему присутствию. Охотно слушала рассказы о странах, в которых мне доводилось бывать, часто просила помочь с заданиями по английскому, рассказывала о колледже и своих друзьях. И никогда не упоминала в разговорах отца, мачеху или брата, словно их не существовало вовсе. Словом, хотя нам удалось наладить контакт, она продолжала держаться настороже. Я понимала, что она сразу замкнется, стоит мне начать расспросы о конфликте в семье или допустить какую-либо оплошность.
* * *
Если размышлять здраво, оба моих расследования зашли в тупик. Игорь с Норой не шли на контакт, Рита вела себя как пугливая лань, стоило ей услышать даже намек на разборки в семье. Нина Сергеевна сама ничего не знала или тщательно скрывала что-то неприглядное о поведении Игоря.
Хакеру не удалось нарыть ничего существенного на Дмитрия Селиванова и его родителей. Отец — обычный провинциальный музыкант, мать — домохозяйка, темных пятен в прошлом нет. Сын подросток, студент колледжа. Степень его влияния на Риту, скорее всего, была не большей, чем бывает в отношениях обычных друзей.
А еще хакер не обнаружил никакого компромата на Игоря и Нору Новицких. Информация же, связанная с Анатолием Новицким, оказалась и вовсе засекреченной, что совсем неудивительно. Странно другое. При таком высоком уровне секретности, когда даже хакер ничего не смог найти, как информация могла стать известной простому лейтенанту Фролову? Или лейтенант вовсе не так уж прост? Или я ошибаюсь и в квартире Нины Сергеевны он ищет несуществующий сейф совсем по другим причинам? Тогда что ему нужно? Сплошные вопросы и ни одного толкового ответа.
Отчаявшись, я решила снова поговорить с Ниной Сергеевной. Как-то вечером мы засиделись за чашкой чая, Рита занималась в своей комнате, и я сочла момент подходящим. Рассказала о своих скромных успехах по части слежки за Фроловым и сообщила самые очевидные выводы. А еще вскользь упомянула о попытках Андрея оказать помощь и о его раскаянии. К слову, Рите мы о попытках ограбить квартиру решили не рассказывать вовсе. Аккуратно ликвидировали следы взлома и обсуждали мою деятельность только в ее отсутствие.
— Знаешь, Женя, — переходя на шепот, сказала Нина Сергеевна, — со времени того происшествия я стала еще больше нервничать. Теперь даже дома не чувствую себя в безопасности. Оказывается, в квартиру так легко проникнуть…
— Сейчас вы не должны беспокоиться. Во-первых, Андрея я несколько раз проверяла, он не нарушает обещания и не нарушит, если не хочет оказаться в тюрьме. Во-вторых, Фролов пока верит своему помощнику и никаких действий предпринимать не станет. А в-третьих, я рядом с вами. Пока я здесь, вам совершенно нечего бояться.
— Понимаю, но все равно тревожно на сердце. И спать я стала так плохо. Снится ерунда все время.
— Это посттравматический стресс, так всегда бывает. Ведь вы перенервничали, осознали, как ненадежно было защищено ваше жилище. Но вы должны понимать, что все обошлось. И говорить это себе при первых признаках приступа страха.
— Женя, все обошлось только из-за того, что ты по чистой случайности была рядом.
— Правильно. Это доказывает, что, наняв меня, вы приняли верное решение и теперь должны сказать себе, что все нормально. Никто не пострадал, ничего не украли, и мы обязательно разберемся в этой истории. А потом вы сможете принять необходимые меры, чтобы усилить безопасность квартиры.
— Какие меры?
— Я бы рекомендовала поменять замок на второй двери, тот, что стоит сейчас, можно ногтем открыть. И добавить крепкий засов, чтобы запирать на ночь изнутри. На первой двери замки вполне сносные, но опытный домушник может вскрыть практически любой замок. Значит, этого недостаточно. Еще нужно поставить решетки на окна и оборудовать квартиру сигнализацией — поставить «кричалку» или на пульт, не важно. Вот, собственно, и все. На пульте вам, скорее всего, предложат тревожную кнопку поставить. Тоже можно, если хочется. Хотя я смысла не вижу: платить придется больше, а, находясь в квартире, позвать на помощь вы сможете и так. Позвонить в полицию, скажем, если в дверь кто-то ломиться станет. Значит, простой сигнализации вполне достаточно.
— Женя, а можно принять все эти меры сейчас? — оживилась Нина Сергеевна.
— К сожалению, нет, придется немного потерпеть. Как только вы станете предпринимать какие-то действия, начнется суета. Слесари приходят-уходят, монтажники оборудования, представители фирмы с договорами, патрули и так далее. А за квартирой могут аккуратно следить подельники Фролова. Суету эту заметят, насторожатся.
Нам это совершенно не нужно. Тем более что я лучше любой сигнализации и группы быстрого реагирования, потому что уже здесь, рядом.
— Это правда. Что же, значит, повременим немного. Женя, скажи, а тебе удалось понять, чего они вообще хотели? — оглядываясь, нет ли поблизости Риты, снова зашептала Нина Сергеевна.
— Андрей по-прежнему не знает, Фролов не торопится делиться с ним информацией. Узнать не получается, а мне самой ничего толкового в голову не приходит, если честно.
— Ой, Женечка, и не говори! Я уже вся извелась, разные варианты перебираю.
— И как успехи, расскажите. Может, в самом деле что-то важное удалось вспомнить?
— Нет, Женя, к сожалению, не порадую ничем и не помогу. Нет у нас в квартире сейфа, да и не было никогда.
— Даже раньше? Тоже не было? — невинным голосом поинтересовалась я.
— Что ты имеешь в виду?
— Я говорю о том времени, когда был жив ваш муж. Он ведь работал на оборонку, вероятно, как и все ученые, брал работу на дом, делал какие-то записи. Это все нужно было где-то хранить, а если не все документы, то какая-то их часть могла быть секретной.
— Женя, раньше время было другое, — махнула рукой Нина Сергеевна. — Считалось, что надежной двери и консьержа в подъезде достаточно для безопасности. Да и ничего особо секретного Толик домой не брал. Хотя с документами частенько работал и дома, и на даче. И, кстати говоря…
Внезапно Нина Сергеевна замолчала.
— Что? Вы что-то важное вспомнили?
— Нет. Просто подумалось. У нас на даче сейф был. Вернее, он и сейчас там есть. Сейф не сейф, просто несгораемый шкаф. Такой, знаешь, где нужно ключ повернуть, а потом большую ручку. Так я вот подумала, может, бандиты все перепутали?
— И разыскивают в квартире тот сейф, что находится на даче?
— Именно! Господи! Мы на даче зимой практически не бываем. Охраны там — сторож старичок. Они могли все уже давно разгромить, вещи растащить или испортить! А я ни сном ни духом! — запаниковала женщина.
— Спокойно, не нужно сразу нервничать. Если бы что-то случилось, вам бы уже давно позвонили. Тот же сторож хотя бы. Да и Андрюха ничего не говорил о даче.
— Так, может, Фролов этот кого другого туда послал?
— Завтра же утром съезжу и все проверю.
— Хорошо, я дам тебе комплект ключей. Спасибо, Женя, что бы я без тебя делала.
— Скажите, Нина Сергеевна, а в том сейфе могут быть какие-то ценности?
— Нет, конечно. Игорь ради смеха там на зиму вилки с ложками складывает. Шутит, что прячет семейное серебро.
— Действительно серебро?
— Что ты, конечно, нет, — рассмеялась она.
— Что же тогда преступники искали? Нина Сергеевна, как вы думаете, Фролов мог решить, что у вас остались какие-то бумаги мужа?
— Какие бумаги? — теперь она растерялась.
— Важные, секретные. Или просто содержащие информацию об исследованиях, которые не связаны с оборонным комплексом, но стоят денег, например.
— Не могу знать, что у этого Фролова на уме. Но никаких бумаг мужа у меня нет и быть не может.
