— Пап, мы достанем этого типа, — пообещал я.
— Да, сынок, вы уж устройте ему сладкую жизнь!
Наши взгляды встретились — это было как безмолвное объятие. Сол оказался прав. В этот момент я простил его.
— Пап, мне пора. Боюсь, мы не скоро увидимся.
— Надеюсь, сынок, — усмехнулся он. — Учитывая то, куда я отправляюсь.
Я пошел по коридору, на прощание обернулся и в последний раз улыбнулся отцу.
* * *
Агент ФБР обматывал меня тонюсенькими проводами.
— Микрофон будет включен постоянно, — сказала Элли. Мы сидели у Сола — там мы устроили нечто вроде базы. — Везде наши люди. Тебе достаточно будет сказать слово, и мы схватим Страттона.
Здесь собралась целая куча агентов. Место Моретти теперь занимал тонкогубый тип в роговых очках. Старший агент Фик.
— Запомните, — сказал Фик. — Во-первых, ни шагу без Страттона. Никаких посредников. Имени Моретти не упоминайте. Пусть Страттон и не подозревает, что Моретти кое-что нам рассказал. Попросите его показать чек. Чека достаточно, чтобы предъявить ему обвинения. Вы справитесь?
— Справлюсь. Как будем передавать картину?
— Вот она, глядите.
Девушка-агент принесла упакованную и перевязанную веревкой картину.
— Что там? — спросил я.
— Если он ее развернет, вы попадете в неприятное положение, — ответил Фик. — Так что сначала попросите показать чек. Если станет жарко, мы придем вам на помощь.
— Ты там будешь? — обернулся я к Элли.
— Конечно.
— Вас будут подстраховывать на каждом этапе, — сказал Фик. — Как только вы получите то, что нужно, мы взломаем дверь. С вами все будет в порядке.
Со мной все будет в порядке. Все присутствующие понимали: Страттон не выпустит меня из номера живым.
— Мне надо поговорить с Элли, — сказал я.
— Она эту операцию не ведет, — довольно резко ответил Фик. — Все вопросы ко мне.
— У меня нет вопросов. Я хочу поговорить с Элли. Наедине.
Мы вышли к бассейну. Я заметил, что Фик наблюдает за нами из окна, поэтому мы отправились к берегу. Солнце уже садилось.
Я взял Элли за руку.
— Правда, здесь здорово? — Я поправил прядь волос, упавшую ей на глаза. — Элли, ты мне доверяешь?
— Тебе не кажется, что поздно об этом спрашивать?
Я прижал ее к себе.
— Элли, я прошу только об одном — чтобы ты доверяла мне и дальше.
Она пристально посмотрела мне в глаза:
— Нед, ты меня пугаешь. Умоляю тебя, хоть теперь сыграй по правилам, ладно?
— Элли, а ты будешь рядом? — улыбнулся я.
— Я буду совсем рядом. Я тебя одного не оставлю.
Я в этом не сомневался.
* * *
Когда выезжаешь на дорогу, что ведет к «Брикерз», ты словно оказываешься в другом мире.
Две башни самого роскошного в Палм-Бич отеля купаются в потоках света. Некогда сюда съезжались Флаглеры, Меллоны и Рокфеллеры. Сегодня вечером сюда предстояло заглянуть и мне.
Я поставил «краун-вик» Элли во дворе, между «мерседесом» и «роллс-ройсом». По террасе расхаживали мужчины во фраках и дамы в вечерних платьях. На мне были джинсы и зеленая тенниска «Лакост».
Эти приемы были центральным событием здешней светской жизни. Считалось, что это благотворительный прием. На самом деле он устраивался для того, чтобы дамы могли блеснуть драгоценностями и роскошными нарядами. Чтобы местные богачи могли поесть икры и попить шампанского в компании себе подобных.
Я сунул под мышку громоздкий сверток, который мне вручили агенты ФБР, и вошел в вестибюль. Тут было полно народу — публика в вечерней одежде и обслуга в красной униформе.
Восемь сорок. Я явился на двадцать минут раньше. Я подошел к конторке портье, показал свои водительские права.
— Мне должны были оставить записку, — сказал я, — от Страттона.
Девушка за конторкой подала мне запечатанный конверт. Внутри лежала карточка, где было написано: «Номер 601».
Ну что ж, Нед! За дело!
Прием для благотворительного фонда «Загадай желание» устроили в Круглом зале. Я пошел вслед за двумя парами, которые, судя по всему, направлялись именно туда.
И вдруг у меня в ухе раздался голос.
— Келли, что вы делаете? — прошипел Фик. — Вы пришли на двадцать минут раньше, чем намечено по плану.
— Извините, Фик. План поменялся.
А вот наконец и Круглый зал.
У дверей толпились мужчины во фраках и дамы в вечерних платьях. Они предъявляли на входе свои приглашения. Седая женщина взглянула на меня так, словно я был не человек, а Губка-Боб-Квадратные-Штаны. В ушах у нее покачивались бриллиантовые серьги, напоминавшие скорее елочные игрушки. Я прошмыгнул мимо нее и оказался внутри.
Не подкачай, Недди!
Зал был украшен гирляндами и букетами свежих цветов. Оркестр играл ча-ча-ча.
Я принялся искать глазами Страттона. Выглядел я здесь как туземец из племени майори на чаепитии у английской королевы.
И тут вдруг кто-то взял меня под руку и повел в сторону.
— Доставка — через заднюю дверь, мистер Келли, — шепнули мне на ухо.
Я обернулся и увидел усмехающегося Джефа.
— Ну что, старичок, здорово я тебя разыграл?
Он был в форме официанта, с подносом блинов и икрой. Если не считать огненно-рыжей шевелюры, он отлично вписался в интерьер.
— Где Страттон? — спросил я.
— За спинами остальных, где же еще… — Джеф пихнул меня в бок. — Он — тот тип во фраке… Ладно, старичок, расслабься. Я просто хотел поднять тебе настроение.
Я огляделся, ища глазами громил Страттона.
— Нед, — сказал Джеф, — все сработает. Наши друзья на местах. Я обеспечиваю тыл.
— Нед! — зазвенело у меня в ухе. Это была Элли. — Нед, что ты делаешь! Прошу тебя…
— Извини Элли, — сказал я. Я понимал, как она сейчас нервничает. — Просто будь на связи. Прошу тебя.
В толпе я заметил знакомые лица — Солли Рота, который болтал с парой каких-то бизнесменов, Лоусона.
И тут поодаль я увидел Страттона. Он, прихлебывая шампанское, весело болтал с декольтированной блондинкой и какими-то двумя типами.
Увидев меня, Страттон не сдержал удивления, но тут же взял себя в руки. Его друзья, видимо, приняли меня за посыльного, принесшего почту.
— Что-то вы рано, мистер Келли. Мы, кажется, договорились встретиться в номере?
— План изменился, Страттон. Я не захотел пропускать такой чудесный прием. Думаю, вашим друзьям будет интересно услышать, как мы обсуждаем наши дела прямо здесь.
* * *
Элли, сидевшая в одном из номеров наверху, кричала в микрофон, но Нед не отвечал.
— Прекращайте, — сказал Фик. — Будем считать, что операция сорвалась.
— Нет, мы не можем так поступить, — сказала Элли. — Нед разбирается со всем именно сейчас.
— Если мы туда и спустимся, специальный агент Шертлеф, — заявил Фик, — то только для того, чтобы его задержать. Концерт окончен. — Он снял наушники. — ФБР не будет опекать этого свихнувшегося ковбоя.
— Нет, — сказала Элли, — мы не можем его бросить. Мы обещали ему. Ему нужна подстраховка. Иначе его убьют.
— Это ваш контакт, специальный агент Шертлеф, — холодно ответил Фик. — И проблемы тоже ваши.
* * *
— Вы предлагаете обсуждать дела здесь? — сказал Страттон с обворожительной улыбкой. Он судорожно пытался понять, что я задумал.
Я улыбнулся ему в ответ — тоже обворожительно.
— Вы убили моего брата. Думали, я вам это прощу?
Страттон озирался кругом. Он был растерян.
— Понятия не имею, о чем это вы, мистер Келли, но человек, которого выпустили под залог, не может так вот нагло разбрасываться обвинениями.
— Он и Лиз убил, — громко сказал я. — Он сочинил историю про адюльтер, потому что она собиралась рассказать обо всем полиции. Он сам у себя украл картины и перепродал их, а потом приказал убить тех людей на озере Уорт, чтобы все выглядело так, будто их замочили сообщники. Но он кое-что искал. Так ведь, Страттон?
Я показал на свой сверток.
— Мистер Келли, что это там у вас? — с наигранным удивлением сказал Страттон.
И все-таки я загнал его в угол. Я заметил, как на лбу у него выступила испарина. Он явно не владел собой.
Я видел, что к нам пробирается Лоусон. И любимый громила Страттона — Конский Хвост.
— Вас выпустили под залог. У вас нет никаких доказательств! — сказал Страттон.
— Доказательства… — сказал я и улыбнулся. — Доказательства — они на картине. — Я показал на сверток. — На картине Гома.
Страттон, выпучив глаза, нервно облизнул губы.
Люди вокруг возбужденно перешептывались. Все подходили поближе, пытаясь понять, что происходит.
— Это… это чушь какая-то, — пробормотал он.
Я был почти что счастлив. Он повернулся ко мне спиной. Самообладание снова вернулось к нему.
— Эта жалкая угроза сработала бы, мистер Келли, — сказал он, просияв, — если бы у вас действительно была картина.
