Вот и я, проносясь мимо приветливо мигающих зеленым глазом светофоров, носилась, если позволите мне такой каламбур, со своей догадкой как курица с яйцом. Почему бы и в самом деле не посмаковать какое-нибудь предположение, как смакуют вино или экзотическое блюдо, — например, курицу, тушенную в ананасовом сиропе?
В «Тотеме» было все так же прохладно и уютно. Войдя в этот причудливо, но со вкусом оформленный бар, я направилась к стойке. Бармен — худой, долговязый парень в джинсовой жилетке на голое тело и с татуировкой на плече — с интересом вскинул на меня свои глубоко посаженные серые глаза.
— Добрый день, — я непринужденно облокотилась на стойку, — мне нужен Шнайдер.
Услышав имя хозяина, парень посмотрел на меня с еще большим интересом. Кроме всего прочего, в его взгляде я различила что-то похожее на благосклонность.
— Его нет, — лаконично ответил он, продолжая разглядывать меня.
— А когда будет?
— Он нам не докладывается. Обещал, что к вечеру, но это не на сто процентов, — теперь в его голосе звучало пренебрежение.
— У меня к нему срочное дело, не могли бы вы подсказать его телефончик?
— Домашний? — оживился долговязый.
— Именно, — он меня почему-то начинал раздражать.
— Мы не даем домашних телефонов сотрудников, — суховато и как-то меланхолично бросил бармен, всем своим видом демонстрируя, что я ему в тягость.
— А где вообще в такое время его можно найти? — не отступала я.
— Не знаю, — скривив рот, он пожал плечами.
— Адресов вы тоже не даете? — понимающе улыбнулась я.
Он помотал головой с наигранной досадой и поджал губы, выражая таким образом огорчение, что не может мне помочь.
Минуту я поразмышляла, а потом заказала апельсиновый сок. Ну не пушкой же махать у него перед носом! Вынимая деньги, я наткнулась на визитку Давнера-младшего. То, что нужно.
Я села за столик и принялась неторопливо потягивать холодный кисло-сладкий сок, одновременно набирая номер «Арх-Модерна».
— «Арх-Модерн», строительный отдел, — донесся до меня звонкий девический голосок.
— Добрый день, пригласите, пожалуйста, Давнера Родиона Викторовича к телефону.
— Секундочку, переключаю, — в трубке послышалось въедливо-противное «пи-и-и-и», которое вскоре сменилось сладким баритоном Родиона.
— Давнер слушает.
— Привет, — непринужденно поздоровалась я, хотя мы с Давнером в тот вечер так и не перешли на «ты».
— О-о-о! — радостно протянул он, давая понять, что узнал мой голос. — А я уж думал, что вы не позвоните.
Его «вы» мне показалось смешным. Он произносил его так, что чинная, а порой и чопорная дистанцированность, присущая этому личному местоимению, мгновенно испарялась.
— Приятно слышать, что ты меня узнал, — с энтузиазмом подхватила я. — Родион, у меня к тебе неотложное дело.
— И только? — с насмешливым разочарованием произнес он.
— Мне нужен телефон и адрес твоего приятеля Шнайдера, ты можешь мне помочь?
— Ты решила сделать тату или пирсинг? — Я услышала в трубке иронический смешок.
— Я звоню тебе из «Тотема». Шнайдера здесь нет, — только и нашлась я, что ответить.
— Тебе не терпится подвергнуть испытанию свою нежную, гладкую кожу?
Разговор начинал приобретать опасный характер. «Не давай волю чувствам», — скомандовала я себе.
— Хочу сделать тату, причем срочно, — со всей непринужденностью, которую только могла разыграть, ответила я, — так ты мне скажешь, где живет Шнайдер? Телефон у него есть?
— Представь себе, нет.
— А сотовый?
— Насчет сотового ничего сказать тебе не могу, — уклончиво ответил Родион.
— Тогда адрес, — настаивала я.
— Только при одном условии, — лукаво сказал он.
— Согласна на любое, — шутливо отозвалась я.
— Я заеду за тобой и сам отвезу к Шнайдеру.
А если он окажется дома, в чем, конечно, я очень сомневаюсь, попьем кофе, поболтаем, идет?
— Родион, не хотелось бы тебя разочаровывать, но у меня определенно нет сегодня времени для дружеских бесед…
— Тогда займемся чем-нибудь получше… — в трубке повисла пауза-намек.
Я поняла, куда он клонит. При других обстоятельствах я, может быть, и отважилась бы «заняться чем-нибудь получше» с таким симпатичным малым, как Родион, но сейчас…
Я почувствовала знакомое еканье в нижней части живота. И там же медленно рождалась и теплыми волнами растекалась по всему телу сладкая истома. Только не это! Я вздрогнула и больно прикусила нижнюю губу.
— Родион, мне нужен просто адрес…
— Я отвезу тебя. Жди меня в «Тотеме», договорились?
— Ты не можешь… — в трубке послышались короткие гудки.
Черт!
В тупом оцепенении я уставилась на недопитый стакан сока, а потом как-то механически перевела взгляд на долговязого парня за стойкой. Бармен, обслуживший за это время всего одну клиентку — очкастую девицу с лоснящимися от жира волосами и воспаленным прыщавым лицом, — внимательно наблюдал за мной.
Ладно, будь что будет! По крайней мере, нанесу визит Шнайдеру.
Однако, решительный этот Давнер. Мне почему-то вспомнился его папаша. Нет, Родион скорее всего похож на мать. А что же он унаследовал от отца? Способность входить в доверие, стремление поставить на своем, хватку, азарт, а может быть, холодный расчет?.. Ну и воображение у тебя, Женечка!
Бармен продолжал пялиться на меня с каким-то ехидным прищуром: мол, как ты, девочка, будешь из положения выходить?
Родион не заставил долго себя ждать. Он вошел стремительной походкой и направился ко мне. На его красивом загорелом лице сияла улыбка, которая, надо признать, ему очень шла.
На нем были узкие голубые джинсы и фирменная бежевая рубашка навыпуск. На ногах — мокасины, — Привет, — непринужденно поздоровался он, как будто нашего разговора по телефону не было, — прекрасно выглядишь.
— То же самое можно сказать и о тебе, — я не удержалась от улыбки.
— Спасибо. Я вообще-то за тобой. Ты едешь?
— Еду, но с одним условием. — ..
— Согласен на любое, — теперь наш разговор повторял телефонный с точностью до наоборот. Родион произносил мои реплики, я — его.
— Ты будешь меня безоговорочно слушаться. Если я скажу: «Родион, пожалуйста, подожди меня в машине» — ты без обиды и лишних вопросов…
— Комплекс старшей сестры? — пошутил он. Его карие глаза сузились, а на губах заиграла лукавая улыбка.
— Ты обещаешь? — спросила я тоном маленькой девочки. Обычно так дети напоминают родителям об их обязательстве купить мороженое или сводить в цирк. Иногда неплохо срабатывает. Притворство и искренность здесь слиты в нерасторжимое единство, что и обеспечивает нужный эффект.
Я посмотрела на парня у стойки. Он пялился на нас с утроенным интересом.
— Обещаю, — Родион наклонился над столом и поцеловал мне руку, — пошли?
— Вперед.
Родион галантно помог мне встать, и мы направились к выходу.
* * *
— Классная у тебя машина, — искренне восхищаясь родионовским джипом «Массо», сказала я.
— Корейская, но мне тоже нравится, — он затормозил у светофора, — так ты действительно хочешь сделать тату или Шнайдер тебе нужен по другому поводу?
— Почему ты спрашиваешь?
— Ну, это обещание… От него веет какой-то тайной… — он скосил на меня глаза.
— У тебя, Родион, богатое воображение, — пошутила я, — мне действительно нужно сделать татуировку.
Проницательный этот Давнер, весь в папашу!
— К чему тогда столько условностей?
— Я не хочу, чтобы Шнайдер видел нас вместе…
— Это еще что за причуда? — Родион в недоумении посмотрел на меня, забыв на минуту, где он находится.
Загорелся зеленый, и сзади уже недовольно сигналили.
— Поехали, — я повернула к Родиону голову.
Он спохватился и тронулся с места.
— Ты что-то скрываешь, — не унимался он, — мне-то ты можешь доверить свою тайну?
— А ты заслуживаешь доверия? — намеренно затягивала я разговор, лихорадочно соображая, как наиболее правдоподобно объяснить ему мое нежелание нашего совместного посещения квартиры Шнайдера.
— А что, я не похож на человека, которому можно доверять? — В его голосе звучала наигранная обида.
— Не скрою, ты вызываешь большое искушение доверить тебе пару-другую своих самых заветных тайн, — я лукаво улыбнулась, — так слушай же и внимай. У меня есть жених, очень ревнивый субъект. Его неплохо знает Шнайдер, и, если мы явимся к Шнайдеру вместе, мой жених не знаю что может себе вообразить, а мне лишние скандалы ни к чему.
— У тебя есть жених? — разочарованно переспросил Родион.
— В этом есть что-то странное? — усмехнулась я.
Кто бы знал, как я потешалась внутри! Да простит мне это наивный Родиоша.
— Да ничего странного, просто как-то неожиданно…
— Можно подумать, что ты меня знаешь с детства! Так обычно бывает: живут в одном дворе, а потом вдруг — бах! — кто-то выходит замуж. Вот это действительно неожиданно. У тебя ведь тоже есть жена.
