К этому времени я уже вошла в подсознание Лизы и увидела причину, из-за которой она решилась на убийство – ревность! Такое мне никогда не пришло бы в голову. Она ревновала Альбину к Сереже. Я сразу вспомнила о нем, о том, что просила его подняться к нам, если меня долго не будет. Мне трудно было предположить, каким образом повернутся события, если Лиза встретиться с Сережей. Стоило ее подготовить к возможной встрече с предметом своих воздыханий.
– Лиза, я понимаю, что ты сделала это, находясь под чьим-то влиянием. Но, слава богу, ничего страшного не случилось. Не стоит так терзаться. Я хочу тебе сказать, что между Альбиной и молодым человеком по имени Сережа ничего не было и быть не могло. Она любит другого, вполне зрелого и самостоятельного мужчину. А Сережа иногда водит ее машину…
Лиза перестала хныкать и посмотрела на меня просветленными глазами.
– Да, вот так уже лучше. Я даже скажу тебе больше. Сережа и сегодня за рулем ее «Мерседеса». Он привез меня сюда и с минуты на минуту поднимется к нам…
– Зачем? – спросила Савельева.
– Потому что мы с тобой без толку болтаем уже битый час, а нам надо ехать к Тамаре. Там, в машине сидит еще один человек. Он был бизнесменом, обращался несколько лет назад к Тамаре, ну немножко сжульничал, недоплатил ей и она приставила к нему своих слепней. В конечном итоге он разорился и превратился в бомжа. Да, в самого настоящего бомжа, который спит на чердаках и подвалах, ест то, что найдет в мусорных баках…
– Этот бомж сидит в Побережновском «Мерседесе»? А за рулем машины Сережа? – спрашивала Лиза скорее себя, чем меня. – И ты приехала сюда с ними?
Раздался звонок дверь.
– Это он, Сережа? – испуганно спросила меня Савельева. – А что я ему скажу? Не открывай! Нет, открой… нет, лучше я сама… Сережа…
После того, как Альбина Эдуардовна искала на ощупь в своей сумке мобильник и по случайности нажала на курок газового пистолета, она прострелила себе верхнюю часть ушной раковины. От неожиданности произошедшего Побережнова упала, ударилась головой, но не сильно. А вот действие газа «вырубило» ее на некоторое время.
Секретарша Побережновой оказалась совсем слабонервной и упала в обморок рядом со своей начальницей.
Первой пришла в себя Альбина Эдуардовна. Она поднялась, вспоминая о том, что произошло. Левое ухо горело, глаза слезились. Оба ее телефона: мобильный и городской надрывались неслаженным дуэтом. Директриса «Золотой саламандры» отдала предпочтение первому, который она так неловко пыталась отыскать в сумке.
Во второй раз ее рука сразу прикоснулась к мобильнику и извлекла его из сумки. Он перестал трезвонить. Тогда Побережнова протянула другую руку к городскому телефону, но тот замолчал, вероятно, из солидарности с мобильным.
Стала приходить в себя секретарша.
– Вы живы? – спросила она так, будто расстроена воскрешением Побережновой.
– Как видишь, – ответила директриса, подходя к окну, чтобы открыть его.
– У вас ухо в крови, – испуганно проговорила секретарша, и закашлялась. – Что это было?
– Что бы не было, никому ни слова! Странно, что еще никто сюда не прибежал…
– А никого в офисе нет… Все по делам разошлись…
В этот момент снова громогласно затрезвонил телефон, который держала в руке Альбина Эдуардовна. Это звонила как раз Ольга Калинова. Разговор с ней поразил Побережнову. Она, конечно, уже знала, что Ольга – ясновидящая, но что сильна до такой степени, в это поверить было сложно. «Ну, надо же! Я по случайности выстрелила, а она увидела! – подумала Альбина Эдуардовна. – Да, сильна!»
Снова раздался звонок на этот раз городского телефона. Секретарша бросилась выполнять свои обязанности.
– «Золотая саламандра», добрый день! – едва произнесла она и закашлялась. – Да, Кирилл Борисович, передаю трубку.
Альбина вздрогнула. После глупого инцидента с выстрелом переходить на разговор с бывшим любовником было сложно. Она призвала на помощь самообладание, указала секретарше рукой на дверь и произнесла бархатным голосом:
– Слушаю.
Кирилл сказал ей без всяких предисловий, что находится рядом с ее офисом и намерен зайти, Альбина занервничала еще больше, сообразив, что не успеет привести себя в порядок. Пока она искала предлог, чтобы перенести встречу, он уже повесил трубку. Побережнова поняла, что у нее есть только три минуты.
Она намочила носовой платок водой из графина и принялась вытирать кровь с уха, щеки, шеи. Но времени оказалось еще меньше, чем думала Альбина. Она не успела даже припудриться, когда открылась дверь и появился Кирилл.
«Безмозглая девчонка, – подумала директриса о секретарше. – Не могла его задержать!»
– Рада тебя видеть, – произнесла она вслух.
– Судя по выражению твоего лица, не очень, – заметил стоматолог. – Обычно так смотрят на меня, когда я подхожу к пациенту с щипцами.
– Брось, Кирилл! Я видела с каким восторгом смотрят на тебя женщины. По-моему, некоторые из них были бы согласны, чтобы ты вырвал у них все зубы, а потом вставил.
– Ты не меняешься, – произнес Кирилл, подходя к Альбине поближе.
Она повернулась к нему правым боком и спросила:
– Чем обязана твоему визиту? Мы так давно не виделись, что я теряюсь в догадках…
Кирилл, вероятно, хотел поцеловать Альбину, но она была с ним так холодна, что он передумал. Вчера он решился позвонить Альбине и ему показалось, что у них есть шанс все начать сначала. Но сейчас он ровным счетом ничего не понимал. Деньги, которые он принес, чтобы вернуть Альбине не давали ему покоя. Деньги, из-за которых они расстались, деньги, из-за которых полгода он чувствовал себя последней сволочью, лежали в полиэтиленовом пакете под мышкой у Лебедева и казались ему непреподъемным грузом.
Он отошел от Альбины, посмотрел на стену, где висели пейзажи: безбрежное море, лесная опушка и «опрокинутые» заснеженные горы, пришпиленные к стене одной кнопкой, потом неожиданно для себя спросил:
– Может, хватит этим бумажкам лежать без дела? Давай куда-нибудь поедем, отдохнем.
– Куда? – бездумно спросила Альбина.
Кирилл поднял с пола кнопку, вернул «горы» в свое естественное положение и ответил:
– Хочешь в горы, хочешь на море?
– Какое море? – сказала Побережнова, желая выразить то, что ей сейчас не до этого.
Но Кирилл понял вопрос буквально.
– Любое. Выбирай сама: Черное, Среднеземное, Мертвое…
До Альбины вдруг дошло, с опозданием, но дошло, что под словом «бумажки» он имел ввиду не картинки с пейзажами, а деньги. Впервые за последние полгода общаясь с Кириллом, она забыла о предмете их раздора – деньгах. Раньше, если они о чем-то говорили, то только о них. Вдруг в голову пришла сумасшедшая идея. Она даже подумала, если он согласится, то она простит его. В глубине души Побережнова понимала, что это глупо, но тем не менее загадала.
– У меня есть другая идея: Кирилл!
– Да, – оживился Лебедев.
– Кирилл, давай я тебя застрахую на всю эту сумму…
– Что? – засмеялся он. – Я столько не стою.
– Ты стоишь больше. Но этих денег хватит, чтобы застраховать на год твою жизнь, квартиру и машину…
Кирилл в недоумении смотрел на Альбину, пытаясь разгадать, шутит она ли нет. Застраховаться целиком и полностью даже на один год ему самому никогда бы не пришло в голову. Альбина видела, что Кирилл колеблется. Ей очень не хотелось, чтобы он отказался, и она решила его подтолкнуть.
– Ну что, ты согласен? Будем оформлять договора?
– Давай уж лучше застрахуем тебя, – ответил он. – Ты у нас более ценная, все-таки «Золотая саламандра».
– Я уже застрахована, – сказала она и подумала, можно ли признать случайное ранение ее уха страховым случаем.
Она склонилась к мысли, что нельзя, и спросила еще раз:
– Ну что будешь страховаться или нет?
– С тобой не соскучишься, – ответил он. Я не хочу страховаться, но по твоим глазам вижу, что если я этого не сделаю, что ты меня возненавидешь. Альбина, объясни, что происходит.
Побережнова почувствовала, что она, действительно, должна ему все рассказать.
– Садись, – мягко сказала она. – Я расскажу тебе одну историю. Все началось в тот самый вечер…
Кирилл виновато вздохнул, сел за стол, положил на него пакет с дорогим содержимым и стал слушать, подперев голову рукой. Альбина рассказала ему все: и про слепней, и про визит Ольги Калиновой к нему в стоматологическую клинику, и про сегодняшний случайный выстрел.
– А я никак не пойму, почему у меня в горле першит, так значит это газ, – сказал Кирилл, осматривая ухо Альбины. – Надо сказать, что тебе повезло, если бы ты попала в висок или в глаз, то твоя оплошность тебе дорого бы стоила. А ушко твое до свадьбы заживет, даже раньше.
