Дмитрий Сергеевич Патрикеев был маленьким лысым человечком с большим носом. Поэтому я сразу поверила в его магические способности. Объяснить как-нибудь иначе такое количество влюбленных в этого гномика дам я не могла.
Увидев меня на пороге, он возликовал:
— Добрый день, моя радость, добрый день… Мариночка мне столько о вас рассказывала… Присаживайтесь, моя хорошая, золотце мое, присаживайтесь… И поделитесь со мной всем, что вас тревожит, откройте душу.
Я изобразила на лице чрезвычайное простодушие и невинность. Прижав к глазам платочек, сдавленным голосом произнесла:
— Мне так не везет в жизни! Меня сглазили… Я это чувствую.
— Сейчас, моя хорошая, посмотрим…
Он вышел из-за стола, подошел ко мне и начал производить над моим затылком непонятные пассы. Причем ростом оказался с меня сидящую. Хорошо, что я не осталась стоять. Иначе бедняге пришлось бы подпрыгивать…
— Ну конечно… Так и есть! — озабоченно покачал он лысой головой. — Бедная девочка! Очень сильный агрессивный поток эмоций. Вас ненавидит женщина. Вы являетесь для ее энергии, извините, красной тряпкой.
Я кивнула, стараясь сдерживать смех. Бог ты мой, да этот Патрикеев полный придурок и шарлатан! И все эти гусыни ему верят? Вот ужас…
Он посоветовал мне пить какие-то дорогущие напитки, попутно выяснив, что мой доход достаточно велик, и повелел обязательно приходить к нему каждую неделю. Поскольку к следующей встрече он обещал мне выяснить, как выглядит наведшая на меня порчу дамочка.
Я почти сбросила его со счетов. Слишком глуп. Слишком самонадеян. Вежливо попрощалась и посмотрела ему в глаза. И застыла пораженная.
Его глаза смотрели глубоко в меня. Он играл. Он прекрасно понял, кто я такая. Он прощупал меня быстрее, чем я успела закрыться. Более того, именно сыгранная им глупость помогла ему расслабить меня. Его глазки смотрели злобно. Почему-то мне вспомнился гном, стерегущий золото Нибелунгов. Как его звали…
— Лепрекон, — услышала я свой голос.
Подняв глаза, увидела зловещую улыбку. Мне стало нехорошо.
— Ну, а теперь, любезная, извольте объяснить мне, чем моя личность вызвала такой интерес с вашей стороны?
* * *
Я почувствовала, как по спине тонкой струйкой течет холодный пот. Почему-то мне стало так страшно, что я боялась поднять глаза. Встречаться с Патрикеевым взглядом мне не хотелось. Инстинкт самосохранения подсказывал мне, что в бесцветной холодности маленьких глаз скрыта гипнотическая сила.
Я не верила в телепатию. Слова о гноме вырвались у меня сами. И не сами. Он заставил меня произнести их вслух. Каким образом у него это получилось, я не знала. Не понимала. Волошин бы разобрался. А если… Я боялась поверить собственной догадке. Но проверить его телепатические способности могла. Вспомнив Анькин любимый лимерик, мысленно забормотала: «Джентльмену из города Галле ребятишки порой досаждали: то посадят в ведро, то сломают ребро — шалунишки из города Галле». Он сверлил меня глазами. Словно электродрелью. От этого взгляда было страшно противно. И немного жутко. Как будто тебя выворачивают наизнанку. Или пытаются просветить рентгеном твой мозг. Чертов карлик!
Появившаяся злость непостижимым образом освободила меня от психической скованности. Я почувствовала, как страх отступил, расслабились руки, до этого судорожно сжимавшиеся в кулаки, разгладились мышцы. Чисто интуитивно я догадалась, что смогу поднять глаза. Злость тоже иногда может служить защитой. Я подняла глаза и довольно спокойно взглянула в лицо противнику. Да уж, и рожа у этого типа, скажу я вам! Сморщенное лицо делало его похожим на игрушечную обезьяну. Длинные руки с костлявыми пальцами нервно постукивали по поверхности стола. Глазки были уж совсем мерзкими. Маленькие, глубоко посаженные и немного скошенные к носу. И тем не менее смешной человечек был опасен. Я это понимала. Значит, нужно быть осторожной. Очень осторожной.
— Ну-с? — процедил отвратительный Патрикеев. — Что вас так заинтересовало в моей скромной личности?
Врать, что я не понимаю, о чем он говорит, было бы бестолково и бессмысленно. Что же мне предпринять?
— Меня привела Марина Матвеева, — пожала я плечами. — Мне было просто любопытно…
— Просто любопытно, — задумчиво повторил Патрикеев. — Поверить вам, что ли?
Я очень хотела, чтобы он поверил. Наверное, желание это отразилось на моем лице, поскольку Патрикеев сразу обрадовался и покачал головой:
— Ну, зачем так упрощать вам задачу? Вы же Татьяна Иванова. Сыщица. Суете везде свой нос. Как собачка. Маленькая, гнусная собачонка… Чересчур любопытная и агрессивная.
Подобное сравнение мне не очень понравилось. Я ни чуточки не похожа на гадкую собачонку. И откуда этот карлик знает, что я сыщица? Марина сообщила, что ли? Карлик?!
Возле Анькиных дверей маячил некий загадочный карлик…
— Так вот, моя дорогая, — продолжал он. — Не стану скрывать, что ваше внимание меня насторожило. Сразу. Как только Марина Борисовна назвала ваше имя. Я навел справки. И все узнал. Так что держать меня за дурака не надо. Я ничего противозаконного не делал. И не делаю. Но раскрывать вам мои тайны тоже не собираюсь. Поэтому у меня к вам есть одна просьба… Вам, кстати, придется ее выполнить. Другого выхода у вас нет. А просьба такова…
Он задумчиво окинул меня взглядом с ног до головы и завершил свою речь:
— Вы сейчас выйдете отсюда, и я больше никогда вас не увижу. Никогда. Вы меня хорошо слышали?
Я кивнула. Обещать я могла что угодно. Даже поклясться. Надо только скрестить за спиной пальцы.
— Замечательно, — улыбнулся он, отчего его личико окончательно сморщилось. — А теперь выйдите отсюда. И забудьте, что я существую.
С этими словами новоявленный Кашпировский открыл дверь. На пороге он преобразился, изящно склонившись, поцеловал мне руку и вслух понадеялся на скорейшую встречу. Спектакль был явно рассчитан на верных пациенток.
Что ж. Скорую встречу я ему охотно пообещала. Мысленно.
И он мою мысль не прочитал!
* * *
Марина ждала меня в скверике. Она безмятежно курила и мое появление восприняла радостно.
— Ну? — бросилась она ко мне. — Как он?
— Нормальный, — пожала я плечами — Честно?
— Конечно, — кивнула Марина.
— Бывают и покруче, — мстительно сообщила я, прекрасно понимая, что эту фразу мой недруг услышит. Марина обязательно ее передаст.
Ну, и денек мне сегодня достался! Лучше придумать невозможно… Теперь я уныло ожидала очереди на допрос, прекрасно сознавая, что являюсь подозреваемой. Хорошо хоть тюрьмы у нас переполнены. Уж Бирюков точно приложил бы максимум усилий, чтоб засадить меня в КПЗ.
Я сидела в «предбаннике», дожидаясь очереди. Народу было немного, и задерживались люди в кабинете Бирюкова по-разному. Наверное, это было связано со степенью тяжести совершенных ими преступлений. И выходили с разными лицами. Кто спокойным, а у кого начинало дергаться веко. Я, похоже, буду относиться к последней категории. Вздохнув, я вынуждена была признать, что, если сегодня меня сшибет машина и она окажется белой «девяткой», я ни чуточки не удивлюсь. После Патрикеева и Бирюкова от жизни уже нельзя ожидать подарков. Все призы выданы.
Дверь со страшным грохотом разверзлась, выпустив очередного несчастного, и я поняла, что меня вызывают. Деваться было совершенно некуда. Я запаслась наглостью и терпением и решительно шагнула внутрь. В конце концов, человек должен испытать все. И если меня засадят в тюрьму, я должна буду благословить судьбу за преподнесенный урок…
* * *
— Вот и наша Танечка…
Я онемела. Голос Бирюкова был исполнен нежности. Не смея поверить своим ушам, я медленно подняла глаза. Все стало понятно. Рядом с Бирюковым высился Мельников. Именно поэтому на лице Бирюкова сияла приветливая улыбка:
— Что ж это вы, Танюша, сразу мне не сказали, что мы коллеги? Вот Андрей Николаич и побеспокоился… А иначе вы так бы и молчали, что трудитесь в прокуратуре?
Ага. Теперь понятно. Мельников чуть приврал. Если бы Бирюков узнал, что я представляю собой младое и нетипичное племя частных сыщиков, он был бы куда менее любезен. Миленький Андрюшечка! Все понимает, всегда приходит на помощь! Я кинула в его сторону взгляд, переполненный благодарностью.
— Ну, теперь мне пора, — поднялся Андрюшка. — Теперь все выяснили. Только, Николай Иваныч, вы уж помогите этой юной особе, хорошо?
Бирюков кивнул с готовностью пионера. Кажется, я недооценивала роль Мельникова в формировании мировоззрения местной милицейской братии. Скорее всего, тут сказывается близкая степень родства Андрюши с прокурором области? Кстати, кем же это я «тружусь» в прокуратуре? Как бы не проколоться… Впрочем, Бирюков мне неожиданно помог. Оказывается, я работаю там секретаршей. Умный мальчуган, Мельников! Кто ж будет проверять секретарш?
