диванчик – туда садилась та из них, кому предстояло вести заседание клуба.
Где же Карина? Ведь она всегда приходит рано. А что, если она вообще не появится?
Агнета сидела и грызла ручку – ужасная привычка у любого другого, но только не у Агнеты. Ей удавалось даже следы зубов на пластике оставлять элегантные, просто невероятно. Она так естественно грациозна. Как всегда, одета в тонкую одежду бежевого и бледно-розового цвета, светлые мешковатые джинсы еще больше подчеркивали ее стройность. Вероятно, это работает, потому что у нее бедра, как у мальчика – узкие и костлявые. Даже жидкие волосы ей идут, как ей удается все свои недостатки превращать в достоинства? Хотя заикание – штука неприятная. Оно ей точно очень мешает.
Боковым зрением Сусанна заметила, как в комнату сказок влетела Карина, горло сдавило, дышать стало трудно. «Какова она в постели? Ей понравилось?»
Карина поздоровалась так же лениво и равнодушно, как обычно, – или же она избегает Сусанну? Плюхнулась в кресло-мешок, не снимая куртки, принялась рыться в сумке. Ни разу не подняла глаз на Сусанну. Намеренно?
Появилась Биргитта – хотя она сегодня свободна и пришла не прямо с автобуса из Питео. Ее черные волосы тщательно расчесаны, на ней вареные джинсы с тесьмой вдоль шва. Ее самые лучшие. В чем тут дело? Она куда-то собралась! На вечер у нее планы, о которых Сусанна не знает!
– На этот раз мне бы очень хотелось, чтобы вы действительно поставили на место мешки, когда закончите, – сказала Астрид. – Чтобы мне не пришлось, придя в субботу на сказочный час, первым делом убирать за вами.
Она бросила на Карину косой взгляд, в котором читалась обида. Библиотекарша вышла, захлопнув за собой дверь и, вопреки обыкновению, не помахав им.
Сусанна тщательно подготовилась еще на неделе, за что была сейчас бесконечно благодарна самой себе.
София раздала протокол прошлого месяца, исключительно краткий. Самый короткий за всю историю клуба – как и само тогдашнее заседание, он обрывался на полуслове.
– Ну что ж, рада, что мы смогли встретиться, несмотря на праздники и забастовку и все такое, – начала Сусанна, и ей удалось говорить как обычно. – Для начала несколько слов об авторе: Алекс Хейли, чернокожий американский писатель, который решил изучить устную традицию своей семьи и разыскать своих предков в Африке. Таким образом, этот роман – правдивое повествование об истории его семьи. Вместе с этой семьей мы проходим все ужасы рабства, подумать только, что люди могут быть так жестоки друг к другу…
Боковым зрением она увидела, как Карина повернулась на своем мешке – у нее еще хватает наглости сидеть тут, как ни в чем не бывало! Изображает из себя знатока литературы, а на самом деле думает о том, как совокуплялась с ее младшим братом – е е младшим братом!
Тут до нее дошло, что в помещении повисла тишина – остальные с удивлением уставились на нее. Оказывается, она внезапно замолчала – последняя неоконченная фраза повисла в воздухе. Так что она перевернула страницу в книге, сделала глубокий вдох.
– Кунта Кинте. Так звали предка Алекса Хейли. В возрасте семнадцати лет он был похищен белыми работорговцами в Африке и продан, наравне со скотом, по другую сторону океана. Когда он пытается сбежать, работорговцы отрубают ему одну ступню.
Она почувствовала, что ей стало трудно говорить. Никто из остальных на нее больше не смотрел, ее голос дрожал, когда она продолжила говорить.
– Кунту Кинте переименовали в Тоби, и у него родилась дочь Киззи – и ее тоже в шестнадцатилетнем возрасте продают, словно корову или свинью, над ней издеваются и насилуют и… и…
Она не могла больше сдерживать слезы.
– Короче, – проговорила Карина и выпрямилась на своем пуфике. – Все это совсем не так.
Агнета протянула Сусанне бумажный платок – та взяла его, не поднимая глаз.
– Мы все читали этот роман, – продолжала Карина, – и знаем, что твое описание не соответствует действительности. Кунту Кинте берут в плен не белые работорговцы, а черные работорговцы. Не белые придумали рабство, черные сами очень долго его практиковали. И не работорговцы отрубают ему ноги, зачем им портить свой товар. Его калечат охотники за рабами. Но это не самое главное. Никакая это не «правдивая история».
Слезы разом высохли.
– Что ты хочешь сказать? – переспросила Сусанна, и ее голос прозвучал гораздо более гневно, чем она бы хотела.
Карина посмотрела на нее холодным равнодушным взглядом.
– Никакого Кунты Кинте в деревне Джаффуре в Гамбии не существует. У семьи Валлер, которая якобы купила «Кунту Кинте», был раб, которого звали Тоби, но он умер в 1782 году, за восемь лет до рождения Киззи. Но Киззи, похоже, вообще не существовало, как и ее сына…
– Ты просто лжешь, – горячо выпалила Сусанна. – Назло все портишь.
Карина пожала плечами.
– Это утверждаю не я, а The Sunday Times. Несколько лет назад там опубликовали большую статью про «Корни», в шведских газетах тоже об этом писали. К тому же часть истории Алекс Хейли украл из другой книги – романа «Африканец» Харольда Курлендера.
Сусанна ощутила неприятное покалывание в ладонях, сжала руки в кулаки, пытаясь избежать этого ощущения.
– Все это брехня. Все, что ты говоришь, – чушь собачья.
Карина развела руками.
– По крайней мере, Алексу Хейли пришлось заплатить много сотен тысяч долларов Харольду Курлендеру в качестве компенсации.
– Ты переспала с Хоканом?
В комнате все замерло. Все круглыми от изумления глазами смотрели то на нее, то на Карину, то куда-то между ними. Карина тряхнула головой, отбросив волосы со лба, – казалось, ее все это нисколько не смущает.
– Почему ты спрашиваешь?
Сусанне пришлось сглотнуть, чтобы не закричать в голос.
– Ему пятнадцать лет!
– Вот именно! По закону он созрел для секса [29].
София подняла руку, словно желая задать вопрос в классе.
– Мне это записывать?
– Не надо, – ответила Карина. – Ты можешь продолжить – рассказать, что ты думаешь о книге.
У Сусанны перехватило дыхание – проклятая Карина, вот сучка!
София положила ручку и выпрямила спину. Отзываясь о книгах, она начинала говорить, как робот, словно записала каждое слово и выучила наизусть.
– «Корни» – интересная история. Любопытно проследить, как черная семья из Африки попала в рабство в Америке.
На мгновение она задумалась.
– По-моему, не играет роли, правда это или нет.
Все это могло происходить на самом деле – мне так показалось.
Она взяла ручку, поправила очки и снова опустила глаза в блокнот.
Сусанна оторвала новую жвачку и засунула в рот, твердые края резанули по небу. В нос
