– Спасибо вам, тетя Вика, вы очень добрая. Как бы я хотела, чтобы моя мама хоть немножко была похожа на вас.
В субботу Виктория с Кариной отправились в «Детский мир». Домой возвращались с полными сумками покупок.
– Зря вы мне столько одежды купили, – сокрушалась Карина. – Денег много истратили, а я ведь вам совсем чужая.
– Не говори глупости. Во-первых, деньги для того и нужны, чтобы их тратить, а во-вторых, ты мне не чужая.
– Мама ругаться будет.
Бузанова усмехнулась.
– Твоя мама ничего не заметит.
Но Виктория ошибалась. Не прошло и трех дней, как к ней пожаловала Елена. На этот раз родильница Карины была трезва как стеклышко. Не дожидаясь приглашения, она по-хозяйски прошла в прихожую и бросила у ног Виктории сумку.
– Вот, забери свою подачку. Нам твоя благотворительность ни к чему, моя дочь не побирушка.
– Я купила ей вещи от чистого сердца.
– Ах, от чистого сердца, смотрите, как мы заговорили. А ты вообще чего к моей Каринке привязалась? Приваживаешь ее к себе, против родной матери настраиваешь, денежки кровные тратишь, неспроста это.
– Лена, вам совсем не жалко дочь?
– А чего ее жалеть, любовью она не обделена, ходит обута-одета, в голодные обмороки не падает. Все как у людей, живем не хуже остальных.
– Вы когда последний раз дочери печенье пекли?
Елена сипло рассмеялась.
– Печенье? Я тебе не кондитер, чтобы у плиты целый день торчать. Каринка уже взрослая, сама могет жрачку приготовить.
– Она еще ребенок.
– Одиннадцатый год пошел, пора начинать подготавливаться к самостоятельной жизни. Не век же за материнскую юбку держаться. И ты прекращай Каринку красивыми вещами баловать, не позволю мне ребенка испортить. Сама заяву в милицию накатаю, пусть они тебя, голубушку, проверят. Живешь одна, а детей чужих к себе на квартиру таскаешь. Это еще надо разузнать, для каких целей тебе Каринка понадобилась.
– Вы сумасшедшая.
– На себя посмотри, – огрызнулась Лена и пнула сумку ногой. – Я тебя предупредила.
– Не испугалась, – с вызовом проговорила Бузанова. – А если в милицию напишешь, буду только рада. Когда тебя прав лишат…
– Хорош мне тут каркать, я ведь баба рисковая, в случае чего могу и по мордам надавать.
– Попробуй.
Елена выругалась.
– Я не пойму никак, ты че, подпольная миллионерша, тебе деньги девать некуда?
– Я работаю бухгалтером.
– А-а, вон оно че, бухгалтер, значит. Дебет с кредитом сводишь, небось денежки рекой текут?
– На материальное положение не жалуюсь.
– Ага-ага, – Лена обтерла влажные губы ладонью и внезапно ласковым голоском попросила: – Слышь, одолжи червончик на пару недель, а? Мне поправиться надо, а тут такое дело, денег совсем нет. Ну че тебе, жалко? Каринке вон какие шмотки купила, а для меня червончик зажала? Дай, я верну.
Виктория достала кошелек.
– Карина будет приходить ко мне, как и прежде, в любое время, – проговорила она, протягивая ассигнацию. – И ночевать будет часто, а ты пообещаешь не срывать на ребенке зло и оградишь ее от пьяных скандалов.
– Договорились, пусть у тебя тусуется. – Лена спрятала купюру в карман и выбежала на лестничную клетку.
С тех пор Карина практически ежедневно ночевала у Бузановой. А вскоре в квартире Виктории Алексеевны поселился еще один жилец. Ян во время очередного приезда в родительский дом подрался с хахалем Елены и в результате оказался на полтора месяца прикован к постели с переломом ноги.
Узнав о случившемся, Виктория дала парню временный кров.
Сразу после снятия гипса он заявил, что в скором времени перебирается на постоянное местожительство в Ленинград.
– Женюсь я, – сообщил он сестре и Бузановой. – Валька в Ленинграде живет, после свадьбы у ее родаков жить будем.
В конце мая он покинул столицу. В этот же день Карина окончила четвертый класс. Протянув Виктории дневник с четвертными и годовыми оценками, она с гордостью в голосе возвестила:
– Тетя Вика, у меня лучшие оценки в классе. Ни одной четверки, даже по физкультуре пять получила.
– Ты у меня умница, у тебя большое будущее.
Карина погрустнела.
– Все обрадовались, что каникулы наступили, а я, наоборот, расстроилась. Что теперь делать, ума не приложу.
– Карин, а у меня для тебя сюрприз, я, правда, не знаю, понравится он тебе или нет, но очень надеюсь, что ты мою затею одобришь.
– Сюрпризы я люблю.
– Через три недели я иду в отпуск, и я что подумала, а давай-ка мы с тобой на целый месяц отправимся в деревеньку Колючкино. У меня там дом, он хоть и старенький, но для жилья вполне годится. Недалеко речка, лес, будем загорать, за грибами ходить, гамак между яблонь натянем, я знаешь как раньше на гамаке отдохнуть любила.
– Тетя Вика, я с радостью, только вот что скажет мама? Думаете, она согласится отпустить меня на месяц в деревню?
– Твою маму я беру на себя, она даст согласие, не сомневайся.
За неделю до отпуска Виктория наведалась к Лене. Услышав, что Бузанова планирует увезти дочурку в область, дабы та в течение тридцати дней наслаждалась местными красотами, Елена зацокала:
– Отпустить Каринку с тобой? Даже не знаю. А вдруг по дороге что случится? Или она в твоей деревне покалечится? В речке утопнет, в лесу заблудится, в болоте увязнет? Да мало ли у вас там опасности. Нет, не пущу я Каринку. Пусть лучше в городе остается.
– В городе дышать летом нечем.
– Ничего, никто еще от этого не умирал, и Каринка не умрет. Утром на улицу выйдет, на лавку сядет, вот тебе и отдых.
Бузанова достала сторублевку.
– Этого достаточно, чтобы Карина смогла хотя бы раз отдохнуть по-человечески?
У Елены загорелись глаза.
– Ты точно подпольная миллионерша. Такие деньжищи на ветер бросаешь. Давай сюда.
– Ты не ответила на вопрос.
– Да езжайте куда хотите, хоть в Африку отправляйтесь, слова вам не скажу.
Прежде чем вручить алкоголичке деньги, Виктория Алексеевна потребовала, чтобы та написала расписку.
– Пиши, что даешь письменное согласие, а то я вашего брата знаю, утром одно говорите, а вечером по-другому запоете.
– Бумага есть? Напишу, что угодно. Слушай, а ты не хошь с собой в деревню и Гришку моего забрать, а? Я его почти за бесценок отдам, на полтиннике сойдемся.
– Оставь его себе. – Бузанова положила на стол бумагу и ручку. – Пиши.
Как позже призналась Карина, это были самые счастливые каникулы в ее жизни.
Прошло шесть лет.
Из худышки с двумя косичками Карина превратилась в стройную симпатичную девушку, на которую вовсю засматривались парни.
Однажды, придя домой из школы, Карина сообщила, что хочет посоветоваться с Бузановой.
– Мама Вика, мне скоро паспорт получать нужно.
– Ой, Каринка, как времечко быстро летит, ты стала совсем взрослой.
– Ты не будешь возражать, если я возьму твою фамилию – Бузанова?
Не ожидавшая услышать ничего подобного, Виктория Алексеевна растерялась.
– Я, конечно же, не против, только ты хорошо подумала?
– А чего здесь думать, ты мне заменила мать, и вполне естественно, что я хочу носить твою фамилию.
Всплакнув, Виктория закивала.
– Твои слова дорого стоят. Девочка моя, я так тебя люблю.
– Я тоже люблю тебя, мама Вика.
Когда главный документ был получен, в графе «Ф.И.О.» у Карины значилось следующее: Бузанова Карина Владимировна.
– Мама Вика, не поверишь, но я, когда домой возвращалась, почувствовала такое облегчение. Как будто моя старая фамилия висела на моей шее тяжким грузом.
Виктория Алексеевна отошла к окну.
– Карин, ты бы к маме заглянула. Проведала ее, узнала, может, ей чего нужно.
– Да ну, – отмахнулась девушка. – Я наперед знаю, что ей нужно – деньги или водка. Не пойду я в эту помойку. Мне прошлого раза вполне хватило. Вспомни, сколько ты меня уговаривала мать навестить, и что из этого вышло? Она меня обматерила, а потом едва с кулаками не набросилась. Нет, туда я больше не ходок.
– Совсем Ленка спилась, я вчера ее у магазина встретила, она очень постарела, выглядит словно семидесятилетняя бабка, а ведь мы с ней одногодки.
– Ты у меня красавица, – заверила Карина. – А она… Сама во всем виновата. Насильно в нее водку не вливали, мать прекрасно знала, что ни к чему хорошему ее возлияния не приведут.
– Она сильно сдала, когда Гриша умер.
– Не надо было Грише пить одеколон, – буркнула Карина и прошла к себе в комнату.
Вечером, затарившись продуктами, Виктория отнесла их Елене.
Подобные набеги в соседний дом Бузанова совершала примерно раз в неделю. И каждый раз Елена, рассыпаясь в благодарностях, просила, чтобы вместе с Викторией пришла Карина.
– Я забывать стала, как дочь родная выглядит. Ты ее у меня украла, теперь я совсем одна. Ну скажи ей, пусть забежит на пять минуток. Ну Вика, будь человеком.
