«Ну и пусть», — отстраненно подумал убийца.
Авдоев за дорогой не следил. Он потерял за прошедшие дни не только всех товарищей и коллег, но и остатки страха и неуверенности. Весь мир теперь ему был безразличен, он теперь хозяин этого мира и его повелитель.
Он посмотрел в зеркало заднего вида. Машина, ехавшая за ним, не вызвала в его мозгу ни капли подозрений.
— Да, парень, — обратился он к водителю, ехавшему сзади. — Небось на огород едешь, копать что-нибудь. Картошку, наверное. Или еще чего-нибудь. Да?! Ну и катись. Катись, понял! Я тоже еду выкапывать. Но не какую-то там картошку. Что я, дебил, что ли. Или ты думаешь, что дебил? Да? Ты так думаешь? — Авдоев потерял остатки разума, орал в зеркало заднего вида, на дорогу не обращал никакого внимания. Машина съехала с дороги в канаву. Авдоев вырулил на дорогу и, косясь в зеркало, заорал: — Я не дебил! Ты понял! Мудак, я не дебил! Не дебил! — Он оторвал зеркало и заколотил им по рулю. Зеркало разбилось, осколки посыпались на коврик. — Не дебил!!! — взревел Авдоев и крутанул руль на встречную полосу. Водитель встречной машины попытался увернуться, но скорость была слишком велика и машину выбросило с дороги.
Убийца следил за манипуляциями Авдоева и потел. Рубашка, пропитавшись потом, прилипла к телу. Было неприятно.
В тот момент, когда Авдоев стал уделять повышенное внимание зеркалу и позабыл о дороге, убийца испугался по-настоящему. Казалось, сердце оторвалось от своего привычного места и упало куда-то вниз.
«Заметил, — стучала в голове мысль. — Заметил, заметил, заметил!»
А то, что Авдоев вытолкнул с дороги машину с целой семьей, убийцу развеселило до такой степени, что он рассмеялся. Он смеялся безмолвно, губы не складывались в улыбку, а превращались в оскал. В нем было что-то нечеловеческое. Человек не смог бы убить женщину, на которую смотрел с обожанием, которая представлялась ему богиней любви, ласки, вожделения. Убийца пристрелил Ольгу молча и безжалостно.
Авдоев был в бешенстве. Руки, ставшие влажными от пота, скользили по рулю, как коньки по льду, и управлять машиной было трудно.
Навстречу вылетел здоровенный грузовик. Авдоев еле вырулил на свою полосу и избежал столкновения. Водитель грузовика, даже не притормозив, понесся дальше.
— Гаденыш, — ругнулся Авдоев. — Хоть бы на тормоза нажал. И как таким только права дают? Вообще менты до ручки дошли. Сумасшедших на дорогу выпускают, а?
Авдоев недоуменно посмотрел на непослушный руль, на свои руки, и по лицу пробежала волна отвращения. Голова стала ясной и четкой. События последних минут показались ему просто ненужными и вылетели из головы.
Достав тряпку, Авдоев насухо вытер руль, затем руки, глядя все время на дорогу.
«По-идиотски было бы, — подумал шеф, — умереть в ста, нет, в трехстах метрах от богатства».
Убийца тоже пришел в себя. Грузовик напугал и его, он с удивлением осмотрел местность и с еще большим удивлением отметил, что машина повернула в сторону крестов, плит, надгробий. Кладбище было довольно ухоженное, заборы и другие виды ограждений отсутствовали. Непосредственно перед въездом торговали бумажными цветами, чуть дальше — контора гробовщиков. Высились большие деревья, под ними шебуршились кустарники и деревца поменьше. В общем, тишь и благодать! Памятники были самые разнообразные — от громадных обелисков до простеньких крестов.
— Ну, конечно, где же еще можно спрятать гроб, как не на кладбище? — сказал убийца.
Машина Авдоева опять ехала медленно. Между ним и убийцей притерся наглый «жигуленок», который долго сигналил, прося уступить дорогу. Авдоев не реагировал. Наконец строптивый «жигуленок» успокоился, чем привел убийцу в замешательство, и они уже дружно и тихо двигались втроем.
Убийца решил машину бросить и идти пешком. Но подходящего момента не было. Кортеж проследовал на небольшой пустырь и углубился во «второе» кладбище. Оно было поменьше и помоложе. «Жигуленок» ушел вправо. Убийца открыто преследовать Авдоева поостерегся и остановил машину в более или менее подходящем месте. Авдоев же продолжал двигаться. Медленно проплывали надгробия, хранившие память о мертвых. Авдоев на них не смотрел, то, что ему нужно, находится дальше.
Убийца шел быстрым шагом и не терял машину из виду. Уже смеркалось. Кресты и плиты отбрасывали неровные тени, и становилось жутковато. «Оставь надежду, всяк сюда входящий», — вспомнил убийца и ускорил шаг. Его-то надежды пышным цветом расцвели именно в этом мрачном месте.
Могила, где был зарыт нужный гроб, находилась около самого оврага. Было непонятно: мужчина здесь похоронен или женщина, потому что гробовщики ограничились довольно лаконичной табличкой «Б.М.Ж.». Авдоев сначала пытался это разгадать, но устал и пришел к выводу, что это скорее всего «бомж». Этим он и ограничился…
Убийца стоял метрах в двадцати, в лесу. Заранее оглядевшись, чтобы рядом не было никаких пакетов, бутылок, стекол, сухих веток и прочего мусора, способного выдать его местонахождение, он чувствовал себя относительно свободно и вольготно, разрешая иногда переносить тяжесть тела с одной ноги на другую. Иногда ветер шелестел листвой. Пистолет с глушителем находился в руке, снятый с предохранителя, готовый к бою. В общем, все на своих местах, и можно было начинать действовать, думал убийца.
Авдоев медлил. Сначала он ждал полной темноты, но когда она навалилась, стало абсолютно ничего не видно. А по ошибке откопать не тот гроб не хотелось. В призраков, духов он не верил. Но не верил он в городе, в квартире, у экрана телевизора. Здесь все воспринималось немного по-другому. Замешательству пришел конец, когда выглянула луна и осветила кладбищенские кресты зловеще, но достаточно ярко. Настолько ярко, что убийца увидел на лбу Авдоева капельки пота. Мертвые не потеют, вспомнил он когда-то услышанную фразу.
— И-и-и-эх! — заорал Авдоев и воткнул лопату в грунт могилы.
Убийца аж подпрыгнул. Сердце сорвалось, ударило в пах, попало в горло, перекрыв доступ кислорода.
«Что же ты делаешь, гад? — обиженно подумал убийца, восстанавливая дыхание. — Так ведь и убить можно. Нехорошо».
Авдоев усердно, с задором махал лопатой. Работа спорилась без каких-либо задержек.
«Какие кадры пропадают, — подумал убийца, завистливо глядя на широкую спину Авдоева. — Ему бы шахтером, он бы такого там наделал! Приколоться над ним, что ли?» — Убийца по-мальчишески улыбнулся, поднял камень и запустил его подальше.
Видимо, камень угодил в кошку (откуда она на кладбище?). Кошка дико заорала, от ее крика всполошились и вспорхнули вороны. Кошка заорала сильней.
— Мама! — тихо произнес Авдоев. Лопата выпала из рук и ударила его по ноге. Но он не обратил внимания на нее, смотрел в ту сторону, где только что сидели вороны, и не двигался.
«Папа, бля! — мысленно заорал убийца. — Дурак, пошутить захотелось? Кретин!»
Состояние эйфории, которое помогало Авдоеву копать, испарилось, он теперь осторожничал, каждый раз осматривался.
Стало очень холодно. Через час, когда Авдоев отрыл яму наполовину, лопата издала неприятный, глухой звук удара по кости. Ошалевший Авдоев вылетел из могилы.
— Кто там?! — Голос сорвался на визг.
«Это я, покойник-бомж!» — хотел было ответить убийца, но поостерегся. Вдруг Женя насмотрелся фильмов ужасов и после его объяснения потеряет остатки разума и будет только молиться.
Авдоев же стал вытворять совсем странные вещи. Он молниеносно упал и пополз к краю могилы. Заглянул внутрь.
«Мудак! — думал убийца. — Полный мудак! Он сейчас еще по ошибке себя туда закопает, и мне, что, и его потом откапывать придется?»
Авдоев собрал все свое мужество, которого у него, честно сказать, было мало, встал на корточки и стал искать лопату. Рука его что-то нащупала, и он вытащил человеческую кость.
«Ну все, — решил убийца. — Работать больше не будет».
На удивление, Женя спокойно выбросил кость и стал шарить дальше. Нашел лопату и принялся за работу.
Авдоев копал долго. Люди, зарывавшие гроб, потрудились на славу. Через час шеф ушел под землю полностью. Убийца посмотрел на часы.
— Ни хрена? — сорвалось у него, но тихо, и Авдоев не услышал.
Часы показывали пять минут второго.
Лопата ударила по гробу звонко, словно сама радовалась, что работать больше не надо. Авдоев не поверил и принялся долбить лопатой гроб яростно, словно хотел проткнуть его насквозь.
«Интересно, — подумал убийца, — как он его доставать будет? Гроб ведь, наверное, тяжелый? Интересно».
Авдоев откопал гроб, просунул под него заранее приготовленную веревку и потянул. Не тут-то было. Авдоев очень старался, пытаясь подойти и так и эдак, но все без толку. Во время работы он разделся, причем одежду швырял неряшливо, так что пистолет ему найти было бы непросто.
