— Кто это говорит? — спросил прокурор Укимханов.
— Разве в этом дело? — несколько обиженным тоном заявила незнакомка. — Если вы действительно хотите найти то, что ищете, я прошу вас поторопиться, пока не поздно. Могут все перепрятать. Я знаю...
После этого разговора прокурор города Укимханов решил провести вторично обыск в доме Исанова — на этот раз силами работников городской прокуратуры. Укимханов вел этот обыск вместе со следователями Виктором Березовым и Сергеем Малютовым, помощником прокурора Андреем Шаровым и прокурором-криминалистом области Батмиром Баевым.
Обычный дом, каких в Джамбуле много. Осмотр надворных построек и самого дома ничего не дал. Ничего не обнаружено в сенях, в кухне. Оставались комнаты, чердак и подвалы.
На чердаке щупами стали проверять засыпку и у стены обнаружили асбестовую трубу. Вскрыли забитое мусором отверстие и вытащили оттуда... сто пять тысяч шестьсот сорок рублей связанными в аккуратные пачки.
— Деньги не мои... не мои, — лепетал побледневший Исанов, — мне дал их на хранение друг, хороший друг...
— Ладно, Исанов, мы к этому вопросу еще вернемся, — сказал прокурор и распорядился: — Откройте подвалы.
При осмотре подвалов следователь Виктор Березов обратил внимание на то, что один из них, расположенный глубоко под землей, не имел нормального входа, а вместо него было лишь небольшое отверстие. Когда в это отверстие ввели металлоискатель, он показал, что в подвале находится металл.
Тогда в комнате были вскрыты полы, и под досками на земле обнаружили бутылку, залитую гудроном. Бутылка оказалась поистине золотой — пятьсот шестьдесят золотых монет царской чеканки достоинством в пять, десять и пятнадцать рублей, общим весом три килограмма триста девяносто граммов. В самом доме обнаружено было много ценных вещей: ковры, холодильник, телевизор. На них наложили арест. Изъята также и новая автомашина «Волга».
После этого обыска Исанова арестовали.
Теперь следствию предстояло доказать, что все это богатство нажито нечестным путем.
Расследование по делу поручили группе следователей по особо важным делам прокуратуры Казахской ССР: Александру Ивановичу Юрченко (руководитель бригады), Аркадию Константиновичу Бакину, Алексею Алексеевичу Озерову.
Александру Ивановичу, которому не раз приходилось расследовать хозяйственные дела и хищения в заготовительных организациях, хорошо было известно, что распутывать подобные махинации, совершаемые с использованием закупочных операций, всегда весьма сложно.
Уже при первоначальном анализе выделенных в особое производство материалов из расследованного дела по Чуйской райзаготконторе было ясно, что отсутствие недостач, о чем с таким достоинством говорил Исанов, еще не показатель честности заготовителей. А что, если у них существует сговор с представителями предприятий, перерабатывающих закупленное сырье? Практика прошлых дел говорила следователям, что такое бывает. И нередко.
Установить источник, откуда получена Исановым столь значительная сумма денег и золотых монет, было очень важно для следствия.
На начальной стадии допросов Исанов утверждал, что золотые монеты ему достались по наследству от матери, которая умерла в конце 1967 года, а деньги, как уже говорилось, ему были переданы на хранение одним из его друзей.
— Фамилии сказать не могу. Дал слово.
Трудно было поверить в правдоподобность показаний Исанова. Естественно, возникла необходимость в том, чтобы установить круг лиц, с которыми он был в близких отношениях. Иными словами, речь шла о выявлении источников, способов, методов хищений. Ну и, само собой разумеется, соучастников.
Назначается дополнительная ревизия по подотчетам Исанова за все время его работы заведующим складом Чуйской и Мойникумской райзаготконторами. Работают ревизоры из области, из Центросоюза, а результаты те же: недостач шерсти не обнаружено.
Следствию это лишний раз подтверждало, что здесь, очевидно, действовала организованная группа очень опытных расхитителей. Само по себе это закономерное предположение требовало ясного ответа на столь же закономерный вопрос: кто они?
Прошло два месяца после ареста Исанова. Следственными путями устанавливается, что на Джамбулской заготсбытбазе работал некий Ахмет Суралеев, двоюродный брат Исанова, ранее дважды судимый за хищение социалистической собственности.
Тщательно изучается личное дело Суралеева.
На допросе инспектор по кадрам этой заготсбытбазы Ксанова. Следствие интересует вопрос: как могли принять такого человека на заготсбытбазу? Как его допустили к ценностям?
— Я не хотела даже оформлять документы о приеме Суралеева на работу, связанную с материальной ответственностью, — утверждает инспектор, — но мне приказали...
— Кто?
— Это произошло так. Я оказалась тогда случайно в кабинете директора Исанова. Вдруг раздался телефонный звонок из облпотребсоюза. Звонил Кизбеков, заместитель председателя. Разговор, как я поняла, шел об Ахмете Суралееве. Исанов меня попросил выйти, но вскоре позвал и предложил подготовить распоряжение о приеме Суралеева на работу. Я пыталась возражать, но он на меня прикрикнул: «Пока я здесь директор!»
Обыск на квартире Суралеева длился долго. Большой особняк на самом краю переулка Сулейманова, множество надворных построек и подвалов. Все это подвергалось тщательному осмотру. Ничего, ничего... Только к концу дня на книжной полке в аккуратном свертке обнаружено семь с половиной тысяч рублей.
— Умеет жить, — в один голос говорили соседи, — ни один отпуск дома не проводит. Всегда то в Ригу, то в Ленинград, то еще куда на море. Да не один, а всем семейством...
— Конечно, не спросишь, откуда деньги берет, а сам всегда говорит: премиальные, за все сейчас премию дают. Дают, да ведь не всем и не за все. Темнит человек...
Разумеется, не все то, что говорят о человеке его соседи, истинная, стопроцентная правда. Бывает в жизни, что и лишнего наговорят досужие кумушки, и напраслину возведут — по злобе или по зависти, по какой-то старой неприязни или просто так, чужую сплетню повторяют.
И тем не менее следователь никогда не пренебрегает таким источником информации, как наблюдения людей, живущих бок о бок с тем, кто его в данный момент интересует. А потом при сопоставлении всех полученных сведений с теми, какими следствие уже располагает, вся наносная шелуха, обывательские пересуды, если они и были, отпадут сами собой.
Поэтому Аркадий Константинович Бакин, один из членов следственной бригады, опросил десятки мужчин и женщин, живших в Джамбуле по соседству с Исановым и Суралеевым. Надо сказать, что эта работа принесла свои результаты.
— Однажды я был в Алма-Ате, — рассказал следователю один из опрошенных жителей, Мальков, — видел Исанова в ресторане с какой-то женщиной. А потом их же — в его машине. Слышал, люди говорят, там у него еще одна жена.
Следователь Алексей Алексеевич Озеров командируется в Алма-Ату с заданием установить, что это за женщина, в обществе которой Исанов разгуливал по столице. В каких отношениях они состоят. Где и на какие средства живет его спутница.
С таким заданием Алексей Алексеевич и отбыл. Задача не из легких, если учесть, что Мальков, встретивший Исанова в Алма-Ате, плохо запомнил женщину, видел ее мельком и не около какого-то дома, а у ресторана и на улице, в машине. Возможно, что-нибудь могут подсказать в ГАИ, поскольку номер машины Исанова известен. Может быть, эту пару запомнили работники ресторана, хотя это маловероятно.
— Исанов нес из ресторана апельсины, много апельсинов, полную сетку. И на пороге ресторана они у него рассыпались. Швейцар помогал собирать, — рассказал свидетель...
Следствие между тем продолжалось.
Документальная ревизия на складе, которым заведовал Суралеев, оказалась также безрезультатной: документы были в порядке.
Предстояла самая трудоемкая работа — изучение движения многих тонн шерсти. За эту работу взялись все следователи. Поскольку нет недостачи на складах, стало быть, возникает необходимость проверить квитанции о закупке шерсти. Основными ее поставщиками были заготовители. Прежде всего выяснили, каков порядок, существовавший здесь: заготовители получали в подотчет крупные суммы денег, предназначаемые для закупок шерсти у населения, и выдавали сдатчикам соответствующие квитанции. Но ведь таких квитанций оказалось более десяти тысяч. Как проверить правильность большого количества документов, тем более что правила оформления закупочных операций часто менялись? Выход один: придется допросить десятки, сотни лиц, на имя которых были составлены квитанции.
У них выяснялось, продавали ли они шерсть заготовителям, когда, какую, в каком количестве. Была ли сразу заготовителем сделана запись о закупке шерсти, кто расписывался в квитанции о покупке сырья, кто расписывался в получении денег, по какой цене производился расчет.
