Погоня завела меня в Екатеринштадт, городок районного масштаба, в ста километрах выше Тарасова по течению Волги. Белая «Волга» остановилась у местного Дворца культуры — двухэтажного здания с пятью колоннами у входа и остроконечной крышей.
Я отвела машину в один из переулков, надеясь, что не буду привлекать к себе повышенного внимания, и провела внешний осмотр.
Повреждения были, но не слишком значительные — несколько вмятин, ободранные крылья, процарапанный левый бок. Ремонт будет произведен за счет группы «Сканер». Придется поработать жестянщику с малярами.
Тщательно заперев все замки, я направилась к зданию Дворца культуры, напялив на себя неизменную бейсболку и темные очки. Если мы столкнемся с Горбенко нос к носу, то не думаю, что он узнает меня в ту же минуту. В сумочку положила диктофон, удостоверение сотрудника прокуратуры и корочки корреспондента областной газеты «Вести». Обстановка покажет, чем козырять.
Отличие деревенских клубов от городских очагов шоу-бизнеса состоит в том, что, во-первых, там нет вахтеров. Заходи, кто хочешь, и делай, что хочешь. За все про все отвечает директор, который пропадает здесь круглыми сутками, пытаясь поднять культурный уровень жителей родного городка на порядок выше.
Мечтать не вредно.
Зайдя в фойе, я сразу услышала звуки музыки, доносящиеся со второго этажа.
А вот и лестница, ведущая наверх.
Вперед.
В актовом зале шла репетиция фольклорного ансамбля. На сцене была смонтирована аппаратура, которой умело пользовались музыканты. Качественные микрофоны подчеркивали сильные стороны голосов солистов — трех девушек и двух юношей. Правду говоря, возраст молодых людей подходил уже к тридцати, то есть чувствовался опыт работы на профессиональной сцене. Инструментальную группу составляли два балалаечника, баянист, басист и клавишник, работающий на синтезаторе «Yamaha DX7». В тот момент, когда я заглянула в зал, душу дербанил «Сон Стеньки Разина». Ну, вы помните: «Ой, то не вечер, то не вечер». И так далее.
Входную дверь в зал прикрывали черные шторы. Я встала за ними и попыталась рассмотреть, что происходит в зале, кроме песнопения.
Горбенко был там. Он разговаривал с высоким человеком в очках с окладистой бородкой, насколько возможно было вести беседу при звучащей музыке.
Видимо, собеседники тоже поняли это и направились к выходу из зала. Я нырнула за штору, постаравшись сделать это как можно незаметнее.
Двое вышли из зала и остановились. Я тут же напрягла слух, чтобы различить хотя бы словечко.
— Ваши визы готовы, я звонил в управление, и меня заверили, что все в порядке.
— Спасибо, Николай Алексеевич. Нам даже неловко, что заставили вас ехать в такую даль из-за подобных мелочей.
— Это не мелочи, Саша. Все должно быть под моим личным контролем. У вас здесь все в порядке?
— В смысле?
— Никто не приезжал, ничем не интересовался?
— А кто должен приехать?
— Криминал не дремлет, Саша. Даже культура для преступников — объект наживы.
— Я надеюсь, наша поездка не составляет никакой тайны?
— Конечно, нет. Шила в мешке все равно не утаишь.
— Ну и хорошо, Николай Алексеевич. Может быть, спустимся, я угощу вас пивом?
— Нет, спасибо. Я сейчас заеду на минутку в администрацию и сразу домой. Выезд, как и планировался, состоится в конце августа. Афиши готовы?
— Да, как вы просили: ансамбль «Русская душа». Художественный руководитель Александр Дьяков.
— Фамилия мне твоя нравится, истинно русская. Если что, звони или приезжай. У нас могущественные покровители, справимся со всеми трудностями. Они, что называется, «с нами в одной лодке».
— Спасибо, — рассмеялся очкарик. — Я провожу вас.
Горбенко и человек с бородкой ушли, а у меня созрел план действий.
Вскоре руководитель вернулся в зал и уселся в кресло на первом ряду наблюдать за репетицией. В этот момент появилась я с диктофоном в руке и корочками корреспондентки.
— Здравствуйте, — улыбнулась я, приблизившись к человеку с бородкой. — Как мне найти руководителя ансамбля «Русская душа» Александра Дьякова?
— Это я, — осторожно произнес музыкант, — чем обязан?
— Меня зовут Татьяна Иванова, я корреспондент областной газеты «Вести». Меня командировали сделать интервью с вами. Расскажите об ансамбле, а потом я бы хотела побеседовать с артистами.
Александр поднялся с места.
— Ребята, перерыв! — крикнул он. — У нас в гостях журналисты, хотят побеседовать!
Музыка смолкла. Музыканты спустились в зал и подсели ко мне поближе. Я включила диктофон.
— Ну что же, начнем? Как говорится, с самого начала — когда родились, когда крестились.
Музыканты начали рассказывать, а я делала вид, будто внимательно слушаю, и усердно кивала головой. Я узнала все, о чем музыканты сочли нужным поведать мне.
— Какие у вас ближайшие планы?
— Мы едем во Францию! — радостно пискнула девушка с серебристым обручем на голове.
— Да? — Я сделал вид, что радуюсь вместе со всеми. — Это дорогая поездка. Неужели вы сумели столько заработать?
— Конечно же, нет, — произнес Александр Дьяков. — Поездку финансирует наша администрация, которая отыскала резервы.
— Если не секрет, много понадобилось денег? — спросила я.
— Точно не знаю, но сумма внушительная. В долларах.
Адреналин плеснулся в мои сосуды горячим кофе.
Кажется, я поняла, в чем смысл аферы.
В Тарасов я возвращалась другим путем, оставив в стороне то место, где Адам с Хаммером потерпели крушение. Не хотелось встречаться с ними еще раз, к тому же Горбенко наверняка принял соответствующие меры, узнав о происшествии. Интересно, что они поделывают сейчас?
Мне не давали покоя сказанные им слова о могущественном покровителе. Так вот почему он держит себя так уверенно и не особенно беспокоится о последствиях.
Вернувшись, я позвонила Расторгуеву.
— Борис, мне нужна твоя помощь. Прошу, не отказывай мне, это очень важно!
— Какого рода?
— Взять на прослушивание один телефон.
— Ты что, с ума сошла? Без санкции прокурора этого ни в коем случае нельзя делать! Кстати, чей телефон?
— Министра культуры Горбенко.
— Совсем с ума сошла! Да мне за это голову снимут!
— Борис, готовится преступление, которое уже повлекло за собой два убийства! Я готова подписать протокол, но нет времени ходить за разрешением! Мы теряем время!
Борис молчал.
— Что ты хочешь знать конкретно?
— С Горбенко в доле какой-то высокопоставленный чиновник. Надо узнать его имя и принять меры к разоблачению.
— Ты считаешь, что справишься, фитюлька? Тебя могут смять, как клочок туалетной бумаги.
— Посмотрим по обстановке. Только ты не выдавай меня. Возможно, что телефонный разговор между ними состоится уже сегодня вечером. На всякий случай знай, что я пошла на прием к министру культуры, если что случится — знаешь, где искать.
— Господи, во что ты опять меня втягиваешь…
В здании областной администрации меня встретил молоденький милиционер.
— Позвоните по внутреннему телефону и закажите пропуск.
В списках я нашла номер телефона в кабинете Горбенко и сняла трубку.
— Николай Алексеевич?
— Я слушаю.
— Мне нужно поговорить с вами.
— Кто вы?
— Татьяна Иванова. У меня есть информация, касающаяся Екатеринштадта.
Молчание.
— Так что же? — настаивала я.
— Подходите к бюро пропусков.
Я поднялась на восьмой этаж, сжимая в ладони бумажный квадратик, на котором значилось мое имя. Горбенко встретил меня встревоженным взглядом и пригласил сесть на мягкий стул.
— Сразу хочу предупредить, — сказала я, — если захотите меня задержать, то это будет незаконно. И в милиции знают, где именно я нахожусь.
Глаза министра беспокойно забегали.
— Что вам нужно?
— Хочу рассказать вам об афере, которую вы пытаетесь осуществить.
— Интересно послушать…
— Так вот. Некая группа «Сканер» добилась поездки во Францию на деньги принимающей стороны. Ни много ни мало — пятьдесят тысяч долларов. Вы приняли решение — не пускать музыкантов в поездку и вместо них направить за границу коллектив «Русская душа», коих финансирует администрация Екатеринштадта. Те же пятьдесят тысяч долларов, которые уже прибыли в Тарасов, вы решили положить себе в карман. Возможно, не всю сумму полностью. Музыкант группы «Сканер» оказался втянутым в неприятную историю с убийством в дискотеке. Вы подставили его с помощью двух бандитов, которые организовали несчастный случай в кинотеатре «Вернисаж». В результате — парень в тюрьме, а группа «Сканер» на домашнем аресте. Это пока все, что я хотела сказать.
Горбенко долго смотрел мне в глаза.
