Георгий принялся за дело. А день выдался на редкость жарким. Сейчас бы искупаться… Да еще этот песок и пыль. Просто невозможно дышать!
Я решила поговорить с преследователями.
— А как вы узнали, что мы обязательно сюда приедем? — косила я под дурочку, потому что догадаться было несложно: наверняка они просто выследили, в какой деревне мы остановились. И точно.
— Это было несложно. Мы видели, как вы поворачивали в ту деревню, вот и поставили знак объезда, — честно признался сын Харитона Ивановича.
— У нас бинокль есть, — засмеялся второй.
— Ого, — покачала я головой. — А винтовки с оптическим прицелом нету?
— Она нам не нужна. Мы и без нее прекрасно владеем ситуацией. — Главный из парочки сплюнул на землю. — Эй, ты, давай работай активнее! А то такими темпами ты часа три откапывать будешь.
— Вы торопитесь? — спросил Жора.
— Вообще-то нет. До пятницы мы абсолютно свободны, — мужики засмеялись.
«Смейтесь, пока смешно. Но еще неизвестно, кто будет смеяться последним, — подумала я. — Эх, не знаете вы, с кем связались».
Почему-то у меня не было никакого сомнения в том, что я благополучно справлюсь с ситуацией. Мужики — не крутые головорезы, с которыми могли бы возникнуть проблемы, а просто любители острых ощущений. Что ж, обязательно доставлю им такие ощущения. Незабываемые просто! Хотя на их счет уже досталось несколько. Странно, что парни ничему не научились и упорно продолжают меня преследовать. Жажда наживы так сильна?
Что-то мне Георгия стало жалко. Он, бедный, весь взмок. Уже и рубашку снял, выставив напоказ свои синяки. А машина ненамного освободилась от песка.
— Помогли бы вы ему, — кинула я реплику. — Неужели вам самим не терпится посмотреть, что в той заветной шкатулке, за которой вы так охотитесь?
Мои слова упали на благодатную почву. Им на самом деле ужасно не терпелось.
— Марат, помоги, — бросил сын Харитона Ивановича.
Теперь хоть одного по имени знаю.
— Давай, Марат, — поддакнула я. — Потрудись.
— А ты помолчала бы лучше, — повернулся ко мне главный. — А то я не посмотрю на то, что ты женщина. Вмиг в строй встанешь.
— Напугал. Ты хоть бы сказал, как твое имя. Отца Харитоном Ивановичем, знаю, зовут. А тебя как величать? Харитоныч?
— Зови как хочешь. Мне от этого ни тепло, ни холодно, — буркнул он.
Марыся встала и побежала осматривать карьер.
— Солнце мое, далеко не уходи, — как всегда, сказала я ей.
— Какие нежности, — огрызнулся Харитоныч.
Теперь работали Жора и Марат. Так что справиться мне осталось только с самым «умным». Он присел на песок и положил свой доисторический пистолет рядом с собой. Мое оружие рассматривал.
— Я из него не одного человека застрелила, — будничным тоном заметила я. — Так что не советую тебе его лапать. Пальчики оставишь. Тебя подставить можно будет.
— Так я тебе и поверил, — мужчина внимательно посмотрел на меня. — Ты и мухи не обидишь.
— Мух я и на самом деле не трогаю. А вот таких умников, как ты, — запросто.
— Хватит из себя Никиту строить, — скривился Харитоныч. — Не потянешь. Я в бабах прекрасно разбираюсь. Стервы вы еще те, но все равно страх сидит в вас, и никуда вы от него не денетесь.
— Да никак ты психолог недоучившийся. — Я встала, чтобы размять ноги.
— Почему недоучившийся? — задал странный вопрос мужик.
— Да потому что глупости говоришь.
Я сделала движение, будто потягиваюсь, потом внезапный выпад вперед и ногой попыталась выбить пистолет у сына Харитона Ивановича. Но он успел выстрелить. Молниеносно схватив оружие, я направила его на главного. Подошла и ногой пнула его пистолет подальше. А потом подняла.
— Теперь придется сменить пластинку. — Я убедилась, что пуля ни в кого не попала. — Жора, отдыхай. А ты, друг мой, приступай к работе. Помоги Марату.
— Зараза, — Харитоныч вытер кровь с губы. Я и туда ногой попала.
— Еще какая, — не стала спорить я. — Давай откапывай, козел! — решила я сменить тон, а то беседа получалась какой-то уж чересчур дружеской. — И побыстрее!
Георгий сунул ему свою лопату, а сам нагнулся в окно за бутылкой с водой.
Когда он напился и чуть даже полил на себя, приставил руки к бокам и завел:
— Ты чего так долго ждала? Раньше, что ли, не могла этого сделать? Я по твоей милости горбатился тут, а ты беседу вела.
— Тебе полезно и поработать. Физический труд здоровье, говорят, укрепляет.
Неразлучная парочка кидала песок.
— А Марыся где? — Жора посмотрел вокруг себя. — Убежала куда-то.
Он стал звать ее. Я держала работников на мушке, чтобы им даже в голову не приходили какие-нибудь гениальные идеи насчет освобождения.
— Слушай, ее нигде нет.
— Да не может такого быть, — я тоже оглянулась. — Бегает где-нибудь. Вернется.
Но в душе я чуточку запаниковала.
— Иди поищи ее, — сказала я Георгию.
— Да тут искать нечего. Сплошное открытое пространство. Она никуда не могла деться.
— Но ведь делась, — как можно спокойнее сказала я. — Хорошо, я сама могу этим заняться. Тогда ты тут рули.
— Да они и без нас справятся, — возразил Жора.
— Боюсь, без нас им будет труднее. Останься.
— Я тоже пойду искать, — заметался Жора.
— Останься, — холодно и резко бросила я и пошла осматривать карьер.
Я на самом деле волновалась за собаку. Мне велено ее доставить в целости и сохранности, значит, так и должно быть. А она исчезла.
В то, что ее могли украсть, я не верила. Здесь и нет никого. Да и кому понадобится такое делать? Если только для того, чтобы потом шантажировать? Быть может, именно за этим хотели украсть Марысю у Виктории Леопольдовны? Тогда такое ее предположение показалось мне смешным, а теперь я начала в него верить.
Конечно, глупо оставлять мужиков под присмотром Георгия, но пусть тоже немного подергается. Это не так просто — держать в напряжении двух злобно настроенных к тебе людей. Справится — хорошо. Не справится — сам будет все откапывать потом.
— Марыся! — крикнула я. — Марыся! Ты где? Иди ко мне! Марыся!
Я кричала, но все без результата. Неужели собака могла сама от меня убежать? Что заставило ее сделать это? Даже не представляю! Вдруг она провалилась куда? Надо подняться на холм, так будет виднее. Конечно, яму я не увижу, но хоть что-то…
Я и не думала, что Марыся так много места заняла в моем сердце. На самом деле собак можно любить больше людей. И кажется почему-то, что их ни в коем случае нельзя обижать или бросать. Человека можно. Он переживет. А вот собака… Я все больше убеждалась, что с ними все гораздо сложнее.
Я поднялась на достаточную высоту. Но все, что смогла оттуда увидеть, так это автомобиль нашей парочки, который… мчался из карьера, подняв за собой облако пыли.
— Жора совсем тупой? — вырвалось у меня. — Неужели так трудно справиться с мужиками, когда у тебя есть пистолет? Я ведь оставила ему тот, военный.
Настроение упало до нуля. Да пропади он пропадом, этот Жора! Сейчас главное — найти Марысю.
— Марыся! — я кричала и кричала. Но ее не было.
Я решила спуститься к машине и все же посмотреть, что там и как.
Георгий сидел около «Фольксвагена».
— Что скажешь? — Я остановилась напротив, прикуривая сигарету.
— Сама все видишь.
— Ты им помогаешь?
— Ты что?! — Жора вскочил.
— Ну а как же они сбежали? Объяснишь?
— Я волновался за собаку. Отвлекся.
— А чего тебе, собственно, за нее волноваться? Откуда вдруг такая любовь? Ты ей кто? Хозяин, или тебе поручено ее на место доставить? Чего ты тут своевольничаешь? — я не могла скрыть своего недовольства.
— Я просто хотел помочь.
— Хоти где-нибудь в другом месте!
— А что ты злишься? — Жора встал и сразу стал выше меня. — Ты, может, убить их хотела? Все равно бы отпустила. Разве не так?
— Ты за меня не решай. — Я смотрела ему прямо в глаза. — Что ты знаешь обо мне? Что? Ты знаешь, кто я?
— Ну и кто ты? Кто?
— Конь в пальто.
— Вот именно. Вообразила о себе невесть что. Пистолетом размахиваешь. Откуда он, кстати, у тебя? И ты знаешь, что бывает за его незаконное хранение?
— А ну пошел отсюда! — гаркнула на него я. — Забирай свои манатки и вали! Незаменимый какой нашелся. Лезешь не в свое дело.
— А машину сама откапывать будешь?
— Думаешь, не смогу? Откопаю. Не волнуйся.
— Я и не волнуюсь. Мне плевать на тебя.
— Сделай так, чтобы я тебя не видела. — Я пустила дым ему в лицо и отвернулась.
Что же сделать прежде всего? С машиной разобраться или неизвестно где искать Марысю?
Наверное, пока машину откопаю. А собака, возможно, и сама вернется. Погуляет и вернется. И чего я так распереживалась? Вдруг она просто что-то интересное нашла?
