Такого представления я терпеть больше не могла. Я не стала снова звать боксера, просто отошла в сторону и закурила.
Очень скоро приехала «Скорая помощь» и спасатели. Впрочем, вторые тут же уехали, когда поняли, что спасать никого уже не надо, а врачи стали осматривать пострадавших. Я и не смотрела, что они там с ними делают. Пусть Жоре самый больной укол засадят — мне без разницы!
Ко мне подошла женщина в белом халате.
— Ваш знакомый отказывается от госпитализации, — сказала она мне.
— Какой знакомый?
— Ну, вон тот мужчина, — она показала на Георгия, который, в свою очередь, помахал мне рукой. — В общем, травма у него не очень тяжелая. Возможно, сотрясение небольшое, но не факт. Он хочет написать расписку об отказе и говорит, что едет с вами в Антоновск. И как только прибудет на место, покажется врачам.
— На самом деле ничего серьезного? — переспросила я, еще надеясь, что Жору увезут-таки в больницу.
— Нет. Им повезло. И водителю тоже.
— Но Георгий был без сознания сначала.
— Бывает. Обследование, конечно, нужно. Но против воли забрать мы его не можем. Сами потом проследите, чтобы он сходил к врачу.
Женщина не стала больше ничего мне объяснять. Повернулась и быстро пошла к толпе. Я пожала плечами. Ловко он придумал. Теперь я действительно не смогу его оставить.
Приехала ГИБДД, и начались опросы, замеры и все прочее. Я посмотрела на часы. Да, времени теряется очень много. Пора бы и ночлег искать. Скоро там Георгий освободится? И Марыся все время возле него почему-то крутится…
Я почувствовала некоторую ревность. Но я ревновала не Жору к Марысе, а ее к нему. Мне стало немного обидно, что она так запросто променяла меня на этого разговорчивого типа. Чем он сумел привлечь ее?
Впрочем, какое мне до всего этого дело! Я ведь не хозяйка. Я просто везу собаку породы боксер внуку Курляндской. И не моя забота, к кому какие чувства собака испытывает. Это Вероника Леопольдовна к своей собачке никого не подпускает. Кажется, даже кобелей за три версты обходит специально, чтобы они к ее девочке не пристали. А я человек совершенно левый. Я просто работаю.
Я еще раз посмотрела на часы. И в этот самый момент Марыся и Жора наконец-то подошли ко мне.
— Скажи спасибо, что я не представился твоим мужем, — улыбнулся Георгий.
— Попробовал бы… Я бы быстро поставила тебя на место. Что ты намерен делать дальше?
— Думаю, надо где-нибудь переночевать. Место найти, а то скоро стемнеет.
— И где нам найти такое место?
— Проедемся, придумаем что-нибудь.
— Как у тебя все просто!
Мы уселись в машину и двинулись вперед. Жора рассматривал карту.
— Не будем долго искать. Скоро деревушка будет. Можно там попроситься на ночлег.
— Думаешь, нас вот так просто и пустят?
— Кстати, мы можем переночевать в каком-нибудь стоге сена. Это так романтично! — загнул Жора.
— Какое сено? Оно все уже кончилось, а нового еще нет. Весна на улице. О чем ты говоришь?
— Неправда. Всегда можно найти старый стог сена.
— Но ведь там холодно.
— Вдвоем нам не будет холодно.
— Ты имеешь в виду — вдвоем с Марысей? — подколола я Георгия.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Втроем мы тем более не замерзнем. Положим тебя посередине.
— Хватит говорить глупости. Я не собираюсь спать на улице. Хочешь ты — пожалуйста. А я всегда в машине смогу уместиться. И Марыся тоже.
— Ну, мы еще посмотрим…
Я увидела указатель и свернула. Хорошо, что никого из тех, кто претендует на шкатулку, рядом не было. Во всяком случае, я не заметила их.
Выбора большого не было, и я уже смирилась с тем, что ночь придется провести в машине. Неприятно, конечно, но кто сейчас, в наше время, согласится впустить чужих людей в дом переночевать? Пусть это даже и не город, а всего лишь небольшой поселок. Лично я бы не пустила никого.
Хотя, если задуматься, я-то как раз и впустила. Впустила к себе этого Георгия, про которого ничего не знаю. И у меня даже возникают иногда подозрения на его счет. Разве я умная? Не скажешь.
— Тормозни, — попросил Жора, когда мы проехали несколько домов. — Я хочу сходить поговорить с хозяевами.
— Давай.
Я послушно остановилась. Георгий взял с собой Марысю и пошел стучаться в ближайший дом.
Дверца машины осталась открытой. Воздух был прохладным и пах деревней. Здесь сочетались запахи травы, навоза, цветущих деревьев… И даже запах чистоты, если можно так сказать. В общем, романтическое настроение захлестнуло меня. Да еще раздавалось мычание коров во дворах, с разных сторон доносился лай собак. И в то же самое время — тишина. От трассы мы прилично отъехали.
Жоры довольно долго не было. Я даже волноваться начала. Но тут прибежала Марыся, как всегда, ткнулась мне в ноги, а потом помчалась обратно.
Я продолжала сидеть. Собака остановилась, вернулась на несколько шагов и снова повернула морду к дому. И я сразу поняла, что она приглашает меня за собой. Разве что на человеческом языке не сказала мне это.
Обойдя дом, я увидела во дворе пожилую женщину, которая намывала крыльцо, и Жору.
— Женя, знакомься, это тетя Дуня. Она разрешила нам переночевать у нее.
Я дар речи потеряла.
— А вы проходите, что там встали, — кивнула женщина мне. — Сейчас домою, молока вам принесу. Ваш брат сказал, что вы молока хотели. Да и переночевать можно. Отчего хороших людей не впустить.
— Вы так сразу определяете, хороший человек или плохой? — не могла не спросить я.
— А что тут определять? Так по собаке же сразу видно, — весело засмеялась женщина. — Какова собака, таков и хозяин. А собачка ваша не кидается, не лает по-пустому. Милая очень. И с кошкой моей уже подружилась. У меня раньше тоже была собака, но померла. Старая была. Только будка и осталась.
Ну что тут скажешь. Я, конечно, была рада такому повороту дел.
— И машину вашу сюда можно будет загнать. Я ворота на ночь закрою. Так что ничего с ней не случится.
Женщина вылила грязную воду под куст сирени, ополоснула ведро водой из другого ведра, а потом пригласила в дом.
— Давайте я тогда сразу машину загоню, чтобы потом в темноте не задеть что-либо, — сказала я.
Жора пошел с хозяйкой в дом, Марыся возилась с кошкой, а я вернулась к машине.
Мне не хотелось оставлять шкатулку в салоне «Фольксвагена». Я подъехала к повороту за дом, чтобы меня из окон не было видно, остановилась, вынула из-под сиденья шкатулку в пакете и сунула пакет в пустую собачью будку. Думаю, никто сюда не полезет. Потом поставила машину и тоже пошла в дом.
Тетя Дуня накрывала на стол. Она показала, где можно вымыть руки.
— Только баньку я сегодня не топила. Так что просто воды погреть можно, ноги помыть. А пока садитесь кушать.
Все-таки деревенская еда непонятным образом отличается от городской. Вроде и продукты те же, но… другие. Я не только о молоке говорю, но и о картошке тоже. А может, просто масло, на котором она жарится, настоящее. Свое. Укроп душистее, хлеб вкуснее, солености — пальчики оближешь.
Марысю тоже ждал превосходный ужин. А весь оставшийся вечер она прогонялась на улице. Потом тетя Дуня заперла ворота, проверила свое хозяйство, показала нам, где свет выключить, а сама легла спать.
Мы остались сидеть на крыльце у дома. Фонаря рядом не было, но свет из помещения слегка рассеивал неимоверную темноту. Такой в городе тоже не увидишь.
Я не знала, что день грядущий нам готовит, потому сидела не очень долго. Георгий хотел еще остаться, но я настояла, чтобы он тоже шел спать, потому что, если будет потом бродить, разбудит меня. А постелила нам тетя Дуня в одной комнате. Хорошо, что на разных местах — мне на диване, Жоре на сундуке.
Если бы он придумал, что не брат мне, а муж, то пришлось бы ему прочувствовать, что значит быть женатым. Уж я ему такую трепку устроила бы! Ну что за человек! То он знакомый, то брат… Совесть надо иметь. Пользуется моим именем, как хочет.
В общем, Жора тоже лег. Марыся, к моей радости, устроилась у меня в ногах.
Я не знаю, вставал ли Георгий ночью, выходил ли куда. Я так хорошо и крепко спала, что абсолютно ничего не слышала. По поводу шкатулки я не переживала — ведь спрятала ее, так что если и предположить, что Жора мог захотеть посмотреть на нее, то его ждало разочарование. Естественно, в машине ничего такого не было.
За завтраком Жора вел себя на редкость тихо. Особенно не болтал, сидел спокойно и выглядел каким-то усталым. Мне, неизвестно почему, наоборот, стало еще лучше. Бывает так: когда другим плохо, ты словно их энергией питаешься. Стыдно, но что поделаешь…
Я улучила момент, пока все еще сидели за столом, и на несколько минут вышла на двор. Достав из собачьей будки завернутую в пакет шкатулку, я снова уложила ее под сиденье моего «Фольксвагена».
