На сидевшего справа от водителя брюнета я демонстративно не обращала внимания. Будто его и вовсе не было в салоне. Он же, напротив, весь изъерзался на сиденье. У меня даже возникало такое ощущение, что у него образовалась огромная мозоль на мягком месте. Или этими действиями он просто компенсировал те грубости, которые вертелись у него на языке и готовы были посыпаться в мой адрес. Но оперативник мужественно крепился, сопел и попыхивал зажатой в зубах сигаретой.
Снова посыпались тревожные сообщения от наблюдателей. Для сокращения разрыва между мной и ускользающим в неизвестном направлении Гамаюновым нужно было, чтобы последний, как минимум, стоял на месте. Но он не стоял. Наоборот, мчался все дальше и дальше.
Наш водитель виртуозно управлял автомобилем. Он то выезжал на незнакомые мне широкие проспекты, то нырял в закоулки, где дорогу можно было увидеть разве что при свете фар. Но в итоге мы все-таки вырвались за город.
Сначала мимо окон полетели недостроенные спящие громады каких-то складов, придорожные мастерские, строительные организации. Потом пошел частный сектор, а через пару минут кончились и эти домишки, последние следы цивилизации. Нас обступила степь, погруженная в непроглядную тьму.
По рации нам сообщили, что преследуемый автомобиль свернул вправо, в сторону населенного пункта Каменное. Это было приятное и вместе с тем тревожное сообщение. Позитив заключался в том, что, со слов оперативников, из Каменного не было никакого иного пути, кроме как в обратном направлении. Об этом авторитетно заявил парень за рулем, и не доверять его словам у меня не имелось ни малейшего основания. А вот негатив выражался в другом. Оперативники не могли теперь вести такого бдительного и грамотного наблюдения за Гамаюновым, как на большой дороге. Вероятность быть обнаруженными возрастала на несколько порядков. Кроме того, в Каменном не было дежурного милицейского поста, что тоже в немалой степени осложняло наши совместные действия.
Поворот Гамаюнова на Каменное оставался для меня загадкой. Я не могла понять его логики. Он все-таки казался мне достаточно опытным преступником. Так куда он направляется? Зачем? Все эти вопросы оставались для меня пока без ответов.
Честно говоря, я вообще уже думала, что Вику передадут мне тихо и мирно, а я, в свою очередь, тоже не поднимая лишнего шума, увезу ее из Астрахани, и история эта благополучно закончится. Не станут ведь они со мной в перестрелку ввязываться?.. В конце концов, заказчик, по моим подозрениям, их просто подставил. А кем бы он ни был, он не так уж и длиннорук, чтобы искать беглецов по всей стране. Гамаюнов и Твердовский взяли свои комиссионные. Вика им ни к чему. Следовательно, можно отдать ее мне, и дело с концом. Так нет же! Все надо перепутать. С ног на голову поставить. Надо бежать, надо, чтобы тебя потом ловили, как мышь.
Когда свет фар выхватил из темноты голубой дорожный указатель «пос. Каменное — 1 км», наш водитель снизил скорость, примерился к повороту, чтобы грамотно вписаться в него, а затем осторожно совершил требуемый маневр. Покрытие дороги сменилось. Теперь оно напоминало стиральную доску, испещренную колдобинами, приваленными небольшими сугробами. Свежий след пробежавшего здесь несколько минут назад автомобиля подействовал на меня, как запах дичи на гончую. Пристально всматриваясь в темноту, я отчаянно искала какую-нибудь ферму или избушку, где, по всей видимости, нашли пристанище Гамаюнов с Твердовским. Но примерно метров через семьсот дорога начала разбегаться надвое. Одна из них вела в тот самый поселок Каменное, а вторая, и, кстати, именно на ней остался след от машины Гамаюнова, уходила в сторону, где на широком большаке, вплотную к густому смешанному лесу, аккурат близ кладбища, стоял одинокий дом весьма солидных размеров. Я бы даже сказала, нечто напоминающее средневековый замок. Ни больше ни меньше. Длинные тени от могильных крестов стелились по неровному снегу. В тусклом свете полной луны картина была еще та!
— Веселенькое место, — тихо произнесла я, чуть приопустившись телом со спинки кресла вниз, чтобы при случае склониться вбок, если начнется внезапная стрельба. — Чем, интересно, здесь можно заниматься?
— Духов вызывать с того света, — мрачновато пошутил паренек за рулем.
Брюнет ничего не ответил.
Все опять оказалось не так, как я предполагала. Осиным гнездом оказался благородный особняк, обнесенный бетонным забором. Было совершенно понятно, что Гамаюнов не рванул в заснеженные поля на своем автомобиле, дабы остановиться на ночлег у доброй бабушки— пенсионерки.
Виктория тоже могла быть здесь. Теоретически.
Мы остановились и тотчас же заглушили мотор. Место было жутковатое, если учесть тот факт, что стрелки часов неумолимо подбирались к отметке «двенадцать». Но радовал тот факт, что позади нас, в темноте, на трассе стояли три милицейские машины. «Газель» и две «Волги». Они уже ждали поступлений. Я имею в виду задержанных, конечно.
Меня начинало разбирать любопытство. Что же, в конце концов, творится за этой каменной стеной? От домика коттеджного типа была видна только крыша и стальные ворота, высокие такие, наверное, очень надежные.
У забора не было ни машины, ни следов протекторов от пробежавших здесь колес. Но не перемахнул же Гамаюнов на крыльях через ворота?
Я была убеждена, что ни Твердовскому, ни его подельнику не по карману было иметь такой дом. Даже хоть бы и рядом с кладбищем. И вообще, судя по антуражу, здесь мог жить только граф Дракула. Значит, мы были или у самого заказчика, что было странно в силу внушительного расстояния от центра города, или у перекупщика живого товара, что казалось мне куда более вероятным.
Я постаралась не хлопать дверью, выбираясь на морозный воздух. Осторожно прикрыв ее, осмотрелась по сторонам. Над головой ослепительно сверкали звезды. Серебристый свет луны призрачно стелился на фиолетовый снег. Следом за мной выбрался курносый водитель, потом зашевелился брюнет. Мы одновременно сняли наше оружие с предохранителей. Цитадель, которую нам предстояло взять, напоминала дом на горе из бессмертного фильма ужасов Хичкока.
Через несколько минут мы перебрались через забор и спустились с него в колючий куст шиповника. Было ужасно холодно. На горе немного мело и дул промозглый ледяной ветер.
Мы проникли во двор, и я сразу же увидела стоявшую у стены машину Гамаюнова. Сомнений быть не могло. Преступник был в доме. Совершено неожиданно я оборвала в темноте тонкую, как паутина, проволоку, которую невозможно было заметить ночью, и над двором сразу же вспыхнули прожектора, озарив его ярким светом, отбрасывая на снег плотные коротконогие тени. Мы застыли в неподвижных позах. Это оказалась хитрая ловушка. Кто-то без предупреждения выстрелил в воздух, и в машине предательски завыла сирена. На ее звуки выскочила переполошенная охрана. Трое крепких парней в кожаных куртках бросились на меня и моих товарищей. Завязалась драка. Как я уже сказала, нападавших было трое. Одного я взяла на себя. Это был парень с редкими черными усами и огромными кулаками при довольно упитанной комплекции. Он долго замахивался, чтобы нанести мне удар, но я его просто опередила. Короткого выпада в область груди оказалось вполне достаточно, чтобы на минуту обезвредить этого бугая. Вцепившись в грудь, парень наклонился вперед, ртом пытаясь поймать хоть грамм воздуха. И тогда, не раздумывая, я еще рез ударила его, на сей раз в левую часть подбородка. Потеряв равновесие, молодчик упал в снег. После чего я беспрепятственно проникла в дом, краем глаза заметив, что мои спутники также без труда расправились со своими противниками. Все трое лежали в полной отключке. Человеческих жертв не было.
Именно здесь все и открылось для меня окончательно. Я увидела просторную телестудию, оборудованную всеми самыми последними техническими достижениями в самом что ни на есть прямом понятии этого слова. При этом все обитатели загородного особняка были взяты на месте преступления в разгар, так сказать, трудовой ночи. Совсем молоденькие девочки, жалкие, голые, услышав шум, содрали со стен драпировку и, скрючившись, сели на широкую тахту у дальней стены. Слева в импровизированной аппаратной уже монтировали только что снятые сцены. Это действительно была профессиональная студия, оснащенная дорогим оборудованием. Два оператора складывали в кофры свои неподъемные навороченные камеры. Пустые штативы стояли посреди комнаты. Ярко горели прожектора, равнодушно демонстрируя мне прелести крутого порно, в изобилии помещенные на стенах. Мой взгляд скользил с одной точки на другую. Молоденький звукооператор, прыщавый тип, воровато оглядывался по сторонам, будто выискивал место, где ему можно было бы скрыться от посторонних навязчивых взоров. Весь его вид говорил сейчас только об одном. Дескать, я пришел сюда провода сматывать, и уж упаси вас бог подумать, что имею какое-либо отношение ко всему происходящему в целом. В паре шагов от него топтался осветитель.
