развернул к Лиле экран, на котором был увеличенный фрагмент отражения в оконном стекле. А именно большая комната в готическом стиле, где за столом сидели два человека – сухощавый старик с редкой седой бородкой и еще один, который был виден только со спины. Но и с этого ракурса было понятно, что он немолодой, грузноватый и совершенно лысый.
Приглядевшись внимательнее, Лиля поняла, чем заняты эти двое. Они играли в кости, и старик как раз выбрасывал кости из резного стаканчика.
– Ну как тебе? – проговорил Мишаня, перехватив заинтересованный взгляд Лили. – Интересная фотка!
– Очень интересная! – согласилась Путова.
– И где же мой торт?
– Не волнуйся, сейчас будет!
Отдав Мишане честно заработанный торт, Лиля отправилась на Большую Монетную улицу.
Найти нужный дом ей не составило труда – еще издали она заметила мемориальную доску, посвященную памяти академика Шаргородского. Рядом с доской висела вывеска: «Историческая аптека доктора Фауста». И часы работы.
Вот как. А сорок лет назад, судя по фотографии, здесь была квартира… Ну, посмотрим!
Лиля поднялась по ступеням, толкнула тяжелую дверь и вошла в аптеку. Над ее головой звякнул дверной колокольчик.
Она оказалась в длинном помещении с резными панелями на стенах и полами, вымощенными черно-белыми мраморными плитами. Задняя стена помещения была отгорожена резным деревянным прилавком, позади которого стояли застекленные шкафы с фарфоровыми и стеклянными сосудами – должно быть, для лекарств.
За прилавком стоял невысокий пожилой человек в круглых очках и белой шапочке, с розовым улыбчивым лицом и маленькими, как у ребенка, руками, удивительно похожий на одного из гномов, у которых поселилась Белоснежка. Вот только какого именно, Лиля не смогла вспомнить.
– Вам нужно какое-нибудь снадобье? – спросил гном. – Или вы пришли посмотреть на нашу аптеку?
«Надо же – снадобье! – умилилась Путова. – Сейчас так уже никто не говорит».
Вслух же произнесла:
– Посмотреть. Видите ли, я работаю в газете и хотела сделать материал о вашей аптеке.
– Это замечательно! – Гном сложил руки, изобразив восторг. – Тогда я с удовольствием вам все покажуу. Для начала взгляните на портрет знаменитого доктора Фауста… – Он театральным жестом показал на темный портрет, висевший в простенке между шкафами, на котором был изображен сухощавый старик в старинном черном бархатном камзоле и бархатном же берете. На лице его, казавшемся пергаментным от старости, ярко выделялись бледно-голубые глаза, подбородок украшала реденькая седая бородка.
У Лили не было никаких сомнений: на портрете был тот самый человек, которого она видела на фотографии играющим в кости.
– Вы с ним встречались? – спросила Путова.
– С кем? – Гном выпучил глаза.
– Ну с этим доктором… Фаустом?
– Извините, девушка, – гном запыхтел, как обиженный еж, – но как я мог с ним встречаться? Ведь он умер больше четырехсот лет назад!
– Когда? – недоверчиво переспросила Лиля.
– В семнадцатом веке. Но точные даты его жизни неизвестны.
– Постойте… как в семнадцатом? Но эта аптека… я думала, он ее основал…
– Ну что вы! Когда доктор Фауст умер, наш город даже еще не заложили!
– Почему же тогда аптека называется его именем?
– Ну, это название отражает концепцию исторической аптеки. Мы хотели воссоздать средневековую аптеку, какие были во многих городах Европы во времена, когда жил знаменитый алхимик, прославленный в великом творении Гете.
– Ясно. Значит, просто рекламный трюк.
– Ну не совсем так… все намного сложнее… – Аптекарь весьма выразительно воздел глаза к потолку.
В это время зазвонил телефон – старинный, отделанный перламутром, с массивной трубкой.
Аптекарь снял трубку, поднес к уху и некоторое время внимательно слушал, причем лицо его с каждой секундой становилось все серьезнее.
Наконец он повесил трубку и повернулся к Лиле:
– Простите, барышня, я вынужден ненадолго вас покинуть. Важные дела, понимаете ли. Подождите меня немного, и я расскажу вам много интересного!
С этими словами он скрылся за дверью с надписью: «Только для персонала».
«Надо же – назвал меня барышней! Кто сейчас употребляет это допотопное слово? А уж ко мне оно подходит меньше, чем к кому-либо». – Лиля усмехнулась, проводив аптекаря взглядом, и продолжила осматривать помещение.
Все здесь было с очевидным намеком на старину – и старинный кассовый аппарат, и уже упомянутый телефон, и деревянные панели стен, и высокая круглая печь с голубыми изразцами, какие прежде называли голландскими.
Несомненно было одно – это была не та комната, которая отражалась в оконном стекле на старой фотографии.
Стало быть, либо она находится где-то рядом, либо вообще больше не существует – возможно, ее полностью переделали в процессе ремонта.
Лиля зашла за витрину, где были выставлены старинные колбы и реторты, и принялась их рассматривать. Табличка внизу сообщала, что это – подлинное оборудование средневековой алхимической лаборатории.
– Небось такое же подлинное, как название аптеки!
Внезапно дверной колокольчик снова звякнул, и в аптеку вошла женщина средних лет с коротко остриженными светлыми волосами. Оглядевшись, она громко окликнула:
– Теодор! Ты здесь?
Лилю, стоявшую за витриной, она не заметила, а сама Путова отчего-то не захотела давать о себе знать.
– Теодор, куда ты подевался? Мне нужно что-то, что очень хорошо горит!
Не дождавшись ответа, женщина снова огляделась по сторонам, подошла к печи и нажала рукой на один из изразцов. Часть печи отодвинулась в сторону, как дверь купе, и за ней обнаружился темный проход. Незнакомка заглянула в него и снова крикнула:
– Теодор!
Ответа не последовало.
Женщина закрыла потайной проход и подошла к двери с надписью: «Только для персонала». Открыв ее, она уже не стала звать Теодора, а просто прошла внутрь и закрыла дверь за собой.
Снова наступила тишина, Лиля осталась в аптеке одна.
Перед глазами все еще стоял потайной проход, который открыла незнакомка. Профессиональный инстинкт и женское любопытство толкали Путову вперед – проверить, что в нем скрывается, и удерживала ее лишь простая осторожность. Однако силы оказались неравны. Любопытство пересилило.
Лиля подошла к печи и постаралась вспомнить, на какой изразец нажимала незнакомка. Встав на то же место, где стояла женщина, она приняла ту же позу и нажала на изразец, расположенный на уровне плеча.
Первые две попытки оказались неудачными.
Тут Лиля сообразила, что незнакомка ниже ее как минимум на голову, и, сделав поправку на свой внушительный рост, нажала на очередной голубой изразец…
На этот раз она не ошиблась.
Плитка слегка утопилась в стенке, и часть печи отъехала в сторону.
Лиля не стала заглядывать в открывшийся проем, а просто шагнула в него, и потайная дверь закрылась.
Оказавшись в непроглядной темноте, в первый момент она испугалась, но быстро взяла себя в руки, нашарила мобильный телефон и включила фонарик.
При
