выступал Канак Роу.
– А его дочь вы знаете?
– Казимиру? Сталкивались несколько раз, но я знаю ее не так уж хорошо.
– И все же, какого вы о ней мнения? – не унимался Амос.
– Она зарабатывает много денег.
– А о ее профессионализме?
– Она была в Секретной службе, так что знает, что делает. Ее отец был виртуозом своего дела. Она… ну, она более бизнес-ориентирована, чем был он. С тех пор как Казимира возглавила фирму, та выросла почти вдвое. Знаете то здоровенное офисное здание в Майами? Она купила его два года назад. «Гамма» занимает верхние шесть этажей, а остальные сдает в аренду. Делает состояние на одном этом.
При этих словах Декер пригляделся к нему повнимательнее. «Не завидует ли Кейн Роу? Определенно смахивает на то».
– Похоже, она умная бизнес-леди, – заметила Уайт.
– На деньгах жизнь не заканчивается, – отозвался Кейн. – Возможно, ей стоит пересмотреть свои приоритеты.
– И почему я ни разу не слышала подобных высказываний о бизнесменах? – бросила Уайт.
– Нам нужно обыскать кабинет судьи, – вставил Декер. – И поговорить с ее секретарем, клерками, со всеми, кто может чем-то нам помочь.
– Я вас провожу, – согласился Кейн, глянув на Уайт волком.
– Сара Ангстрем и Дэн Сайкс, – представил Кейн двух людей лет двадцати пяти. – Клерки судьи на этот срок.
Они находились в приемной кабинета Камминс.
Ангстрем, высокая худая блондинка с бледной кожей и кислым выражением лица, была одета в темный жакет, слаксы и белую блузку. Сайкс – на несколько дюймов ниже, рыхлый, на носу очки в черной оправе, длинноволосый, с авторучкой в кармане рубашки с короткими рукавами.
Оглядев их, Декер получил первое впечатление горя, потом недоверия и, наконец, страха. Оба сказали, что не имеют ни малейшего понятия о недавних угрозах в адрес судьи.
– А если заглянуть подальше в прошлое? – предложила Уайт.
– Восемь месяцев назад она председательствовала на суде по закону РИКО [9], – сообщил Сайкс. – Местные гангстеры, имеющие связи с картелем в Мексике. Двое осужденных грозили ей на открытом суде.
– И мы предоставили ей защиту, – подхватил Кейн, – до конца дела и еще два месяца после того. Затем произвели переоценку рисков и заключили, что они больше не существенны.
– Может, эти парни только-только оклемались, чтобы исполнить свои угрозы, – предположил Эндрюс.
– Нам нужно посмотреть материалы по делу и сопутствующие документы, – добавила Уайт.
– Конечно, все, что потребуется, – согласился Сайкс.
– Есть какие-нибудь догадки, кто может быть к этому причастен? – Декер повернулся к Ангстрем.
– У меня? – встревожилась та. – Нет. Никаких догадок. По ходу, в делах судьи Камминс не было ничего такого, чего нет у других здешних судей.
– Это правда, – подтвердил Кейн.
– Сколько здесь судей? – осведомился Декер.
– Больше дюжины активных судей окружного суда, – выложил Кейн, – столько же старших судей и свыше двух дюжин мировых.
– И все они постоянно заняты? – уточнила Уайт.
– Средний округ Флориды создан в тысяча девятьсот шестьдесят втором году, – сообщил Кейн. – Первый новый федеральный округ с двадцатых годов. Создан, чтобы разгрести завалы дел в Южном округе. Теперь количество дел в производстве Среднего округа больше. Он охватывает широкую полосу Флориды, от обоих побережий до внутренних районов. Форт-Майерс, Тампа, Орландо, Окала и дальше на север вплоть до Джексонвилла. Так что да, они всё время очень заняты.
– Давно вы работаете на судью? – Декер поглядел на двоих клерков.
– Я здесь около года, – доложила Ангстрем.
– Я пришел четыре месяца назад, – сообщил Сайкс. – Предыдущая клерк вышла замуж и переехала.
– А в ее списке дел, назначенных к слушанию сейчас, не было ничего такого, что могло бы привести к угрозам? – спросил Декер.
– Ничего необычного. – Сайкс развел руками, а Ангстрем кивнула.
– Не было ли у нее здесь посетителей, казавшихся странными? – поинтересовалась Уайт.
– Нет, никого подобного, – ответил Кейн. – Обычные посетители здесь – члены семьи, друзья или коллеги.
– А после дела РИКО больше ничего? – справился Декер.
– Нет, – откликнулась Ангстрем.
– А где секретарь судьи? – спросила Уайт.
– Сказалась сегодня больной, – отчитался Сайкс.
– Нам нужен ее адрес. – Декер поглядел на Кейна.
– Ее зовут Пэтти Келли, – уведомил тот. – Она здесь уже более двух десятилетий. Соображает будь здоров.
– Это хорошо; может, она сообразит, какие ответы нам нужны. – Декер обернулся к клеркам: – А пока что не будете ли любезны прислать текущий список дел судьи агенту Эндрюсу? Представления, ходатайства, компендиумы дел…
– Уголовных или гражданских? – уточнил Сайкс.
– И тех, и других. Люди убивают из-за денег ничуть не меньше, чем из-за всего другого.
– Сию секунду, – заверил Сайкс.
– Не приставить ли мне к остальным судьям дополнительную охрану? – осведомился Кейн. – Разумеется, они проинформированы, и я вижу, что они встревожены.
– Не мне учить вас выполнять свою работу, маршал, – отозвался Декер, – но дополнительная охрана не повредит.
– Правильно.
– А теперь мы хотели бы осмотреть ее кабинет.
Кейн провел их внутрь, и Амос, встав посреди комнаты, огляделся по сторонам. Комната большая, соответствующая положению федерального судьи – масса полированного дерева, книжные шкафы, большой письменный стол, удобные кресла и стулья. Декер окинул взглядом фотографии на столе. Несколько снимков Тайлера в различном возрасте. В одной рамочке самодельная открытка с забавной рожицей и надписью «Я тебя люблю, мамочка» корявым детским почерком. Очевидно, снова Тайлер. Ни одной фотографии Барри Дэвидсона.
В другой рамке – группка из Камминс, Дорис Клайн и еще одной женщины.
– Не знаете ли, кто третья особа? – Амос приподнял фото.
– Это Майя Перлман, – сообщил Кейн. – Занималась юридической практикой в этом суде. Отошла от дел с год назад.
– Вы ее знали?
– О да. Я же сказал, у нее тут были дела, множество дел. Так что она часто бывала в суде. Очень милая женщина и прекраснейший адвокат.
– На чем она специализировалась?
– Уголовная защита.
– Любопытно… – Декер поглядел на настольный компьютер. – Ноутбук и телефон Камминс были в доме, верно?
– Да, – подтвердил Эндрюс. – Их изучают. Этот мы тоже проверим.
Декер и Уайт осматривали ящики стола, а Эндрюс принялся обыскивать шкаф.
Позже, закончив с этим, Амос вышел обратно к клеркам.
– «Res ipsa loquitor». Вам это что-нибудь говорит?
– Это термин на латыни. Означает «Вещь говорит сама за себя», – растолковала Ангстрем.
– Эта концепция используется в гражданских делах, – добавил Сайкс. – Халатность и тому подобное. Переносит бремя доказательств на обвиняемого.
– Приведите пример, – попросил Декер.
– В банке с овощами нашли часть тела животного. Загорелся двигатель самолета. Заоконный блок кондиционера упал и убил кого-то. Сам результат говорит, что это плоды халатности, противозаконной или наказуемой деятельности обвиняемого. Иначе говоря, этого не случилось бы, если б кто-то не напортачил. В уголовных делах
