Длинные тени - Дэвид Балдаччи

Образ его мертвой дочки разметало во всей пламенеющей поверхности. Декеру представилось, как его мозг и несовершенная память пылают, точь-в-точь как солнце.

И, может быть, это было бы самое лучшее для него. Потому что в этот миг он просто не понимал, как ему вынести эту поездку.

Алан Дреймонт жил на квартире минутах в двадцати от дома Лансер. И не в элегантной высотке, а в трехэтажке, выглядевшей старой и потрепанной, на почтительном расстоянии от воды. И устроенной на манер мотеля, где все двери выходят на улицу.

– Эту развалюху, наверное, снесут через пару лет, – высказался Эндрюс. – Перезонируют и отгрохают домину этажей на пятнадцать; может, даже воду будет видно. Можно состояние сделать.

– Ага, а лет через двадцать пляж может быть здесь, – заметил Декер.

– Не смешно, – огрызнулся Эндрюс.

– И не должно быть.

– Изменения климата для нас тема болезненная. – Эндрюс поглядел на Уайт.

Та бросила взгляд в сторону воды.

– Меня она тоже волновала бы, учитывая, насколько близко это от вас всех. Но я живу в Балтиморе. У нас тоже есть проблемы. Наверное, как и у всех. Только за тридевять земель от гавани. И далеко за рамками моего диапазона цен.

– Роу сказала, у них семь офисов во Флориде? – спросил Декер.

– Ага. Вообще-то один есть и в Нейплсе.

– Так, если Дреймонт живет в двух часах пути, к чему же ему поручать охрану судьи Камминс? Почему не взять кого-нибудь из Нейплса?

– Хороший вопрос, – откликнулся Эндрюс.

– Если Дреймонт охранял судью по ночам, спал ли он в доме? – вставила Уайт.

– Если вообще спал, – проговорил Декер. – Наверное, был всю ночь на ногах, патрулировал, а потом давил койку где-нибудь, пока судья была на работе. Но, думается, расходы на это должна была покрывать «Гамма».

– Узнаю для полной уверенности, – заверил Эндрюс.

Они направились к квартире Дреймонта, оказавшейся на третьем этаже.

– Здесь есть проблемы с ордером на обыск? – спросил Декер.

– Есть, если он живет с кем-нибудь, – ответила Уайт. – Может, с собственным убийцей… Остается заморочка с Четвертой поправкой, потому что даже убийцы могут рассчитывать на законную неприкосновенность частной жизни. Вот так вот…

– Правильно, – кивнул Декер. – Так что давайте постучим в дверь и узнаем, делил ли он жилье с кем-то. Потому что согласие на обыск со стороны лица, имеющего законные полномочия, – самое лучшее исключение в требовании необходимости ордера.

Поднявшись на третий этаж и подойдя к квартире Дреймонта, он достал пистолет и сказал:

– Ладно, может быть, это наша возможность.

Дверь была приоткрыта.

Эндрюс и Уайт тоже достали оружие.

– Ваша епархия. – Декер поглядел на Эндрюса. – Как хотите разобраться с этим?

– Я первый, вы слева, Уайт справа. – Протиснувшись мимо Декера, Эндрюс крикнул: – Это ФБР, назовитесь. Сейчас же! – Ни звука. – ФБР, мы входим!

Пинком распахнув дверь, он боком вошел в прихожую. Декер был на левом фланге, Уайт на правом, по дуге водя перед собой пистолетами.

– Блин! – выдохнул Декер. – Кто-то нас обскакал.

В квартире все было перевернуто кверху дном.

Они провели беглый обыск, дабы убедиться, что там никого нет – мертвого, раненого или спрятавшегося.

– Узнайте в администрации, не видел ли тут кто-нибудь кого-нибудь или вчера вечером, или сегодня, а также когда в последний раз видели Дреймонта, – сказал Декер. – И вам придется вызвать криминалистов. А раз мы не знаем, живет ли он с кем-нибудь, получите ордер.

– Хорошо.

Площадь всего лишь с тысячу квадратных футов, прикинул Декер. Мебели немного, да и та дешевая и старая. Вполне может статься, шла в комплекте с квартирой. Никаких личных фотографий не видно, и вообще ничего отражающего личность того, кто здесь жил.

Эндрюс вернулся примерно через полчаса, закончив опрос администрации и прочего персонала.

– Никто ничего не видел и не слышал. Здесь на месте всего один администратор и один ремонтник. От администратора разило спиртным, а ремонтник возился со своим пикапом в заднем дворе, и ему вообще было не до того.

– Никакой службы уборки или чего-то в этом роде? – поинтересовался Декер.

– Не-а. Люди убираются у себя сами. Я сунулся в квартиры по обе стороны от Дреймонта. Ни ответа, ни привета. Прилепил к обеим дверям свои карточки с просьбой позвонить, если им что-нибудь известно о Дреймонте. Администратор сказал, что он платил вовремя и не создавал проблем. В гости никто не ходил, насколько ему известно, но я сомневаюсь, что он так уж бдителен. И, кроме Дреймонта, договора аренды больше ни у кого нет.

– При обыске на скорую руку я не нашла ничего, имеющего отношение к работе, – сообщила Уайт. – Ни домашнего офиса, ни ноутбука, ни папок, ни документов.

– А телефона на его теле в доме Камминс не было, – добавил Эндрюс. – Судьбу они не искушают. И если взяли его телефон, то выключили, потому что отследить мы его не можем. Равно как и телефон Лансер.

– Так возьмем номер сотового Пэтти Келли и попробуем отследить его, – предложила Уайт.

– Принято, – кивнул Эндрюс. – Я позабочусь об охране квартиры, пока ордер не подоспеет. Хоть по этому договору аренды больше никто не значится, не хочу рисковать, вдруг тут живет еще кто…

– Хорошая мысль, – одобрила Уайт.

Декер посмотрел через перила на парковку внизу. День навалил вагон и маленькую тележку вопросов, не дав по сути ни одного ответа. И правду сказать, с каждой минутой становится все сложнее.

«Придется выкладываться по полной. Но я не уверен, что потяну».

В их отеле имелся унылый бар на четыре места, и Декер сидел на одном из них, обхватив ладонями полупустую бутылку «Бада». Взгляд его был устремлен на телеэкран, где шел матч по хоккею. Его малость коробило смотреть на людей, гоняющих по льду, когда у отеля легонько покачиваются пальмы, а температура в одиннадцать вечера не меньше семидесяти [10].

Достав телефон, Амос положил его на стойку и посмотрел список звонков. Мэри Ланкастер позвонила ему в 2.58 утра. Жить ей оставалось около семи минут.

Образ женщины, вкладывающей ствол в рот, снова встал перед его истерзанным рассудком. А он просто стоял, не сказав ни одного треклятого слова, способного ее остановить.

Очнувшись в больнице после неожиданного удара на футбольном поле, поставившего крест на его спортивной карьере, а заодно и на прежней его личности, Декер и понятия не имел, что с ним случилось. Когда врачи рассказывали о том, как он дважды умирал, прежде чем его воскресили, они будто говорили о ком-то другом.

Черепно-мозговая травма, сказали они. Степень