у него дело. Нужно знания иметь, а он решил, раз у его родителей кобель во дворе на цепи сидел, значит, он и сам великий собачник. Сначала вроде и впрямь ничего, а потом болезнь какая-то пришла, и стали у него псы дохнуть один за другим. Вот их он и хоронил.
– Собак? На человеческом кладбище?
– Сынок у него дурачок имеется, я же говорил.
– А мальчик тут при чем?
– Петька к собакам этим очень уж привязался. Да и они его полюбили. С людьми Петьке трудно общий язык находить, а с животными самое то. В общем, скучно мальчишке одному в лесу расти. А тут друзья у Петьки наконец-то появились. Пусть и на четырех лапах, но друзья. Только все обрадовались, а собаки возьми да и начни подыхать одна за другой. Иной месяц вроде как ничего, а потом бац, и снова нет собаки или даже двух или трех. Петька немедленно в слезы. Прямо истерика у пацана. Убивается из-за собаки, кричит, что собаки лучше людей. Ну а Федор сына своего обожает. Когда очередной пес подыхал, они его на человеческое кладбище везли, потому что Петенька иначе успокоиться никак не мог.
– Так Федор на кладбище хоронил своих собак?
– Да.
– А почему по ночам?
– Так днем люди бы увидели, возмущаться стали.
Степан с недоверием покачал головой:
– Не понимаю, как это собаку и рядом с людьми похоронить?
– А вот я его очень хорошо понимаю, – резко произнес Платон. – Петька у них хоть и дурачком уродился, но парень из себя ласковый очень. Федор в нем души не чает. На все готов, лишь бы мальчишка реветь перестал.
– И что? И никаких жертв среди людей и не было?
– Каких жертв?
– Нам сказали, что охотники всю дичь в лесу выбили, на собак Федора переключились. Их перебили, потом стали со стороны привозить. Сначала животных, а потом и на людей перешли. А тех, кого охотники подстрелят, Федор на кладбище по ночам хоронит.
– Ну я же и говорю, этот слух мы с друзьями сами распространяли. Федор нам в этом помогал. Ходил по своим старым знакомым, всякие страшилки про нас им под большим секретом рассказывал. Вот люди постепенно и поверили, что мы конченые отморозки. А мы со своей стороны тоже жути наводили, катались на машинах, сиренами гудели, в воздух стреляли. Не люблю я, когда ко мне любопытные суются. Я сюда отдыхать приезжаю, не хочу, чтобы местные рядом толклись. Единственный способ их отсюда прогнать – это страх. Вот мы их и запугивали сколько могли. И похоже, удачно получилось.
– Очень! – с горечью ответил Саша.
Они переглянулись со Степаном. Схожие чувства обуревали обоих. Друзья чувствовали себя обманутыми. С одной стороны, они испытывали явное облегчение от того, что ситуация разрешилась таким образом и охотники оказались никакими не злодеями, а просто любителями покутить и выпить в тишине и покое. Но с другой…
И Степан простонал:
– Где же мне теперь искать мою Анечку!? Если у вас ее нет, то где она?
Платон лишь пожал плечами. Ответа на этот вопрос ни у кого не было. Ни Анечки, ни всех ее похитителей – семейки коварного гнома Гимли Федора в данный момент вовсе не наблюдалось нигде поблизости. Конечно, оставался шанс, что охотники все наврали и Анечка с Федором сидят где-то в глубоком подвале в доме, ожидая своей горькой участи. Да, этот вариант тоже нельзя было сбрасывать со счетов. И поэтому Саша со Степаном сделали все возможное, чтобы задержаться в гостях у охотников.
Впрочем, сделать это было совсем несложно. Машина их оказалась не на ходу. И Платон объяснил, что либо ждать эвакуатор, либо утром он вызовет своего мастера, который посмотрит их машину. А заодно починит колеса и на двух машинах охотников, испорченных Сашей. Но Платон зла не помнил, Сашу со Степаном он давно простил. И видя, в каком они очутились безвыходном положении, еще и взял над ними покровительство.
– Я бы и сейчас ему позвонил, но он все равно не приедет, пьяный спит.
Так что возможности прекрасным образом совпадали с желанием сыщиков. Чем дольше они задержатся в гостях у охотников, тем больше узнают про семейку Гимли, а возможно, уловят тонкую ниточку, которая вела от похищения Анечки к этим людям.
Белокурая Настенька тоже давно забыла обиду на своих похитителей и хлопотала по хозяйству. По мере сил ей помогали все охотники, но сразу бросалось в глаза, что если девушка действует сноровисто и быстро, то у охотников буквально все валится из рук. Уборка и мытье явно были для них делом новым, все воспринималось ими словно игра, которая вначале вызывала огромный интерес, но быстро наскучила.
– И чего вы, девчонки, каждый день так ломаетесь? – спросил один из парней у Насти.
– Как так?
– Ну, убери, прибери, помой, унеси.
– Конечно, – пожала плечами девушка. – А у вас иначе?
– У нас дома есть прислуга. Она все убирает, моет и чистит.
– А… у нас тоже была раньше!
– Но ты все умеешь!
– Это потому, что прислуги у нас теперь нет.
– Как это нет?
– Ну так! Нет и все. Нет денег, нет и прислуги.
– Это как это денег у вас нет? Разве такое бывает у нормальных людей?
Кажется, в голове у паренька не укладывалось, что у кого-то может не быть де-нег на самое необходимое, например на прислугу.
– Денег у нас нет, потому что мама долго болела и все накопления мы на ее лечение потратили. А после смерти мамы нас с сестрой папа заставляет самих следить за чистотой, порядком и обслуживать свой дом. Говорит, что, во‐первых, на прислугу мы с ней еще не заработали. А во‐вторых, вообще неизвестно, как жизнь может повернуться. Многие, кто в свое время в золоте купался, потом были вынуждены ютиться в каморках.
– Нет, мой старик классный!
– Мой тоже классный! И он все правильно делает. Вот взять сегодня, никто из вас не знал, как ужин приготовить.
– И что? – заржал парень. – Готовила его в итоге ты! Устала, конечно, на всех пахать. А мы отдыхали в это время! Нет, лучше ничего не уметь. Тогда всегда найдется тот, на кого можно будет спихнуть всю работу.
И паренек с чувством собственного превосходства пошел допивать шампанское. А Настя сердито посмотрела ему вслед.
Саша решил, что самое время наладить контакт с девушкой.
– Можно я тебе помогу? Что нужно делать?
– Хотела тостов нажарить. После купания в ледяной водичке и беготни по морозу все продрогли и проголодались.
– Неужели никто не может
