прибыли.
И Настя улыбнулась, словно вспоминая, как прибыли к ним гости.
– Никто не ожидал, что вы такие решительные окажетесь. Водичкой наших всех хорошо охладили.
– Ты на нас совсем не сердишься?
– Я даже довольна, что вы ребят проучили. В другой раз будут думать, прежде чем шутки свои шутить.
Видя, что контакт с Настей установлен, Саша перешел к делу:
– У тебя есть какие-нибудь предположения, куда мог исчезнуть Федор?
– Такое впечатление, что его уже несколько дней дома тут не было. И не только тут, но и у него дома. Мы к ним ездили, смотрели, судя по толщине лежащего во дворе снега, их не было дня два-три!
Все так и было. Семейка Гимли провела эти два дня в городе. Старичок сосед сказал, что они хотели показать мальчика Петю какому-то врачу. Но не только доктор привел это семейство в город, ох не только! В пятницу вечером Анечка уже была в руках этих людей. Это она подавала сигналы фонариком в окошко. А наутро, когда ее повели на улицу, она оставила воззвание о помощи на лестничных перилах. А потом ее видели в компании семейства Гимли, причем взрослые обращались с девушкой подчеркнуто грубо, а вот Петенька был ласков с пленницей. Но иначе и быть не могло, все, кто его знал, сходились на том, что бедный мальчик был на резкость незлобив и добр ко всем живым существам.
– Значит, Федору и его жене было что-то нужно в городе. Они провели там четверг, получили указания, как им действовать, и в пятницу во второй половине дня заманили Анечку к себе в квартиру. И она стала их пленницей.
Раньше Саша думал, что это охотники стали заказчиками этого похищения. Дядя Витя сгустил краски, он утверждал, что охотникам было все равно, кого привезет им Федор для охоты. Но по факту все было совсем не так. Охотники не были законченными отморозками, охотились исключительно на животных. И про похищение Анечки были совершенно не в курсе. И более того, их самих крайне возмущало отсутствие Федора и его супруги, которым полагалось суетиться на кухне и по дому, предоставляя своим господам комфорт и досуг, за который те и платили им деньги.
И чем больше Саша думал о Федоре, тем сильней хотелось ему проникнуть в дом этого человека.
Ключ от дома Федора нашелся у охотников. Платон даже не стал отрицать, что располагает этим сокровищем.
– Хотите поехать к Федору домой и поискать вашу Анечку там? Пустая трата времени! Ее там нет! В дом никто не приходил как минимум два дня!
– Да, но перед тем, как уехать за Анечкой, семья Федора находилась дома. И там могли остаться какие-то улики, которые укажут направление наших дальнейших поисков!
Платон взглянул на Настю.
– Съездишь с ними! – велел он ей. – Покажешь, что там и как.
– А ты?
– А мне давно спать пора!
И он душераздирающе зевнул, отчего все вокруг него немедленно тоже начали зевать. Кто объяснит этот феномен? Никто. Но он существует.
– Утром нам на охоту, так что нужно хорошо отдохнуть.
О том, что Настя тоже будет охотиться, а значит, ей также нужно хорошо отдохнуть, все словно бы забыли. А скорей всего, просто не подумали. Эти ребята, как успел заметить Саша, вообще не были приучены думать о чьем-то еще комфорте, кроме своего собственного. Сегодняшние события, когда им пришлось самим заботиться о своем пропитании, были восприняты ими с энтузиазмом, именно потому, что показалось из ряда вон выходящим приключением. А вот если бы такой труд стал для них каждодневной обязанностью, то они быстро бы заскучали и приуныли.
Впрочем, Настя тоже оказалась не лыком шита. Она все поняла, все запомнила и сделала выводы. И когда они с Сашей и Степаном вышли из дома, она не стала спешить с ними. Вместо этого она скрылась за углом и направилась к гаражу. Вскоре одна из створок открылась нараспашку и оттуда выскочили два мохнатых, бородатых козла. Оба были черного цвета с редкими белыми пятнами, придающими им весьма живописный вид.
– Ой, боженьки!
Степан шарахнулся в сугроб, буквально в последний момент убравшись из-под копыт козлов, которые ломились вперед и никуда сворачивать с пути не собирались. Эти двое знали себе цену. И пусть лучше другие подумают о том, чтобы освободить им дорогу. Степан так и сделал и поступил очень правильно, потому что у обоих животных на головах имелось украшение в виде внушительной пары крепких рогов, которыми они очень воинственно размахивали во все стороны. И когда эти духовитые животные промчались мимо него, Саша тоже испуганно вжался в стену дома, очень жалея, что он не может сдвинуться еще дальше.
Козлы, предназначенные охотниками на убой, оказались весьма крупными и агрессивными животными. По дороге они успели пару раз стукнуться рогами. И что-то в злом блеске их глаз заставило Сашу вести себя примерно.
– Ты что сделала? – накинулся Степан на девушку, когда они помогли ему выбраться из сугроба. – Это же побег!
Козлы к этому времени были уже далеко. И их голоса победно разносились в темноте ночи. Саша даже подумал, что у местных теперь будет еще один повод для жути. Мало им было охотников, своими жуткими сиренами распугивающих покой жителей, так теперь появятся еще и два черных козла. Кому такое рогатое чудовище со сверкающими глазами в темноте привидится, тот и помереть может со страху-то.
– Зачем ты выпустила животных? – допытывался Степан у Насти. – Твоим друзьям завтра не на кого будет охотиться. Что ты наделала!
– Спокойно! Что сделала? Всего лишь дала козлам несколько часов форы.
– Да они за ночь могут ускакать так далеко, что и не найдешь. Вон у них какие копыта!
Отпечаток козьего копыта, четко видневшийся на снегу, и впрямь внушал уважение. Да и сами козлы произвели впечатление очень сильных животных, способных дать бой любому, кто к ним сунется.
– Что это за зверюги такие? Никогда таких крупных не встречал.
– А ты вообще козлов много видел? Это породистые животные. Производители. Но были сняты с производства из-за своего почтенного возраста.
– То есть они уже старые?
– Разве я сказала, старые? Я сказала, что для производителей их возраст уже почтенный. Козами они не слишком-то интересуются. Но так-то они еще ого-го. Вот только есть их нельзя, мясо у них сильно вонючее. Содержать их просто так дорого. Вот Платон их для своей потехи и купил. Хозяева были только рады, что избавились от этих обжор
