Мертва не более часа — навскидку определил Лавров.
На столе лежал открытый ежедневник, куда Маша записывала желающих сфотографироваться. Сегодня в студию должны были явиться две клиентки: Вероника и Галина. Каждой отводилось на сессию по полтора часа. Жаль, их фамилии не были указаны, зато Маша записала номера их телефонов. Удачно…
Сыщик быстро скопировал номера в свою крохотную записную книжку, которая помещалась в кармане брюк. Надо поторопиться. Сюда в любой момент может кто-нибудь зайти и застукать его над трупом. Поразительно, что до сих пор никто не обнаружил тело и не вызвал полицию. Если не Вероника, то Галина уж точно должна была бы застать в студии труп.
Лавров поискал орудие убийства. Он мог бы поспорить, что это — железная палка с набалдашником. Такая же оборвала жизнь Тамары Шестаковой. Он вспомнил угрозы Маши, которая пугала соперницу.
Ирония судьбы! Платье в гроб придется заказывать не только Тамаре…
Камер видеонаблюдения в студии, к сожалению, не было, как не было их и на входе. Роман на всякий случай заглянул в сумочку покойной хозяйки, но ничего криминального там не нашел. Обычный дамский набор: кошелек, смартфон, косметичка…
Он постоял, с недоумением глядя на труп Маши Рамирес, и признал, что понятия не имеет, кому и зачем понадобилось ее убивать. Неужели это сделал Рябов в отместку за смерть любимой женщины? Или Шестаков, который наказал любовницу за жену?
Сыщик еще раз осмотрел место преступления, но убийца не оставил ни пуговицы, ни окурка, ни какой-либо иной улики. В помещении пахло женской парфюмерией, — что не удивительно, — и можно было при желании подобрать несколько женских волос. Но Лавров не стал утруждаться. Пролистав ежедневник Маши, он заметил, что большинство ее клиентов составляли женщины. Видимо, им импонировали смелые и броские фото, которые та делала. Такой снимок не будет обойден вниманием ни в Интернете, ни на выставке, ни где-либо еще.
Роман протер все, к чему прикасался. Впрочем, насчет отпечатков можно не беспокоиться. Их в студии столько, что снимать, не переснимать.
— Никакая это не месть… — пробормотал он. — Или все-таки месть?..
Лавров вышел на улицу и спокойно влился в поток прохожих. Солнце слепило, асфальт и камни раскалились от зноя. Ветра не было. Он нашел таксофон и набрал номер Вероники — первой из клиенток, записанных на сегодняшнюю фотосессию. Хоть бы дама не сбросила незнакомый номер! Ему повезло.
— Простите, это помощник Маши Рамирес, — представился он.
— Ой, это вы меня простите, — проворковала Вероника. — Я совершенно забыла перезвонить, что не приду. Вылетело из головы! У меня должен был быть отгул, но вдруг вызвали на работу. Извините. Я потом запишусь на другой день.
Галина тоже не сбросила номер и ответила, что приболела.
— Я ей звонила, чтобы сообщить о своей болезни, но она не взяла трубку. Наверное, была занята. А вы новенький? Раньше Маша работала без помощника.
— Я выездной фотограф, — солгал Роман. — Когда у нее много заказов, она не справляется и обращается ко мне.
— А-а!
Итак, обе клиентки заявляют, что не являлись в студию. По разным причинам. Можно ли им верить? И да, и нет. Вряд ли убийца станет оставлять такой след, как запись в ежедневнике. С другой стороны, люди бывают непредсказуемы. В состоянии аффекта они забывают об осторожности.
«Пожалуй, убийца не из таких, — подумал сыщик. — Он-то точно знает, чего добивается. Его поступки не спонтанны, а продуманы на несколько ходов вперед».
Он добрался до припаркованного за углом «Туарега» и позвонил Рябову на сотовый.
— Надо срочно встретиться.
— Зачем? — нервно буркнул менеджер по рекламе.
— Дело есть.
— Я, между прочим, на работе.
— Отпроситесь, Рябов. Давайте я подъеду к вашей фирме. Как она называется… «Фаворит»?
— Еще чего не хватало! Вы меня засветите!
— Ого! — усмехнулся Лавров. — Да вы опытный конспиратор.
— Ладно, — смирился Антон. — Все равно у меня сегодня зубы разболелись. Я уже ходил к стоматологу. Скажу, что иду домой, отлеживаться. Подъезжайте.
Он назвал сыщику место, где будет его ждать…
Через полчаса, петляя по переулкам, Роман выехал к городскому скверу с фонтаном и увидел неподалеку черный «Шевроле» Рябова. Менеджер, опустив голову, топтался рядом.
— Здравствуйте, Антон…
— А! — вздрогнул тот. — Это вы?
— Пройдемся?
Они двинулись по аллее, усаженной кленами. Рябов заметно волновался.
— Говорите, у вас зубы болят?
— Ужасно. Сил нет терпеть, — молодой человек приложил ладонь к челюсти и непритворно скривился.
Он не лгал. Вернувшись из салона Эрны на работу, ему пришлось сочинить историю со стоматологом, чтобы оправдать свое отсутствие. Как ни странно, скоро он почувствовал настоящую зубную боль.
— Это у вас от нервов, — заявил детектив.
— Вероятно…
— А что сказал врач?
— Он… отправил меня на рентген… потом что-то делал с моим коренным зубом…
— В какой клинике вы были?
— У частника, — отвернувшись к фонтану, промямлил Рябов.
— Адресочек не подскажете? Я тоже наведаюсь. Зубы запускать нельзя.
Менеджер молчал, глядя на водяные струи фонтана, сверкающие на солнце.
— Хотя при чем тут зубы? — продолжил Лавров. — Боюсь, вы ходили не к стоматологу, а в фотостудию «Черное и белое». Я угадал?
Антон дернулся, но взял себя в руки и притворился удивленным. По его скулам расплылись красные пятна.
— Какая… студия?
— Маши Рамирес. Вы убили ее, Рябов, а на работе сказали, что были у зубного.
Лавров шел ва-банк и добился желаемого эффекта. Лицо менеджера перекосилось, рот приоткрылся.
— Это вы ее убили! В доме, где находится студия, живут люди. Одна пенсионерка смотрела в окно, как раз когда вы выходили. Она вас опознает, — блефовал сыщик.
— Я… никого не убивал…
— Пока что о вашем визите в студию знаю только я, но если вы будете морочить мне голову, то я сообщу куда следует. Вы сядете лет на десять, не меньше.
— Я не убивал ее!.. Я… хотел это сделать. Но не смог!.. Не смог!.. Я тряпка! Тамара была права. Я ничтожество!..
— Вы решили взять на себя роль судьи? — поразился Роман. — Откуда вам известно, что именно Маша виновна в гибели вашей любовницы?
— А кто же еще?
— Это лишь предположение! Поймите вы! Предположение! Которое может оказаться ложным.
Антон его не слышал. У него в уме происходили процессы, независимые от мнения Лаврова.
— Тамара правильно сделала, что не ушла от мужа ко мне. Женщины любят героев! А я — трус и перестраховщик. Если бы Шестаков был на моем месте, он бы ни минуты не колебался. Он бы отомстил.
— Вы так хорошо его знаете?
— Тамара много рассказывала о нем…
— Переводите стрелки на доктора? Я и не ждал, что вы сразу признаетесь в убийстве, — прищурился сыщик.
— Да какое убийство!.. Я накричал на Машу, даже замахнулся на нее…
— Железной палкой?
— Ножкой от штатива…
— Вот! Вы ударили ее, разбили ей голову!
— Я не смог… — выдохнул Рябов. Его рубашка взмокла под мышками, и там образовались темные круги. — Вы слышите?.. Я пугал ее, пытался заставить сознаться в смерти Тамары. Она все отрицала!
— Но вы ей не поверили.
— Поверил… Она была близка к обмороку… сама не своя от страха. Сказала, что обращалась в салон черной магии, чтобы навести на Тамару порчу. Это ни к чему не привело. Вернее, Эрна ей объяснила, что нужно время. У Маши лопнуло терпение, и она заказала приворотный обряд. Эрна посоветовала: мол, есть другой путь. Пусть Шестаков сам бросит жену. Тем вечером, когда Тамара… когда ее убили… Маша была недалеко от дома, где живут Шестаковы…
— Она была там? — перебил Лавров.
— Да. Эрна велела ей спрятать колдовской мешочек как можно ближе к объекту страсти. Глупо звучит…
— Не важно. Продолжайте.
— В общем, Маша решила закопать мешочек возле пешеходной дорожки, по которой часто ходит Шестаков. Она сделала то, что задумала, и поехала домой. Она клялась и божилась, что в тот вечер не видела Тамары, умоляла пощадить ее… Не знаю, почему я ей поверил! Я был готов убить ее… но рука не поднялась. Наверное, я ухватился за ее клятвы, чтобы оправдать свою трусость…
— Не так-то просто убить человека?
— Маша смотрела мне в глаза, плакала… я психанул, развернулся и выбежал из студии. Уже потом, у входа в метро я заметил, что сжимаю в руках ножку от штатива.
— Куда ты ее дел?
Рябов пропустил мимо ушей, что сыщик перешел на «ты». Он был погружен в свои самоуничижительные мысли.
— Куда ты дел палку? — повторил Роман.
— Выбросил… в урну…
— А потом?
— Поехал в салон к Эрне. В метро я никак не мог успокоиться. С одной стороны, Маша как будто говорила правду. С другой… кому еще выгодна смерть Тамары? Маша ей не зря угрожала…
