не так?
— Конечно, ведь преступником должен быть человек, у которого были ключи от виллы.
— И что это за человек?
— Не знаю. Поэтому и сценарий не получится. В сценарии обязательно должна быть отгадка, а в этом сценарии отгадки нет.
— Согласна. Но мне понравилась игра в сценарий. Давай продолжим.
— Хорошая идея. Но только с настоящими именами, а то я запутаюсь.
— И я тоже. Так какое третье задание ты получил?
— Я должен был спасти какую-то девочку.
— Ты знал, на кого была похожа Лимона?
— Да. Она была похожа на королеву одной страны.
— Елена мне рассказала, что Дина собиралась сделать десяток интимных фотографий с тобой и Лимоной, а потом обменять их на свободу брата Елены.
— А при чем тут девочка?
— Статья о твоем подвиге и твоя фотография в солдатской форме должны были появиться в газете, выходящей на английском языке. Они хотели доказать, что фотографии, где ты и Лимона, — не постановка с актерами и что на их фотографиях реальный солдат, известный по публикациям в газете. Идиотский план. Наивные люди. Бедная Лимона.
— Четвертое задание — соблазнить Лимону — выполнить я не успел… Зачем вы тогда посоветовали мне посмотреть энциклопедию?
— Я хотела, чтобы ты знал, на кого похожа Лимона.
— Зачем?
— Я хотела тебе помочь. Я предупредила бы Елену, что ты все знаешь и поэтому вся их авантюра обернется скандалом. Выход один — срочно убрать тебя из города. Дать денег и отпустить… Но давай вернемся к сценарию. По сценарию должен был появиться следователь. Какой первый вопрос он бы задал?
— Скорее всего, первый вопрос был бы про шпагу: кому она могла бы принадлежать?
— А потом? Мог он потом поинтересоваться, у кого из присутствующих есть опыт фехтования?
— Конечно.
— Но тогда на вилле ты, Борис, был единственным, кого можно было заподозрить в умении фехтовать. Разве ты не играл Сирано?
— Это верно, но фехтую я плохо.
— Но фехтуешь.
— А зачем мне убивать?
— Ладно. Я тебя никогда не подозревала. Ни я, ни Елена.
Она захлопала в ладоши. Подошла Оля.
— Нам еще кофе. Мне и Кузьме Платоновичу. Прекрасно! Просто прекрасно!
Я не понял:
— Что прекрасно?
— Теперь другое время. Другое. Ты стал известным актером. У нас теперь независимая республика. Я служу в посольстве. Елена — снова министр. И снова министр культуры. Она очень хотела тебя видеть, Борис.
— Для этого мне нужно снова в костюме Адама погулять по городу.
— Нет. Но ты действительно хотел бы ее увидеть?
— А почему бы нет?
— Именно поэтому я просила тебя прийти на два дня позже. Елена!
Одна из посетительниц повернулась.
Это была Елена. Она подошла к нашему столику:
— Я очень рада тебя видеть, Борис.
— Я давно уже не Борис, я Кузьма. Кузьма Платонович Робинзонов.
— Для меня ты всегда Борис. Хочешь, приезжай к нам, и я тебя снова сделаю Борисом. Давай сядем. Когда я сижу, не так видно, что я пополнела.
— Вы прекрасно выглядите, госпожа министр.
Я не обманул. Выглядела она прекрасно. Почти не постарела. Пятнадцать лет. Я пытался что-то сказать, но она меня остановила:
— Не надо, не надо. Мы все изменились. И ты, Борис, изменился. Но я навсегда запомню тебя таким, каким ты был тогда… на улице… Ты все в театре?
— Куда мне без Мельпомены!
— Я смотрю твои сериалы. У нас их любят. Я распорядилась, чтобы их чаще показывали по нашему телевидению.
Вмешалась Ада:
— А почему бы тебе, Елена, не выступить спонсором для производства длинного-длинного сериала. Рабочее название «Робинзон Крузо и голая Афродита», при условии, что Борис будет играть главную роль.
Елене идея понравилась:
— И чтобы все съемки проходили у нас. Ты согласен, Борис?
— Он согласен, — за меня ответила Ада.
— Вот и прекрасно. Я займусь этим и жду тебя у нас. А сейчас…
Она встала. Встала и Ада. Я спросил:
— В посольство?
— В посольство.
Я тоже встал.
Через два месяца я получил предложение сниматься в сериале «Смерть на пляже». Снимать должны были в городе, где пятнадцать лет назад у меня в бане украли документы. Спонсором фильма выступало Министерство культуры республики.
Позвонила Ада:
— Когда будешь в Москве?
— На следующей неделе.
— Я хочу тебя видеть.
Через неделю на радость Оле я заказывал эспрессо.
Ада была в том же деловом костюме.
— Всегда рад вас видеть, госпожа культурный атташе.
— И я рада тебя видеть. Но, может быть, теперь мы нескоро увидимся.
— Я готов с вами встречаться раз в месяц.
— По-прежнему на вы.
— Вы для меня всегда Афродита. А Афродиту я могу звать только на вы.
— А ты для меня Робинзон Крузо, у которого нет Пятницы. Так вот… В прошлый раз ты появился так неожиданно, и я тебе рассказала не все… На следующий день после того, как ты уехал, я нашла эту шпагу.
— Где?
— В твоей комнате. Под кроватью. На эфесе штаги была выгравирована буква «А». Ты ведь Аристов.
— Но это не моя шпага!
— Я это поняла. Если бы она была твоей, ты бы или забрал ее с собой, или уничтожил до отъезда.
— Кто-то хотел меня подставить.
— Я это поняла. Села в лодку, отплыла подальше и бросила шпагу в воду. Я хотела тебя спасти.
— Всегда приятно, когда тебя хочет спасти красивая женщина. Особенно когда ты ни в чем не виноват.
— Но если не ты, тогда кто?
— Не знаю.
— Если отталкиваться от предположения, что убийца находился на вилле и должен хорошо владеть шпагой, то кто…
— Надо подумать…
— Подумай. Подскажу. Это не Дина, не Григорий, не Вильма.
— Не Дина, не Григорий, не Вильма, — согласился я.
— И кто остается?
— Лимону в расчет не принимаем. Остается Леонард.
— Допустим. А зачем ему убивать?
— Скажем, его могли прислать, чтобы он убрал двойника королевы.
— А художника за что?
— Его попросила Вильма. Она боялась художника.
— Ты прав. Она действительно боялась художника. И не только она одна. Были люди, которые сами хотели продать за границу картины из музея, и приезд художника мог сорвать их планы.
— Они — это Кубик и Вильма?
— Да, Кубик, Вильма и, уж не удивляйся, Лимона.
— Я не удивляюсь. Вильма мне как-то сказала, что Лимона — их человек.
— Когда приехал художник, они попытались повлиять на него, но не получилось, и им не оставалось ничего другого, как его убрать. И Лимона могла заколоть его шпагой.
— Лимона!
— Она играла в театре. Пусть не профессиональном, но театре, и вполне возможно, училась фехтованию. Она могла привезти с собой
