эти невнимательные женщины, — полковник поднял с кресла и направился к двери. — Алла забыла ключи и, по всей видимости, что-то ещё, — полковник повернул замок и открыл дверь, но там никого не было. — И что это значит? — он вышел в коридор и несколько секунд смотрел по сторонам. — Наверное, мне показалось. Сегодня нужно обязательно выспаться, — он уже почти закрыл дверь, но увидел на полу аккуратно сложенный листик бумаги. — А это ещё что такое? — полковник схватил лист и скрылся в номере. В нетерпении он сразу же развернул его. Аккуратным женским почерком было написано:
Спа-салон «Карамель». Отель «Sunshine». 14:00
Подписи не было. Но Виноградов был уверен, что это Виктория. Он посмотрел на часы. Стрелка показывала без пятнадцати два. Полковник быстро набросил тенниску, которая аккуратно висела на спинке кресла. Затем достал из комода чистые белые носки и быстро зашнуровал кроссовки. Пригладив волосы и расчесав усы, он вышел из номера. Александр Петрович знал, что нужный ему отель находится в трёх минутах ходьбы, а вот спа-салон «Карамель» нужно было ещё отыскать.
Он прибавил шаг. Полковник практически бежал по узкой дорожке, соединяющей между собой отели.
«Спа-салон, — проговаривал он про себя, — это дорогая парикмахерская, — Виноградов вспомнил ответ дочери на вопрос о назначении новой вывески, появившейся недалеко от их дома. — Странное место для встречи. Неужели нельзя было встретиться на пляже? Наверное, нет, — размышлял он. — Должно быть, она не хочет, чтобы кто-то знал об этом разговоре».
Полковник зашёл в холл отеля. Долго искать нужное ему заведение не потребовалось. Вывеска, на которой было изображено красивое женское лицо с ухоженными волосами и лёгким макияжем, висела прямо над его головой. Он посмотрел на часы. Без двух минут. Виноградов зашёл внутрь и на несколько секунд замер. Со всех сторон на него смотрели удивлённые женщины. Все они ожидали своей очереди на процедуры и коротали время за чтением глянцевых журналов. Среди посетителей Виктории не было. Полковник не растерялся и прошёл в следующий зал. По периметру стояли три маленьких столика со стульями. В углу комнаты находилась кофемашина и одноразовая посуда. Каждый посетитель при желании мог пройти в импровизированное кафе и выпить кофе.
В зале было всего два окна, но они были плотно задёрнуты парчовыми шторами, которые контрастировали с обстановкой комнаты и придавали ей незаконченный вид. Рядом с окном спиной ко входу стояла Виктория. Она была одета в длинный бледно-голубой сарафан. Волосы были завязаны в высокий хвост. В руках она держала пластиковый стаканчик с кофе, который на фоне дорогих занавесок выглядел неуместно. Увидев полковника, она не сдвинулась с места, ожидая, когда он сам подойдёт к ней.
— Я вас внимательно слушаю, Виктория.
Она колебалась.
— Раз вы позвали меня в столь странное место, то на это должна быть веская причина.
Она всё ещё молчала. Полковник внимательно изучал её красивое лицо. И тут она заговорила.
— Я позвала вас, чтобы сказать, что я не могу вам ничего рассказать.
— Неожиданный поворот, — он озадаченно усмехнулся.
— Я не уверенна, стоит ли говорить вам даже это, — она разговаривала шёпотом.
— Хм, — полковник нахмурился и подошёл к окну, оказавшись сбоку от неё. — Тогда давайте я скажу за вас. Так можно?
— Давайте, — её голос был переполнен надеждой и страхом.
— Наверняка вы боитесь за свою жизнь, раз решились на разговор со мной. Наверняка вам даже угрожают.
Она молчала. И эта тишина была красноречивее всех слов.
— Раз вы не можете поговорить со мной в более людном месте, значит, скорее всего, за вами следят, — он говорил очень тихо.
— У меня есть пятнадцать минут, — наконец сказала она. — Сейчас прослушки на мне нет. Но я всё равно боюсь, что меня могут услышать, — она указала в сторону холла. — Возможно, у кого-нибудь из них очень большие уши. И я не шучу, — она сделала ещё глоток. — Я сказала, что мне нужно в спа, и с микрофоном я буду выглядеть глупо и подозрительно.
— Это объясняет всю странность места нашей встречи, — полковник кивнул, как бы соглашаясь сам с собой. — Кому вы это сказали?
Она отрицательно покачала головой.
— Очень странный разговор.
— Как только я скажу вам это, я умру.
Полковник снова бросил на неё пристальный взгляд. Он чувствовал, что она не врёт, а её страх настолько реален, что его можно потрогать руками.
— Что я могу для вас сделать? — еле слышно спросил он.
— Всё, что только возможно.
Он удивлённо приподнял бровь, изогнув её кривой дугой.
— То, что мне нужно было услышать, я услышал. Но мне нужна ваша помощь.
Она резко повернулась и вопросительно посмотрела на Виноградова.
— Мне нужен образец крови Сябитова. Даже капли будет достаточно.
Она, не сводя глаз, смотрела на него. Казалось, она прикидывает в уме, что делать с этой просьбой.
— Это как-то поможет мне?
— Да.
— Завтра у вас всё будет, — она допила кофе и смяла стаканчик в руке. Направившись к выходу, она остановилась, развернулась, подошла к полковнику и крепко обняла его за шею. Виноградов сперва растерялся, но затем поддержал порыв.
— Вы мне очень напоминаете моего папу.
— Вы же сирота с рождения…
— Да, но если бы он у меня был, то он наверняка был бы похож на вас, — подарив полковнику эту фразу, она быстрой походкой вышла из комнаты.
Минут десять он стоял возле окна и думал. Он не хотел выходить сразу, чтобы не бросить тень подозрений на Викторию, если за ней всё-таки была слежка. Налив себе стаканчик кофе, он приоткрыл окно и закурил.
«Странно. Но мы разговаривали без слов. И мне всё было понятно, — размышлял он. — Иногда жизнь всё-таки чертовски непредсказуемая, как бы тщательно ты её не планировал».
Он потушил окурок в остатках кофе. Затем, скомкав пластиковый стаканчик как листок бумаги, выбросил его в урну и вышел из салона.
Полковник шагал по набережной, прокручивая в голове все детали последних прожитых дней. На его лице появилась улыбка. С каждым шагом она становилась всё шире и шире, а в глазах загадочно поигрывали лучи солнца.
— Скоро всё станет известно. Что у нас, кстати, завтра? — он посмотрел на часы. — Воскресенье. Замечательно. Значит осталось только дожить до понедельника, — после этих слов улыбка слетела с его лица и утонула в пенистых волнах Чёрного моря.
«Ты моя дочь, и ты моя дочь. Ты мой сын, и ты тоже мой сын. Помните об этом, дети мои».
— Я заплачу тебе тысячу долларов!
— Нет!
— Тысяча долларов! Ты только подумай!
