предпочитая общаться исключительно с Кралидисом-старшим.
И Костас, и Атанасия уговаривали сына на какое-то время уехать из страны, подождать, пока все затихнет, но Димитрис уперся. С какого перепугу он должен бежать, прятаться? Он честно пытался выполнить обещание, готов был жениться на выбранной родителями скромной и милой девушке. Но никак не на пьяной хамке с замашками диктатора.
Очень вовремя слетела маска с очаровашки, сразу вспомнилась сказка Андерсена «Старый дом», где стены говорили: «Позолота вся сотрется, свиная кожа остается».
Да, решение уйти со свадьбы было спонтанным, сиюминутным, но, как оказалось, единственно правильным. За ним тогда побежала мать, уговаривала не пороть горячку, подождать, пока Дору приведут в порядок, объясняла выходку невесты волнением, на самом деле Дорочка ведь не такая, Димми знает!
Мать хватала его за руку, пытаясь остановить, глаза слепили вспышки возбудившихся папарацци, за спиной орала, переходя на визг, Дора, хороводом кружили любопытные, осуждающие, иногда — одобрительные, лица гостей. Разочарование, раздражение, жалость, стыд, осознание вины, облегчение, радость — эмоции бушевали в душе, смешиваясь в совершенно дикий, безумный коктейль.
Хотелось заорать, расшвырять напирающих репортеров, отцепить повисшую на руке мать, уехать как можно дальше, в самую глушь, и там напиться до бесчувствия в каком-нибудь зачуханном баре, где знать не знают ни Димитриса Кралидиса, ни Доры Ифанидис.
Но Димитрис сдержался. Он остановился, вежливо, но настойчиво освободил руку от материнского захвата и, стараясь не обращать внимания на направленные в его сторону микрофоны и смартфоны, процедил, не глядя на мать:
— Мама, прекрати. Помолвка расторгнута, свадьбы не будет. Позже я принесу свои извинения семье Ифанидис.
— Но так ведь нельзя! — Атанасия явно не могла поверить в происходящее, она смотрела на сына с искренним недоумением. — Ты разве не понимаешь, что…
— Я все понимаю, мама, — устало вздохнул Димитрис. — Но не вернусь.
Он приняла решение. И ни разу, ни единой секунды, не пожалел об этом. Было ли ему жалко Дору? Разумеется, да. Было ли стыдно? Конечно, ведь он понимал, что опозорил девушку на весь Кипр.
Но он ведь извинился перед Дорой и ее отцом, правда, письменно. Был готов принести свои извинения лично, но Ифанидисы отказались встречаться с ним.
Попросил прощения открыто, во всех средствах массовой информации, согласился на участие в ток-шоу, где тоже взял всю вину на себя и ни единого плохого слова не сказал в адрес Доры. Сделал один раз и больше к этой теме не возвращался, с головой уйдя в работу.
И это было оценено теми людьми, чьим мнением Кралидисы действительно дорожили — серьезными бизнесменами и политиками, друзьями и знакомыми Костаса. Тем более что многие из них присутствовали на несостоявшейся свадьбе, все видели своими глазами, и отчасти могли понять поступок Димитриса.
Поэтому сейчас, спустя месяц после скандала, цифры в отчетах и могли вести себя солидно, радуя разум.
Но не душу. Душа устало сидела в пыльном углу, запертая на сто замков. Впрочем, одинокой она не была — серую тоску продолжал развеивать крохотный огонек надежды.
Надежды на встречу с Ней.
Глава 15
— Света, мне некогда, через полчаса интервью.
— Тебе все время некогда, — горечь в голосе бывшей жены нервировала, будила в душе уснувшее, казалось, окончательно чувство тревоги. — История с Алечкой тебе откровенно мешает, понимаю, портит твой безупречный предвыборный лубок. Снежану ты купил — машиной, она теперь твоя самая горячая поклонница. И с энтузиазмом участвует в твоих семейных фотосессиях, ей даже нравится — по городу твои предвыборные баннеры с такой умилительной картинкой: уважаемый бизнесмен Игорь Некрасов с красивой молодой женой, очаровательным двухмесячным сынишкой и взрослой дочерью от первого брака. Вот ведь отец-молодец какой! А то, что у отца-молодца еще одна дочь есть…
Голос Светланы прервался, послышался всхлип. Игорь страдальчески поморщился, кивнул вошедшему помощнику, Андрею Петрунько, жестом велел садиться. Глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь, продолжил максимально мягко:
— Света, не делай из меня чудовище. Я тоже переживаю за Алинку, меня все больше напрягает ее молчание. Я поручил своему помощнику нанять частного детектива, и как только что-то прояснится… — при этих словах Андрей поднял принесенную папку, привлекая внимание. Выражение его лица Игорю совсем не понравилось, и Некрасов поспешил закончить разговор. — Все, Света, мне реально пора. Будут новости — наберу. Снежане привет.
— Вряд ли передам, она со мной не видится, общаемся только по телефону, да и то если я позвоню. Зря я подарила ей на день рождения однушку, конечно, но я не думала, что она туда тут же переселится, выгнав квартирантов! И теперь у дочери новая жизнь, в которой матери места нет.
— У тебя, я слышал, тоже. Снежана мне рассказала о твоем ухажере. Так что она, скорее всего, тебе мешать не хочет.
— Что за ерунда, Иннокентий просто знакомый…
— Да мне без разницы. На связи!
Игорь завершил звонок, отложил в сторону смартфон, тяжело вздохнул и кивнул на папку, лежащую перед помощником на столе:
— Почему-то мне не хочется знать, что там.
— Игорь Сергеевич, я не знаю, как сказать… — отвел взгляд Петрунько.
— Говори, как есть, — слева в груди кольнуло, впервые в жизни.
Помощник расстегнул папку, вытащил несколько фотографий, собрал в стопочку, положил изображением вниз, не решаясь передать их Некрасову:
— В области в лесу был обнаружен труп девушки, по заключению экспертов, убили ее около трех месяцев назад…
— Как раз когда пропала Алина, — глухо произнес Игорь. — Дай мне фотографии.
— Игорь Сергеевич, я бы не советовал смотреть, тело пытались сжечь, от лица почти ничего не осталось…
— Тогда почему решили, что это Алина?
— Совпадает возраст, телосложение, а еще — вот, — Петрунько выбрал из пачки фотографии, на которых тело было снято фрагментарно, указал на слегка обугленные, но узнаваемые туфли, затем — на лежавшую рядом с рукой бальную сумочку. — Вот, видите, туфли, сумка, уцелевшая часть платья… Там больше всего голова обгорела, наверное, специально, чтобы не опознали.
— Кто же мне тогда звонил? — с трудом выговорил Игорь — мешал комок в горле. — От имени Алины…
— Может, и она сама, ведь ее подруга подтвердила наличие гастера в кавалерах у вашей дочери. А
