Решено, в половине шестого. Ты собираешься потратить на дело полчаса. Значит, в пять нужно быть в оме и начинать. Ты рассматриваешь все с ее точки зрения, и становится ясно, что звонить ей нужно около двух часов дня.
Харпер вышла из ванной. Кроме полотенца, на ней ничего не было. Без макияжа, когда б не рост под сто восемьдесят пять, она выглядела бы лет на четырнадцать. При таком роете стандартное полотенце мотеля было ей явно коротковато.
— Позвоню-ка я Блейку, — сказала она. — Давно пора отметиться.
— Напустите тумана, хорошо? Если на этой стадии вмешается Квонтико, они выкинут Лейтона. Назначат какого-нибудь осла генерала, и мы никогда ни до чего не докопаемся. Просто сообщите, что завтра у нас встреча с парнем, который, возможно, что-то знает.
— Я лишнего не скажу.
Харпер вынула из сумочки телефон.
— Пойду-ка я тоже в душ, — сказал Ричер.
— Заходить не буду, обещаю.
Ричер вошел в ванную и закрыл дверь. На крючке с обратной ее стороны висели вещи Харпер, в том числе кружевное белое нижнее белье. Он разделся и пустил горячую воду. Пытаясь расслабиться, он долго стоял под струями, но потом сдался, выключил горячую воду и пустил холодную. Хватая ртом воздух, он стоял под холодным душем. Минуту. Две. Выключил душ и потянулся за полотенцем.
Харпер постучала в дверь:
— Вы закончили? Мне нужна одежда.
Ричер снял ее с крючка, приоткрыл дверь и просунул в щель. Вытерся, оделся, повернул дверную ручку и вышел. Харпер стояла полуодетая у постели. Остальная одежда висела на спинке стула у туалетного столика. Закрытый мобильник лежал рядом с ведерком со льдом.
— Что вы ему сказали?
— Что завтра утром у нас встреча с одним человеком, а каким — уточнять не стала.
— Он что-нибудь сообщил?
— Поултон в Спокане. В «Херце» обнаружили, что в день гибели Элисон в споканском аэропорту брали напрокат машину — часа на два, туда и обратно. Но только что выяснилось, что это какая-то женщина ездила по делам. Однако парень из «Парсел» скоро что-нибудь выдаст. Он проверяет записи.
— Имени Ласалля Крюгера он там уж точно не найдет.
Харпер села на край кровати спиной к Ричеру.
— Вероятно, нет. Но ведь это уже не важно? Мы его нашли и должны это отпраздновать.
Ричер сел на другой половине кровати, подвинул подушки к спинке и откинулся на них. Он смотрел в потолок.
Харпер повернулась к Ричеру. Две верхние пуговицы на ее блузке были расстегнуты.
— Дело в Джоди, да? — спросила она.
Он кивнул:
— Конечно.
— Если бы не она, вы бы хотели, верно?
— Я и хочу, но из-за нее не буду.
Харпер улыбнулась:
— Такая стойкость мне в мужчинах и нравится.
Ричер промолчал. Она еле слышно вздохнула и отодвинулась — совсем чуть-чуть, но это сняло напряжение.
В комнате стало тихо.
— Мне все же хочется отпраздновать. Один поцелуй, — прошептала она. — И все, обещаю.
Он посмотрел на нее и левой рукой притянул к себе. Поцеловал в губы. Она запрокинула голову и открыла рот. Он ощутил ее язык глубоко во рту, настойчивый, ищущий. Ему это нравилось. Ричер выпустил ее из объятий и отодвинулся, испытывая чувство вины.
— Мне нужно тебе что-то сказать, — произнес он.
— Что? — спросила она, переводя дыхание.
— Я от тебя кое-что скрыл.
— Что именно?
— Я не думаю, что Крюгер — наш клиент. Он нужен Лейтону, а не нам. Я всегда так считал.
— Что? Всегда так считал? Но это же твоя теория, Ричер.
— Я все придумал. Просто мне нужно было под благовидным предлогом убраться из Квонтико, чтобы дать себе время подумать. Заодно я хотел выяснить, кто поддержит эту мою теорию, а кто будет против. Хотелось посмотреть, кто действительно желает раскрыть это дело.
— Мы все желаем его раскрыть.
В дверь постучали. Громко, настойчиво. Ричер встал и направился к двери.
— Тише, тише, иду.
Стук прекратился. Ричер открыл — на пороге стоял Лейтон.
— Крюгер по нашей части, — сообщил он и ввалился в комнату. Увидев Харпер, которая застегивала рубашку, он удивился и сказал: — Простите.
— Здесь душно, — объяснила она, отводя взгляд.
— Он по нашей части, — повторил Лейтон. — Все сходится тютелька в тютельку.
Затрещал мобильник Харпер. Лейтон замолк, показав жестом, что может подождать. Харпер щелкнула крышкой и стала слушать. Ричер увидел, что от лица у нее отхлынула кровь. Она закрыла телефон и сказала:
— Мы перезванивали в Квонтико. Они подняли полный послужной список Кэролайн Кук. Вы были правы. Она везде побывала, но и близко не подходила к оружию. Ни разу, ни на минуту.
— Об этом я и приехал вам сообщить, — сказал Лейтон. — Крюгер — наш клиент, а не ваш. — Он присел за стол и продолжил: — Прежде всего, не было никакого списка. Вы просили проверить, не случались ли кражи краски там, где работали эти женщины. Для этого мне понадобился список женщин, я попробовал найти его, но не смог. Я позвонил туда-сюда и вот что выяснил: когда вы заявились к нам месяц назад, нам пришлось составлять список на пустом месте. Копаться во всех досье — скука смертная. Тогда одному из наших пришла в голову блестящая мысль: он под каким-то надуманным предлогом позвонил одной из этих женщин. Вроде бы самой Элисон Ламар, и та дала ему полный список. Они, похоже, организовали группу взаимной поддержки.
— Симека называла их своими сестрами, помните? — спросил Ричер. — Сказала, что четыре сестры уже умерли.
— А еще я проверил, почему Крюгер перевелся из спецназа в интендантский батальон. В операции «Буря в пустыне» он был звездой первой величины. Его отряд действовал в пустыне за линией фронта, выслеживал мобильные пусковые установки ракет «Скад». Рация у них барахлила. Наша артиллерия накрыла своих — отряд Крюгера. Сам он был тяжело ранен. Поэтому его сразу произвели в полковники и сунули туда, где увечье не будет помехой в работе. Вот так он оказался в интендантстве. Наверное, он занялся воровством как бы в отместку, чтобы посчитаться с армией. Он лишился обеих ног и передвигается в инвалидном кресле.
Харпер уставилась в стену.
— Понятно, — сказала она. — Мы попали пальцем в небо.
— Боюсь, что так. А теперь послушайте еще и про краску. Я принялся искать рапорты о пропаже зеленой маскировочной краски и обнаружил нужные сведения. Украли сто десять одиннадцатилитровых банок. Все указывало на сержанта интендантской службы в штате Юта.
— Кто он?
— Не он — она, — уточнил Лейтой. — Сержант Лоррейн Стенли.
Гробовое молчание.
— Не может быть, — наконец сказала Харпер. — Она же одна из убитых.
Лейтон покачал головой:
— Я звонил в Юту, говорил с военным следователем. Он заявляет, что в отношении Стенли не было никаких сомнений. Дела решили не заводить, потому что незадолго до того она стала жертвой сексуальных домогательств.
— Стало быть, одна из убитых украла краску? — подытожил Ричер. — А другая снабдила вас списком?
— Так и было, честное слово.
Ричер гнал машину как бешеный, и за неполных три часа они добрались из окрестностей Трентона до Квонтико.
В здании стояла тишина. Они спустились на лифте в подземный кабинет Блейка. Тот сидел за столом перед каким-то документом.
— Факс из «Парсел», — тихо произнес он. Вид у него был побитый и смущенный. — Догадайтесь, кто послал краску Элисон Ламар и всем другим.
— Лоррейн Стенли, — сказал Ричер.
Блейк кивнул:
— Верно. И знаете, что еще? Одну коробку она отправила самой себе. Ну, как вы это объясните?
— Не знаю, — ответил Ричер.
— К тому же из Спокана только что звонил Поултон. Он побеседовал с водителем из «Парсел». Парень хорошо помнит, как доставил этот груз. Открыла ему сама Элисон. Она на кухне слушала трансляцию бейсбольного матча, пригласила водителя и угостила кофе. Они дождались большого шлема, радостно покричали. Элисон налила ему еще кофе, и он сказал, что доставил большую тяжелую коробку.
— А она?
— Она сказала: «Прекрасно» — и освободила для нее место в гараже. Водитель приволок коробку. Элисон сияла.
— Словно ждала коробку?
— Водителю так показалось. Затем она сорвала конверт с сопроводительными документами и понесла на кухню. Водитель пошел следом, чтобы допить кофе. Она вынула бумаги из пластикового конверта, разорвала на мелкие кусочки и выбросила в мусорное ведро вместе с конвертом.
— И что из этого следует?
— Не имею ни малейшего представления, — покачал головой Блейк.
— Моя теория завела нас в тупик. Приношу извинения, — сказал Ричер.
Блейк нахмурился:
— Попробовать все равно стоило.
— Ламар здесь? Перед ней тоже надо бы извиниться.
— Она дома и сюда не возвращалась. Говорит, что вся разбитая. Не могу ее винить.
