— Это могут быть два совершенно разных преступника, — заметил Эдуард.
— Что ты имеешь в виду?
— Возможно, Витторио убивал стриптизеров в Лас-Вегасе, но это еще не значит, что наш волшебник и его люди, убившие оперативников, те самые вампиры Витторио. Оперативники зашли в задние согласно стандартной процедуре для охотников на вампиров, при свете дня.
— Я знаю, что технически спецназ выходит на операции с людьми ночью, а для охоты на вампиров целесообразнее делать это по возможности при свете дня, — сказала я.
— Они охотились днем, Анита. Парящая магия, или что это было, убила троих из них, и либо этот волшебник, либо что-то еще погрузило остальных в состояние сна.
— Я никогда не слышала ни о чем подобном, — призналась я.
— Никто не слышал, — сказал он.
— Но, если это было при свете дня, — рассуждал Бернардо, — кто же тогда написал послание их кровью? Кто отрезал голову и прислал ее тебе? Это было при свете дня, и здесь есть неприкрытые окна. Единственная причина, по которой полиция считает, что это вампиры, имя Витторио, которым подписано послание, и то, что тут было старое логово вампов.
— Хочешь сказать, что Витторио и его вампов подставляют? — спросила я.
Бернардо пожал плечами.
— Возможно.
— Чтоб его, я не знаю, надеяться мне, что ты прав, или что ты не прав. Если ты прав, то нам надо найти Витторио прежде, чем он убьет очередную стриптизершу, и какого-то чокнутого волшебника, который пытается списать свои грехи на вампиров. На погибших были следы клыков?
— Никто не упоминал, — ответил Эдуард.
— Вот только не говорите мне, — возмутился Бернардо, — что мы собираемся нагрянуть в морг, посмотреть на тела?
— Ты что, боишься? — поинтересовался Олаф.
Бернардо выдал ему недружелюбный взгляд, который мужчину ничуть не взволновал.
— Нет, но я не стремлюсь туда идти.
— Ты боишься, — настаивал Олаф.
— Прекратите это, — вмешался Эдуард, — вы оба. Мы пойдет взглянуть на тела. Хотя, Отто, ты можешь начинать разнюхивать о персидском колдуне в этой местности. Ты — единственный из нас, кто видел нечто подобное.
— Нет, я поеду в морг с… — он взглянул на меня, — Анитой. Но я позвоню в местный университет из машины и выясню, есть ли у них эксперт, который нам нужен.
— Мы все едем к коронеру, — констатировал Эдуард.
— Отто хочет посмотреть, как я буду копаться в телах, — откомментировала я.
— Нет, — возразил Олаф, — я хочу помочь тебе это делать.
В этот момент мне захотелось сказать, что я лучше пересижу здесь. Просто посмотрю фото и видео, и с меня этого будет достаточно. Я не хотела идти в морг смотреть на недавно умерших, особенно при таком огромном количестве крови на полу. Это обещало быть само по себе ужасным, но еще сильнее мне не хотелось, чтобы Олаф помогал мне с трупами. Он этим будет наслаждаться. Но трупы — часть места преступления. Они могли дать нам несколько подсказок. Я должна была взглянуть, потому что могла найти что-то, что помогло бы нам поймать того, кто это сделал. Был ли это Витторио с новым дружком-волшебником или кто-то еще, их нужно было остановить. Как далеко я могла бы зайти, чтобы это сделать? Поехать в морг с нашим собственным ручным серийным убийцей. Иногда вещи, которые я делаю для работы, меня беспокоят.
Олаф воспользовался своим новым навороченным сотовым, чтобы связаться он-лайн с ближайшим университетом или колледжем, который мог дать нам необходимую информацию. Университет Техаса в Остине оказался абсолютным лидером как по части изучения персидского и иранского, так и того минимума, что имелся по Ближневосточной мифологии. У других было либо первое, либо второе, но нигде не встречалось еще и третье. Он оставил сообщение для отдела исследований Ближнего Востока, пока мы искали место для стоянки возле коронёрской службы округа Кларк Лас-Вегас.
Здание было непримечательным, расположенным посреди промышленного района строением, но был один ориентир, сообщивший, что мы на правильном пути. Небольшое скопление белых автомобилей и грузовичков на противоположной стороне стоянки, на которых было написано Коронер Графства Кларк по бокам, добавило нам уверенности. Мы вышли, и Эдуард повел нас к маленькой двери возле ворот гаража. Он нажал на кнопу, чтобы позвонить.
— Держу пари, ты тут уже бывал, — сказала я.
— Да.
Я говорила тихо.
— Это был Эдуард или Тэд в прошлый твой визит в город?
Он выдал мне улыбку, говорившую, что он знает нечто такое, чего не знаю я.
— Оба, — ответил он.
Я сощурилась на него.
— Хочешь сказать, что был тут, как маршал и у…
Дверь открылась, и вопросы отошли на второй план. Бернардо наклонился вперед и прошептал прямо мне в ухо.
— Он никогда ни на чьи вопросы не отвечает, кроме твоих.
Я бросила через плечо, пока мы шли за Эдуардом от двустворчатой двери к лестничной площадке.
— Ревнуешь?
Бернардо нахмурился. Нет, я не должна была над ним смеяться, но я была на нервах, и травить его было куда веселее той забавы, которая нам предстояла.
По телевизору нам показывают секции-ящики. В действительности их нет, или, по крайней мере, не было ни в одном морге, где бывала я. Я уверена, что где-то они есть, но вы не замечали, что по телевизору ряды секций идут настолько высоко, что вам пришлось бы подставлять лестницу, чтобы добраться до тел? Как такое возможно?
Мы были в облачены в небольшие распашонки-халаты с завязками на спине, Олаф и патологоанатом надели по две пары перчаток: первая пара — латекс, вторая — синий нитрил. Двойная защита стала стандартной для большинства моргов, чтобы защитить от инфекций, передающихся с кровью. Благодаря меткам Жан-Клода я, вероятно, вообще не могла ничем заразиться, даже полезь я туда голыми руками, поэтому я выбрала только нитрил. Во-первых: руки меньше потеют; во-вторых: если мне нужно было чего-то коснуться или поднять, с одним слоем перчаток это было сподручнее. Никогда не будет мне удобно работать в перчатках. Я предпочла нитрил латексу, потому что он более стойкий к прокалыванию.
Морги никогда не бывают мрачными и темными, какими их нам показывают по телевизору. Морг Графства Кларк не был исключением; он был ярким и жизнерадостным. Там пахло чистотой, с легким привкусом дезинфицирующего средства и чего-то еще. Я не имела понятия что за «что-то еще» это было, но оно никогда не вызывало у меня желания начать дышать глубже. Подозреваю, что этот «запах» был воображаемым, и на самом деле его не было вовсе. Морги обычно ничем не пахнут. У этого морга был второй холодильный зал для тел, потому там и пахло чем-то еще. И мне это действительно нравилось.
Олаф и я были в первом зале аутопсии, который переливался красными столиками, сияющими серебристыми раковинами, и стенами, выложенными коричневой и красной плиткой. Набор цветов напоминал чью-то веселенькую кухню. За исключением того, что в большинстве кухонь нет трупов в пластиковых мешках на каталках возле раковин и столиков. Я не могла выгнать кухонную аналогию из головы, так что тело выглядело не призрачным, завёрнутое в пластиковую оболочку, а неуместно, как что-то, что вы только что извлекли из холодильника.
Когда-то тела меня беспокоили, но это было давно. А вот что беспокоит меня в моргах сейчас, так это горстка вампиров, которые бодрствовали, когда мне пришлось выполнять свою работу. Живые и прикованные цепью к столам. Те, что просто плевали мне в лицо или пытались цапнуть посильней, меня абсолютно не беспокоили. Кто меня действительно волновал, так это те, кто плакал. Те, кто молил оставить им жизнь. Те, что не дают покоя.
Морги заставляют меня думать о слезах, и не о моих. В этом морге была маленькая комнатка сбоку возле гаража, предназначенная только для умерщвления вампиров. Рядом с этой комнатой была комната донорских органов. Они были похожи, как две капли воды, только одна помогала людям выживать, а другая лишала их жизни. О, в комнате для вампиров были цепи и освященные предметы, этим она и отличалась. Но, к счастью, сегодня я не буду ею пользоваться.
Доктор Т. Мемфис — без шуток, это имя было написано на его бейдже — стоял возле первого тела. Мемфис был ростом в пять футов шесть дюймов (примерно 171 см) и немного кругловат в талии, так что его белый халат не сходился на нем, но он все равно умудрился застегнуть верх. Из-под халата выглядывал воротничок белой классической рубашки и галстук. Это должно было быть чертовски жарко в местном пустынном аду, но он большую часть своего времени проводил в прохладных местах. Его вьющиеся волосы местами начали сдаваться в битве за стремление покрыть всю голову целиком, и в некоторых местах седых было уже больше, чем коричневых, бывших прежде. Маленькие круглые очки довершали картину.
