— Вот! Сразу видно профессионалов от сыска. — Спускаясь к операм по ступенькам, батюшка понимающе покачал головой. — Значит, есть надежда на то, что зло, поселившееся на сей земле, будет изобличено и обезврежено. В миру меня зовут Николаем Ивановичем. Я прежде был инженером-гидроэнергетиком. Строил электростанции на реках. А потом потерял старшего сына-студента, подававшего большие надежды. Его душа была помрачена демоном, именуемым наркоманией, о чем, к сожалению, я даже не догадывался, будучи постоянно в разъездах. Когда узнал о его смерти от передозировки, то понял, что совсем не на то потратил многие годы своей жизни. Поэтому решил поменять свои ориентиры. Постиг богословие, был рукоположен и сам попросился в самый отдаленный приход. Теперь служу Господу вот здесь, занимаюсь возведением храма.
— Власти-то вам хотя бы помогают? — проникшись сочувствием, поинтересовался Станислав.
— Содействуют в меру своих возможностей. — Священник обернулся и окинул взглядом строение, возведенное еще только наполовину. — Миряне, конечно, вносят гораздо больший вклад в это святое дело.
В ходе разговора отец Николай рассказал все, что ему было известно о людях, которые стали жертвами как реальных, так и кем-то подстроенных несчастных случаев. По его мнению, части жертв гарантированно удалось бы избежать. Для этого пострадавшие должны были бы употреблять значительно меньше горячительного, нежели те дозы, которые ими были приняты. Но священник считал, что без чьего-то злого умысла дело здесь никак не обошлось.
— Не стоит забывать, что в годы войны здесь располагались секретные японские исследовательские лаборатории, занимавшиеся какими-то военными разработками, — заявил отец Николай и взглянул на верхушки сопок, высящиеся над поселком. — Нет никакой гарантии, что какие-то образцы секретной техники не остались в подземельях. Люди говорят, что их тут полным-полно. Некое оружие вполне могло оказаться в руках людей нравственно неразвитых, душа которых совершенно глуха к чужой боли.
Приятели переглянулись. Они и сами уже всерьез подумывали о том, что многое из того, что происходило на Шумбумаи, можно было объяснить только воздействием на людей и предметы некими устройствами, которые когда-то были разработаны японскими и немецкими инженерами. Один только случай с физруком, который при спуске по пожарной лестнице ощутил совершенно непонятное онемение рук, говорил о многом.
С другой стороны, а есть ли реальные доказательства наличия неких фантастических устройств военного назначения? Предполагать-то можно все, что душе угодно. Однако, не установив сам факт их существования, выходить с подобной версией на самый верх было бы совершенно нелепо. Тут недолго стать и всеобщим посмешищем.
— О подземных лабораториях здешние жители нам уже рассказывали. — Гуров коротко махнул рукой. — Но для того чтобы уверенно говорить о наличии некоего секретного оружия, для начала стоило бы найти хоть что-то, подтверждающее его существование. Хотя бы какой-то подземный объект лабораторного назначения. Но этого никто из людей, проживающих на острове, не видел и близко. А искать методом случайного тыка тут можно долго и безуспешно. Площадь острова составляет не менее полусотни квадратных километров. Миллионы квадратных метров, каждый из которых надо обшарить. Жизни не хватит!
— Знаете, был один человек, который видел нечто похожее на лаз, ведущий в недра острова, — проговорил отец Николай, охватив рукой бороду. — Дело в том, что на Шумбумаи в целом ряде мест есть каменные россыпи. Некоторые местные жители находят там хризолиты весьма неплохого качества. Для кого-то это давно уже стало основной статьей дохода. Есть и те, кто занимается этим от случая к случаю. Понятное дело, подобные старательские разработки являются своего рода браконьерством, но людям надо как-то выживать. Так вот, один из таких спонтанных искателей камней и обнаружил загадочную нору, которую скрывал куст боярышника. Он сам рассказывал мне об этом.
— Простите, а почему вы говорите об этом человеке в прошедшем времени? — спросил Станислав.
— А потому, что всего через несколько дней после нашего разговора он утонул при загадочных обстоятельствах. Это местный рыбак Виктор Ржанов. Разве вам о нем не рассказывали? — Священник вопросительно взглянул на оперов.
— Да, мы кое-что уже слышали об этом человеке, — ответил Лев Иванович и добавил: — Нам рассказывали о том, как он погиб. А вот о том, что этот человек незадолго до гибели обнаружил какой-то туннель, мы слышим впервые. Кстати, а Ржанов не говорил, где именно обнаружил этот загадочный лаз?
Отец Николай сокрушенно развел руками и сказал:
— Только в общих чертах. Вроде бы где-то в районе сопки Рогатой. Есть тут такая, километрах в двух от Тихого. Вот эта сопка, что находится прямо перед нами, называется Голой. Сами видите, что на ней даже трава растет неохотно. Если подняться на нее и взглянуть в северо-восточном направлении, то можно увидеть сопку, на вершине которой высятся две скалы, издалека напоминающие бычьи рога. Где-то на ее правом склоне, почти у самого основания, он и обнаружил лаз. А основные входы в туннели тут знает каждый. Первый из них находится с тыльной стороны этой же самой сопки Голой. Туда ведет вполне благоустроенная дорога. В скальной породе виден зев туннеля, заваленный каменными глыбами. Второй — в склоне сопки Рогатой. Но она за серным полем, этим клочком настоящего ада. Эти места лучше обойти десятой дорогой. Там можно погибнуть в один миг.
Священник заявил, что благословляет достойных противоборцев злу на общественно значимый подвиг, и откланялся. Он поспешил к двум строителям, которые в этот момент подвезли на стареньком грузовом мотороллере «Муравей» несколько мешков цемента.
Приятели продолжили путь к офису «Улики», обсуждая итоги разговора с отцом Николаем.
— Думаю, к Рогатой сходить смысл есть. Но, наверное, сперва надо полностью прочесать весь Тихий, — шагая по улице, уходящей на подъем, задумчиво обронил Гуров. — Для нас сейчас самое важное — сбор информации. Тут вот еще что нам надо бы сделать. Когда мы были на крыше школы, я прикинул потенциальный сектор ведения огня по ее фасаду. На мой взгляд, нужно негласно затребовать список жильцов, населяющих вторые этажи трех двухэтажных домов, которые стоят на самой верхотуре. Школа оттуда — как на ладони.
— Блин! Опередил ты меня! — Стас хлопнул себя рукой по боку. — Именно это сейчас я и собирался предложить. Я тоже, когда мы были на крыше, прикидывал, откуда могла прилететь пуля. А еще я немного пофантазировал. Вдруг у этого злыдня помимо снайперской винтовки с глушителем есть и некий прибор, позволяющий парализовать людей на расстоянии? В таком случае он мог угнездиться только в крайнем левом доме. Почему? Школа к тем трем домам, о которых ты говорил, повернута своим левым углом. Но только из крайнего двухэтажного здания можно было одновременно и вести огонь из винтовки, и воздействовать каким-то образом на физрука, взбирающегося по лестнице.
— Да, похоже, ты прав. — Лев Иванович уважительно толкнул Стаса в плечо. — Молодец! Варит котелок!..
— А все почему? — риторически вопросил Станислав. — Да потому…
— Что ты реально полигамен, — ироничным тоном продолжил за него Гуров. — Это универсальное объяснение я слышал уже не раз по самым разным поводам. Почему наш Стас в разгар эпидемии гриппа не заболел? Да потому, что у него много женщин. Почему нашему Стасу в лотерею выпал выигрыш аж в сто рублей? Да потому, что его любят женщины. Почему Стасу пришла в голову дельная мысль? Да только благодаря все им же — нежным и трепетным, с коими у Стаса стабильно тесные отношения.
— Вот! Наконец-то ты понял, в чем кроется успешность всех наших дел и начинаний! — Крячко гордо вскинул указательный палец.
— Кстати, любвеобильный ты наш, а Анна Васильевна — очередной объект твоих притязаний? Ты уже и к ней начинаешь подкопы рыть? — Лев Иванович строго взглянул на своего приятеля.
Станислав с оттенком саркастичной досады ответил:
— Нет, Лева! С Анечкой этот фокус не пройдет. Поселок Тихий — это не Москва. Тут все шалости на виду. Она начальница, ей себя ронять никак нельзя. Тут существует только один вариант углубления наших с ней отношений — шлеппен зи битте нах ЗАГС. Но меня, сам понимаешь, он прельщает не шибко. Кстати, Лева! А что это ты вдруг с такой язвительной интонацией заговорил о некоторых сторонах моей жизни? Что, опять меж лопаток зазудело — ангельские крылышки прорезаться начали? Ну-ну!.. Эх, представляю себе, что было бы, если бы судьба вдруг забросила сюда наших недавних попутчиков и ты снова нос к носу столкнулся бы с девушкой Таей. Поглядел бы я на тебя, праведника и аскета!
— Типун тебе на язык! — сердито проговорил Гуров. — Так и хочется ответить тебе фразой из старого анекдота: «Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие!»
