во время визита.
— Тогда нашего направят в Америку на подписание…
— Стоп, стоп, стоп, — затараторил Ткачёв. — Комбинация тут будет многоходовая, но визит американца нужно сорвать, во что бы то ни стало. И пока наш будет собираться в Америку, убедить его в том, что договор подписывать не нужно. А ещё!.. Протолкнуть подписание законопроекта о том, что ратификация таких договоров возможна только с одобрения всех палат парламента и Федерального Собрания.
— Ну, ты силён! — восхитился Хмель.
— А мне нравится, — сказал Шмель. — С нашими депутатами работать просто и безопасно. На них и компромат добыть проще пареной репы — всё же на виду, только зафиксировать.
— Закон всё равно подписывается президентом, — попытался возразить Ткачёв, но Шмель уверенно сказал:
— Тогда будем встречаться с ним!
И, увидев вытаращенные от удивления глаза Хмеля и Ткачёва, тихо проговорил:
— А что? У нас же есть куратор из его службы безопасности. Пусть думает…
И тут Ткачёв победно улыбнулся.
— У нас есть гримёр. Останется только узнать расписание встреч президента…
— И выкрасть нужного визитёра, — закончил Хмель. — А вместо него послать Викторыча. Авантюра! Но как предварительный план — сойдёт.
Шмеля высадили у станции метро, и тот проворно юркнул в подземку. Ткачёв и Хмель приехали на квартиру в спальном районе столицы, купленную для структуры совсем недавно.
— Что-то я немного устал, — пожаловался Ткачёв, заходя на кухню.
— Это с непривычки, — усмехнулся Хмель. — Ты давно не работал в таком темпе. Вот закончим операцию, и я тебя отвезу на месячишко на полигон — пострелять, подраться и так далее. На новых агентов посмотришь…
— Ты уже набрал группу?! — удивился Андрей Викторович.
— Ещё нет, но на примете есть ребятки. Правда, немного. Слушай…
Хмель достал из холодильника колбасу, хлеб, а из навесного шкафа — сахар и кофе. Поставил на огонь чайник.
— Мне тут звонила Вика, — он присел напротив Ткачёва. — Она нашла грамотного парнишку по компьютерным технологиям. Просит разрешения на его вербовку.
— А зачем ей разрешение? — не понял Андрей Викторович. — Она же работает автономно.
— Паренёк не прост, а Виктория хочет легализоваться в качестве… его супруги.
Ткачёв едва заметно вздрогнул.
— Если она считает это необходимым и полезным, то… зачем ей меня спрашивать.
— Андрей…
— Не надо, Хмель. Ты прав, я что-то размяк… Это недопустимо.
Ткачёв встал из-за стола и ушёл в комнату.
«И что я сам себе представил, старый дурак?!» — думал он, падая на диван.
Он позволил себе расслабиться всего на полчаса. Какая-то странная горечь стала душить его горло. Это не было обидой, не было болью, не было досадой. Это было неизвестно что! Такое, что он никогда прежде не испытывал. Заглушив горечь, Ткачёв дал себе слово больше никогда не поддаваться на эмоции. Слишком велика цена… Он не может себе позволить так расслабляться.
Другая, очень малая его часть, требовала нормальной человеческой жизни. Хорошая еда, красивая податливая женщина, уютный дом и… спокойствия. Без беготни, оружия, шпионов — мать их!
Но кто, тогда, будет защищать людей от несправедливости, от наступающей катастрофы? Это же неправильно думать, что ничего не произойдёт. Произойдёт, и ещё как!
Пенсионеры будут шарить на помойках в поисках одежды, которую выбросили за ненадобностью. Будут стоять в очередях за бесплатной раздачей просроченных продуктов. Будут изнывать в стылых домах от холода и без воды. А будут ли какие-то гроши в виде пенсии — очень большой вопрос. И будут ли доживать до пенсии?!
Армии не будет, не будет пограничной службы, и потоки всяких отморозков хлынут волнами из-за границы — грабить, убивать, насиловать и издеваться. Наркотики, проституция, пьянство — вот что ждёт в будущем страну. Всё будет за американские доллары — медицина, образование и транспорт. И грешно думать, что вся страна будет «в шоколаде». Она превратится в безжизненную пустыню — колонию американских штатов.
Это Ткачёв знал точно! Он видел документы, регламентирующие это будущее. Он читал их внимательно, ещё тогда — в восемьдесят втором.
— Андрей, ты как? — осторожно спросил заглянувший в комнату Хмель.
— Нормально, — Андрей Викторович встал с дивана. — Пойдём думать завтрашнюю операцию. Если не завербуем этого Джонатана, то грохнем его, нахрен. Вместе с его Гарри…
Он прошёл на кухню мимо опешившего от его слов Хмеля. Налил себе большую кружку кофе.
— Хмель! Ты чего там застыл?!
Джонатан Хэй и Гарри Гудроу приехали к кафе в половине девятого. Не выходя из машины, осмотрели стоянку. Кроме их машины на стоянке «отдыхал» грузовой длинномер и полуразваленные «Жигули» непонятной модели и цвета.
— И как русские могут ездить на таких машинах?! — удивился Гудроу. — Это же ржавое ведро!
— Русские, вообще, странные, — подвёл итог Хэй, и, достав телефон, набрал номер Хромченко. Тот не отвечал.
— Странно, — насторожился Джонатан. — Осталось пятнадцать минут, а нашего «эскорта» я не вижу.
— Сэр, может это деза? — предположил Гарри.
— А зачем? — усмехнулся Хэй. — Он с неё ничего не получит.
Неожиданно на стоянку завернул чёрный внедорожник. Лихо припарковался рядом с дальномером. Из джипа вышел мужчина в дорогом спортивном костюме и кроссовках. Посмотрел по сторонам и не спеша подошёл к машине Джонатана. Постучал в стекло передней дверцы. Хэй приспустил стекло и вопросительно взглянул.
— Мы это… От Витьки Хромченко, — заикаясь, сказал мужик в кроссовках. — Не вам н… надо помочь?
— А сколько вас? — Хэй внимательно разглядывал небритое лицо мужика.
— Двое. Я и м… мой братан.
— Оружие есть?
— За оружие ц… цена больше, — улыбнулся мужик, сверкнув золотым зубом. — Чё… Чего делать-то?
— В девять в кафе приедет мужчина. Невысокий, в чёрном пальто и меховой шапке, — ответил, сморщившись, Джонатан. Он не думал, что Хромченко пришлёт таких людей. — Мы с напарником будем с ним разговаривать внутри. К нему на встречу должны приехать. Того, кто приедет, надо тихо обездвижить.
— А к… как мы узнаем — кого?
Это был хороший вопрос. Джонатан даже не подумал о том, как он подаст знак. А вдруг, целая толпа подъедет. Хотя он знал, что передача денег не происходит толпой — деньги любят тишину.
— Тот, кто приедет, наверняка, будет с большой сумкой. Или с двумя.
— А если выйдет б… без сумки?
— Тогда пропустите в кафе.
— Л… ладно. Цена вопроса?
Хэй устал от неопределённых фраз русских, но понял, что мужик спрашивает про деньги за работу.
— Сто баксов каждому.
— Д… двести, — мужик стал торговаться. — За риск. Д… деньги вперёд — вдруг от ме… ментов откупаться.
Джонатан протянул ему триста долларов.
— Встреча через десять минут. Будьте готовы…
— Х… хорошо.
Мужик взял деньги и вразвалочку направился к своему
