пусть ваш приятель на стреме стоит. Как открывается, запомнили?
— Вроде да, — не слишком уверенно протянул Хаттегер.
На всякий случай я трижды повторила последовательность, чтобы точно отложилось в памяти. Скорее всего, с обратной стороны тоже можно открыть — устроил же кто-то ректору сюрприз! Но лучше подстраховаться.
— Погодите-ка минуточку! — попросила я, спохватившись, и полезла в саквояж.
Благо содержимое и его, и дополнительных карманов знала наизусть.
Мужчины едва успели снова отвернуться.
Все мои платья скроены особым образом. В критической ситуации достаточно потянуть за скрытую в шве нить, и юбка отваливается. Улика, конечно, и жаль хорошую вещь, но когда речь идет о жизни и свободе — не до мелочей. Сейчас к счастью, не экстренная ситуация, и ворох ткани с усилием был запихнут обратно в пространственный карман. А пышную красоту заменили рабочие штаны с карманами, полными необходимых мелочей.
Обычно я на дело сразу в них и иду. Но никогда не знаешь, в какой момент твои умения потребуются!
— Оригинально! — выдавил Хаттегер, оценивающе оглядывая необычный ансамбль.
Я застегнула поверх корсажа пояс с отмычками и прочими инструментами и решительно вздёрнула подбородок.
— Зато удобно. Я готова!
— Похоже, что ко всему, — пробормотал ректор. Одобрительно и осуждающе одновременно.
После чего Айзенхарт шагнул в вязкую затхлую темноту. А за ним и я.
Первым делом мы осмотрели площадку сразу за дверью. Стена открывалась занятно — кусок кладки поворачивался вокруг оси, образуя два прохода одновременно. Лампы из кабинета скудно освещали пространство, казалось что лучи тают, поглощенные тьмой, настолько густыми были тени. Даже выпущенные сначала Айзенхартом, а после и мной магические шарики не слишком помогли.
Пока ректор оглядывал, ощупывал и чуть ли не обнюхивал пол, я прикрыла глаза и прислушалась к ощущениям. Не тянут ли из меня магию? Возможно, тот, кто скрывается в кладовке, и сюда добрался?
Но нет. Тишина, пустота. Обычная пустота, не сосущая и выматывающая.
Память камней отказывалась отзываться. Удалось уловить лишь отзвуки прихрамывающей походки с шарканьем. Очевидно, мистер Дитлинд был в курсе существования тайного хода и активно им пользовался.
Отчего же тогда удивился до смерти? Или покойного удивил тот, кто стоял по ту сторону двери? Возможно, почтенный ректор считал себя единственным обладателем секрета?
— Есть что-нибудь? — с нетерпением уточнила у Айзенхарта.
Ненавижу ждать! Одно дело в засаде, когда нервы напряжены до предела и вот-вот объект покинет дом, в который предстоит вломиться и вскрыть заветный сейф. Весело, адреналин, азарт!
И совсем другое — вся эта скукота со сбором улик.
— Ничего, — нехотя выпрямился ректор. — Если здесь и были отпечатки, их кто-то стер. Чисто как после качественной уборки!
— Тогда давайте посмотрим, что там дальше! — обрадовалась я и поскакала по проходу первой.
Коридор оказался тесным, но высоким. Похоже, дублировал уровень остального этажа. Лестницы тоже повторялись, только более узкие ступеньки тайного хода истерлись, а местами надломились от времени и покрылись скользкой плесенью. Если бы не магические светлячки, мы оба сломали бы шею на первом же спуске. Держать их приходилось практически под ногами, иначе смысл терялся — проявлялись стены, а пол пропадал из виду.
Как тут только дед пробирался?
Я остановилась, отчего Айзенхарт чуть не врезался мне в спину.
— Еще минуточку, пожалуйста, — попросила я, кладя ладонь на неровную стену.
Прикрыла глаза, прислушиваясь к воспоминаниям камня.
Сюда самоуправство нового начальства не дотянулось. Шорох одежды, кряхтение и напряженность мистера Дитлинда считывались как наяву.
Но не только его. Был еще кто-то. От незнакомца веяло раздражением и нетерпением, смешанным с предвкушением.
И спускались эти двое по лестнице почти одновременно. Друг за другом.
— Предыдущий ректор знал убийцу! — постановила я. — Жаль, не могу определить внешность. Точно моложе, факт! И бодрее.
— Это несложно. Здесь весь преподавательский состав моложе, а персонал тем более, — проворчал Айзенхарт. — Приметы поконкретнее есть?
— Я чувствую только эмоции и немного — звуки, — я с сожалением покачала головой. — Пожалуй, стоит познакомиться поближе с каждым преподавателем, их ассистентами, уборщиками, поварами… Придумайте какое-нибудь задание, что ли?
— Зачем?
Я снова принялась осторожно спускаться, и ректор следом.
— Ну сделали же вы меня за каким-то олеандром старостой! Вот и прикажите, ну я не знаю, данные собирать, оценки исправить, в журнале расписаться всем подряд! Откуда мне знать, что у вас тут по системе принято. В общем, мне нужно прикоснуться кожа к коже, чтобы считать эмоции и сравнить с оставленными здесь отпечатками.
— И что, узнаете вот так, сходу? — полюбопытствовал Айзенхарт.
— Скорее всего, да. У меня особая магия, точнее в вашем мире это направление не развивали. Вот и получается, что местным в голову не придет стирать следы присутствия, которые я могу засечь. Убрать только физические — это любой дурак сумеет. А в память предметов залезть не догадаются.
— Надо же, сколько в вас скрытых талантов! — вздохнул ректор с долей осуждения. — Еще сюрпризы будут?
— Вы серьезно считаете, что я вам все выложу? — хмыкнула я, останавливаясь перед развилкой. — Налево или направо?
— Понятия не имею.
Айзенхарт опустил магический светлячок к самому полу и всмотрелся.
— Разделимся? — предложила я. — Я налево, вы направо.
Ректор смерил меня долгим взглядом и покачал головой.
— Нет уж. Я вас одну никуда не отпущу. Оба пойдем налево.
— Отчего ж не направо? — усмехнулась я.
— Вы ж собрались налево. Значит, что-то там есть!
Ишь, как хорошо он меня уже изучил!
Левый коридор едва заметно уклонялся вниз. Нам примерно в ту сторону и надо, если ориентироваться на кладовку, где осталась бездыханной моя следилка.
Я и пошла. А Айзенхарт за мной.
Только успела подумать, что уж больно все спокойно, как плита под ногами исчезла. Меня спасла только молниеносная реакция. И висевший на поясе артефакт полета.
Носки туфелек почти коснулись острейших пик, густо натыканных на дне ловушки.
— Ну здравствуйте. Давно не виделись, — пробормотала я, взмахом руки отгоняя себя в сторонку.
Проснулась ностальгия. Все-таки спокойная сытая жизнь в академии порядком меня расслабила. Что такое одна небольшая локальная катастрофа в сравнении с моими привычными буднями?
Приземлиться на ноги мне не позволили — Айзенхарт перехватил в воздухе и сжал в объятиях так, что я крякнула.
— Ты в порядке? — взволнованно прошептал он мне на ухо, ставя на пол и ощупывая во всех местах одновременно.
Понятия не имею как у него вышло! Прямо-таки талант.
— Мы уже на ты? — уточнила я в ответ. — И приставания односторонние или мне тебя тоже можно пожмякать? Если да, то лучше потом. Сейчас немного не до того.
— Тьфу ты. Я ж за тебя испугался! — отшатнулся ректор и чуть не свалился во все еще
