прикрывать частенько забывают, на чем и прокалываются.
— Хорошо, я тоже поставлю датчик, — согласился Айзенхарт.
Государственным технологиям я не сильно доверяла, а потому трижды перепроверила с разного расстояния, насколько эффективно работает маскировка.
Надо признать, на этот раз сыскарь справился не хуже меня.
— И что будем делать, пока ждем преступника? — поинтересовался ректор по пути обратно. Мы уже привычно обходили опасные места, небрежно сворачивали в знакомые повороты.
Если к подземелью привыкнуть, то не такое уж оно и таинственное.
И самую малость романтичное.
Рука Айзенхарта поддерживала меня за локоть. Не чтоб удержать от побега, а из галантности, чтобы я не споткнулась в темноте.
Спотыкаться я не собиралась, но жест оценила.
План дальнейших действий у меня уже сложился.
— Проведем обыск дома мистера Дитлинда! — жизнерадостно заявила я, обходя разверстый зев ловушки.
Небольшой магический импульс — и плита встала на место, невинно прикрывая острейшие пики. Еще один — и следы нашего присутствия, в том числе энергетические, стерты на очередном участке прохода.
Не стоит возбуждать в преступнике подозрительность. Пусть считает, что он единолично владеет тайной секретного хода.
— Мы его уже проводили. — не слишком уверенно возразил Айзенхарт, наткнулся на мой насмешливый взгляд и умолк.
— А ключ находили?
— Нет. Точнее, не были в курсе, что именно нужно искать. — вздохнул ректор. — Во всяком случае, ничего подозрительного точно не обнаружили.
— Ваши критерии подозрительного оставляют желать лучшего. — отрезала я. — Завтра займемся обыском, если у тайника никто не появится.
— Завтра? — переспросил ректор.
— Ну не сегодня же! — возмутилась я. — У меня и так выходит рабочий день ненормированный! А поспать? А отдохнуть? Я не в том возрасте, когда можно развлекаться всю ночь напролет!
— А в каком? — не на шутку заинтересовался Айзенхарт.
— Приличные люди даму о таком не спрашивают! — гордо задрала я нос. И не удержавшись, кокетливо стрельнула глазами: — Вот вы бы мне сколько дали?
— От пяти лет до пожизненного, смотря какой адвокат попадется. — проворчал ректор.
Я закатила глаза. Вечно он атмосферу испортит!
Ход в кабинет так и стоял все это время открытым. Охранявший проход Хаттегер с облегчением выдохнул, когда мы вывалились из коридора и попадали в кресла.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил он.
— Сейф! — мечтательно выдохнула я. — Мощный!
— У меня чувство, что вы влюбились. — проворчал Айзенхарт.
— Почти. — усмехнулась я и с неохотой отскребла себя от мягкой обивки. — Доброй ночи, уважаемые сыскари. Вечером пойдем на дело, готовьтесь.
С этими словами я покинула кабинет ректора и отправилась в общежитие.
Эрида не спала. Мало того, она не находила себе места от беспокойства.
— Ты где была? — набросилась на меня соседка, стоило мне переступить порог комнаты. — Я вся испереживалась! Тебя сильно ругали?
— За что? — ошарашенно выдавила я.
— Не знаю. — сбавила напор девушка. — Может с уборкой не справилась, или обязанности старосты не так исполняла. Чего так долго-то?
— А, зачитывали инструкцию. — выкрутилась я, тем более что Эрида сама подсказала версию. — Что можно, чего нельзя, и куда посылать прогульщиков.
— И куда? — заинтересовалась девушка. — Не то, чтобы я собиралась прогуливать…
— Так в карцер же! — устрашающе вытаращила я глаза. — К крысам!
— Там еще и крысы есть! Ой, мамочки! — пискнула Эрида и нырнула под одеяло. Наверное, под ним не так страшно, хотя преграда из него так себе.
Я же, похихикивая, отправилась приводить себя в порядок. Не то чтобы мне действительно так уж вредило отсутствие полноценного сна или переутомление. После чудодейственного эликсира ректора силы вернулись почти в полном объеме, да и кровать не так уж манила.
Но нужно же обозначить границы!
То, что я согласилась помогать, не значит что на мне можно пахать.
Следующий день почти ничем не отличался от предыдущего. Снова уборка, на этот раз не настолько глобальная. Крупные обломки и основную грязь уже зачистили, осталась мелочь, но как раз она и выматывала. Просеять гравий от стекла, засеять траву, перевернуть пласты дерна, подвязать оборвавшийся плющ, привести в порядок оранжерею…
В общем, к вечеру я снова валилась с ног. Однако любопытство пересилило. И после ужина ноги сами понесли меня в сторону ректорского домика.
С момента убийства мистера Дитлинда в нем никто не жил. Айзенхарт обустроился в кабинете, а больше никто на обиталище почившего руководителя не претендовал. Ярко-оранжевая лента, обозначавшая место преступления, так и болталась поперек двери.
На крыльце меня уже ждали.
— Мы уж думали, вы не сообразите, куда идти. — приветствовал меня Хаттегер.
— Вы весьма лестного мнения о моих умственных способностях. — елейно пропела я, поднимаясь по ступенькам и бесцеремонно обрывая бумажную полосу вместе с защитным заклинанием.
— Он не имел в виду ничего дурного. — примирительно добавил Айзенхарт, обращаясь к моей спине.
— Угу. — буркнула я и скрылась за дверью.
Жилище прежнего ректора воображение не поражало.
Строгая, лаконичная обстановка, минимум мебели, все довольно простенькое и дешевое. Скорее всего, казенное. Ни безделушек на камине, ни картин на стенах.
— И где же коллекция? — удивленно спросила я, оглядывая голую штукатурку.
Обычно обладатели редкостей и ценностей норовили выставить их на всеобщее обозрение. Не самое ценное, конечно, но что-то попроще — обязательно. Как напоминание самим себе о хобби.
— Здесь. — пояснил Айзенхарт и распахнул одну из дверей.
Вот, это уже ближе к делу!
Библиотека, совмещенная с кабинетом, оказалась настоящим кладезем иномирных артефактов.
— Ого! — только и сумела я произнести, оглядывая многочисленные полки. Коллекционером ректор был педантичным, каждый обломок лежал в отдельной коробочке и был подписан — мир, дата, кому принадлежал и для чего использовался.
Но в целом Айзенхарт оказался прав.
Мусор. Ничего интересного. Неработающие или сломанные артефакты, кости, клыки чьи-то — не хочу даже вникать, чьи именно. Но размер впечатляет.
Древние книги занимали целый стеллаж — каждая в своем футляре, под общим колпаком.
— Мы восстановили защиту после того, как все осмотрели. — извиняющимся тоном пояснил Айзенхарт. — Не хотелось бы, чтобы все растащили на сувениры. Детей тут много, заняться им нечем… начали бы лазить на спор.
— Понимаю, сама такая. — хмыкнула я, переходя от одного шкафа к другому и хмурясь.
Все не то!
— Так что мы ищем? — нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, спросил Хаттегер.
— Сама не знаю. Что-нибудь, совпадающее по вибрациям и плетению с замком на сейфе. — задумчиво пробормотала я себе под нос, прислушиваясь к чутью.
Оно молчало.
Потому без особой надежды на успех я прикоснулась к одной из полок. На ней лежало меньше всего занятных безделушек, потому оставалась надежда что рьяные сыщики не сильно на ней потоптались.
Раздражение, злость, ярость нахлынули
