— Слава богу, а то давно ждут…
— Танечка! — Я полезла в сумку. — Хочу убедиться, что мы говорим об одном человеке. Оксана подарила мне тогда свою фотографию, и она случайно со мной. Сказала, что я ее на этом снимке ни за что не узнаю: она на себя не похожа. Интересно, а вы узнаете или нет?
С этими словами я протянула ей в окошко фотографию, запечатлевшую, как еще счастливая семья Ветровых — Михайловских в окружении друзей встречает Новый, 1998 год. Ангелина вышла здесь особенно здорово.
— Ой! — Взяв снимок в руки, Таня-телефонистка опять рассмеялась. — Узнала, узнала! А блондинкой она еще красивее. Вот же Оксана, правильно?
Пальчик девушки указывал на ангельскую улыбку белокурой Яночки, невесты Алексея Михайловского…
Я смотрела на нее, и на глазах у меня ангел превращался в коварного змея-искусителя, в какую-то многоголовую, многоликую мифическую гидру. Вот так дела… Вот что неладно в нашем доме, мой уважаемый клиент Виктор Петрович: все началось, когда туда вползла эта гадина и свила там свое кубло!
В считанные секунды в моем мозгу из кучи разрозненных фрагментов сложилась картина двойного — нет, даже тройного преступления. И только недоставало первого, главного звена: мотива убийства Саши Ветрова. Они были знакомы раньше, это ясно. На фотографии, которую показала ей Геля, эта стерва узнала никакого не Серегу Жирова — она узнала Сашу, своего будущего племянника! И поняла, что любой ценой должна заставить его молчать. Но что такого он мог рассказать про нее, что?!
Моя детективная сущность была готова ринуться по следу.
— Вы уверены, Таня?
— Ну конечно! Это она была здесь шестого января, такую красивую девушку нельзя не узнать. Да вы и сами знаете, что это Оксана. Или?.. Ой, да что с вами? Что-то не так?!
— Нам надо серьезно поговорить, Танечка. Только ты должна мне пообещать, что этот разговор останется между нами. Впрочем, это в твоих же интересах. Потому что речь идет о преступлении, даже о нескольких преступлениях.
Девушка за перегородкой только кивала и глядела на меня широко распахнутыми глазами.
— Женщину, которую ты узнала на фото, зовут Яна. По крайней мере, под этим именем она убивает людей.
— Ой!..
Танечка ладонью прихлопнула рот, чтобы не выпустить готовый вырваться крик. Мне было очень жаль пугать ее, но времени на психологическую подготовку у меня не было.
— Не бойся, тебя убивать она не станет. Сейчас у нее на уме другое. Но ты должна помочь мне разоблачить ее, Таня! Ты уже и так мне очень помогла: никто не мог ее опознать, кроме тебя. А теперь я тебя прошу — постарайся вспомнить все-все, что эта женщина говорила и делала шестого января. Все подробности, даже самые незначительные детали. Пожалуйста, это очень важно!
— Кто вы? — чуть слышно выдохнули за перегородкой.
— Я частный детектив. Как видишь, они бывают не только в романах. Я расследую гибель того самого парня-горнолыжника, Саши Ветрова. Ведь это Яна его убила, Танечка! И я должна это доказать. Ты мне поможешь?
— Да, конечно! Ой, какой ужас… Но как я смогу помочь?! Я уже все рассказала, больше ничего не помню. Правда!
— Тебе только кажется, что больше ничего. Но ты себе не представляешь, как много разной ерунды хранит наша память! Это тот же компьютер: надо только знать, как вызвать оттуда нужную информацию. Ну вот она вошла, заказала разговор с Сольском… Да? Ты это помнишь?
— Да-да! Я еще сказала, что ждать, наверное, придется долго — что-то связь в тот день барахлила. А она улыбнулась и ответила, что это ничего: она никуда не спешит, может подождать.
— Вот видишь: ты уже вспоминаешь детали! Вы сразу стали с ней разговаривать?
— Нет. Мне, правда, хотелось спросить, почему такая красивая девушка в праздник никуда не спешит, но я не решилась. Она села вон там, в уголке, где те ребята сейчас сидели. Достала толстый такой блокнот и стала что-то читать и делать пометки.
— Блокнот был зеленый, под малахит?
— Да, вроде того. Я его видела только издали. Мне сначала показалось, что это книжка, но потом вижу — она что-то там пишет. Потом Оксана… то есть Яна сказала, что она студентка и у нее сейчас сессия: вот и готовится к экзамену, конспект читает…
Конспект? Знала бы ты тогда, девочка, к какому «экзамену» готовится твоя клиентка… Если и в самом деле этот блокнотик был у Яны вроде дневника, то … Вот она, настоящая «бомбочка»! Только где она теперь?.. Снова у меня засосало под ложечкой от несбыточной мечты заполучить заветную «книжицу». Только нынче было гораздо больше причин познакомиться с ее содержимым! Теперь-то я точно знала, что не будущий муженек украл ее у Яны. Наверное, эта гадина сама уничтожила главную улику против себя: слишком уж большой риск — вечно таскать «бомбу» с собой в сумочке…
— Ну а про свою семью Яна что-нибудь рассказывала? Про родственников, друзей?
— Про родственников? Постойте… — Танечка даже привскочила с места. — Ну как же я сразу-то не вспомнила, балда! Она еще звонила в Самару, сестре!
— Ну, ну!!!
— Да, сразу заказала два разговора: с Сольском и с Самарой. Сольск так и не дали — был занят выход на город, а с Самарой она поговорила. Я не слышала подробностей, но, по-моему, разговор ей не понравился: Яна очень нервничала. Она потом сказала, что просила сестру помочь в одном деле — она не сказала, в каком, — но сестра якобы отказалась. Кажется, отношения у них не очень…
— Танечка, милая! — Я почти влезла к ней в окошко. — А тот номерок, по которому она звонила, случайно у вас тут не сохранился?
— Почему? Должен быть… — Девушка повернулась к клавиатуре компьютера. — Сейчас поищем. Сольский номер не зафиксирован, потому что разговор не состоялся, а Самара где-то здесь.
Под гулкий аккомпанемент моего сердца машина пощелкала клавишами, померцала экраном, немножко попиликала — и наконец выдала из щели принтера какую-то длинную бумажную простыню.
— Вот все разговоры за шестое января. Так… А вот и наша Самара — видите? Двадцать один тридцать две, семь минут, и номер… Это ее разговор, точно: больше за мое дежурство Самару не вызывали. Возьмите на память! — Она протянула мне распечатку.
— Танюша, ты просто клад для сыщика! А если б мы с тобой еще узнали по этому телефону и адресок в Самаре, то больше мне и желать было бы нечего! Такое в принципе возможно?
— В принципе у нас все есть! — засмеялась моя тезка. — Мы, телефонные девушки, многое можем, если с нами по-хорошему… Ладно, сейчас попробую.
Она сняла трубку.
— Нина? Ниночка, лапушка, слушай сюда. Кто у нас в Самаре?.. Да?.. Золотко, нужен адрес по номеру телефона. Да, позарез… Да я понимаю, что дело магарычовое, да… — Таня взглянула на меня, и я знаками подтвердила, что за мной не заржавеет. — Ниночка, заметано! Записывай телефончик… Спасибо, лапушка, жду.
Ждать пришлось не больше пяти минут. Телефон затрещал, и Татьяна схватила трубку.
— Да! Ага, записываю… Спасибо, Нинок, с меня причитается!.. Что? Сольск? Конечно ждем, давай!
Я вскочила в кабину и услышала где-то «за горами, за долами» далекий голос Люси.
— Люсенька, это я, дорогая!.. Да, с Кавказа… Нет, все хорошо, не волнуйся… Нет, завтра не приеду: появилась необходимость еще кое-куда смотаться… Да не «Вологда», а ко-е-ку-да! Вверх по Волге-реке… Да, уж оттуда — к вам… Про девять дней помню, а как же… Постараюсь быть… У вас все в порядке?.. Ясно… Хорошо, что в порядке, говорю! Люся, Гошка дома?
Перекрикивая расстояние, я выяснила, что Гошка пребывает на пляже с Ангелиной: мое распоряжение «присматривать» за девушкой он выполняет буквально, не отлынивая ни на минуту.
— Люся, слушай меня! Ангелина должна до моего возвращения пожить у вас… Пожалуйста, ни о чем сейчас не спрашивай, все объясню потом… Это очень важно, Люся!.. Не знаю, объясняй ему как хочешь, скажи, что я на этом настаиваю, и больше ты ничего не знаешь… Да, обязательно! И пусть не распространяется обо все этом при своих родственниках, слышишь? Как мы с ним и договаривались. Для Гели сами придумайте какое-нибудь объяснение… Да чего там «неудобно»: я ж тебя не заставляю селить ее к Гошке в комнату! Пусть спит в моей… Спасибо, Люсенька! Нет, нет, это все потом. Целую, дорогая, до встречи!
Телефонистка Таня уже протягивала мне в окошко бумажку с адресом, которую я не успела взять у нее. В обмен я протянула ей другую бумажку — с портретом довольно молодого американского президента. Глаза у девушки в который раз полезли из орбит.
— Ой, что вы, зачем… Пятьдесят долларов!
— Бери, бери. На магарыч для твоей Ниночки.
Признаться, редко я расплачиваюсь с информаторами с таким чувством глубокого удовлетворения, какое испытывала в этот раз.
Она робко взяла деньги, но в сумочку спрятала быстро: за дверью «Телефона-телеграфа» послышались шаги и голоса приближающихся клиентов.
