— Ух ты! — Восхищение Игоря было искренним.
— Мы старались предусмотреть все… — Лабушкин внезапно сник. — Когда я еще только задумывал предприятие, то понимал: нашими услугами непременно захотят воспользоваться разные нехорошие люди. И мы сразу дали понять кому надо, что алиби для суда делать не будем. Ни за какие бабки. Мы предупреждали каждого клиента, что имеем возможность проверить, где действительно он находится в то время, на которое заказано алиби. Поначалу и проверяли. Но потом перестали, потому что в наших возможностях никто уже не сомневался. Те, кто замышлял криминал, поверили, что в случае чего мы зафиксируем их деяния, противоречащие закону, и передадим материалы куда следует.
— Такие, наверное, шли в другое агентство? — предположил Пирогов.
— Не исключено, — Лабушкин пожал плечами. — Но это уже не мои проблемы. Хотя зачем им вообще идти в какое-то агентство? Ведь чтобы убедить суд, обычно хватает пары свидетелей. Но этого совершенно недостаточно, чтобы убедить ревнивого супруга.
— Кажется, я вас понял, Виталий, — вздохнул Пирогов. — Кто-то совершил преступление, прикрывшись алиби, созданным в вашем агентстве. И теперь вам придется во всеуслышание объявить о роде вашей деятельности — во-первых, и предоставить материалы следственным органам — во-вторых. Ну и что? По-моему, это не такая уж плохая реклама вашей фирмы. Конечно, если вся эта история станет достоянием общественности, ревнивцы станут более бдительными. Но ведь и вы не стоите на месте.
— Против рекламы я не возражал бы, — грустно произнес Лабушкин. — И контактов со следствием я не боюсь. Ведь у меня на руках договор, в котором клиент обязуется не использовать наше алиби в преступных целях. А измена мужу или жене — не преступление.
— Тогда чего же вы боитесь?
— Мести одного очень серьезного человека, — тихо проговорил директор «Армады». — Настолько серьезного, что я сейчас не только за агентство, но и за свою жизнь цента не поставлю. Меня может спасти только одно.
— Что же? — терпеливо спросил Пирогов.
— Доказательство того, что наш клиент не виновен.
Пирогов потер переносицу и допил свое пиво. Потом поднялся и некоторое время задумчиво стоял у стойки, пока жена Васильича наливала ему новую порцию.
— Виталий, почему вы обратились ко мне? — спросил он, вернувшись к столу и внимательно глядя на Лабушкина. — С какой стати вы решили, что я возьмусь фабриковать доказательства невиновности вашего клиента?
— И в мыслях не было! — воскликнул Лабушкин, прижимая ладонь к груди.
— Тогда я вас не понимаю, — Игорь поднял брови. — Может, вы расскажете, наконец, что совершил ваш клиент?
— Я не знаю, что он совершил, — Лабушкин поморщился. — Может быть, и ничего. Но на его жену совершено покушение. Клиент клянется, что это не он… Я склонен ему верить, но, если честно, дело мутное.
— А серьезный человек, мести которого вы боитесь, это кто?
— Отец жены клиента, — был ответ.
Игорь присвистнул и покачал головой. Он не хотел выглядеть неблагодарной свиньей перед директором «Армады», однажды оказавшим ему серьезную услугу. Но влезать в дело, где замешан какой-то крутой папа…
— Я ничего не могу обещать, Виталий, — сказал он с сочувствием. — Для того, чтобы доказать невиновность вашего клиента, надо найти настоящего преступника. Но мы с вами профессионалы и знаем, что это не всегда возможно. К тому же, не исключено, что преступник как раз и есть ваш клиент… Кто ведет дело, знаете?
В глазах Лабушкина мелькнуло нечто, похожее на надежду.
— Я, собственно, потому к вам и обратился… Делом занимается ваш друг. Андрей Евгеньевич Мелешко.
«А ты, оказывается, парень непростой!» — подумал Пирогов и залпом осушил пол-литровую кружку.
Глава 9
В КАБИНЕТЕ СУЛТАНОВА
Даниил Чагин сидел в кабинете босса, и взгляд его был сосредоточенным и напряженным. Ему предстояло донести до Султанова информацию, которую собрали сотрудники службы безопасности «Конкистадора». Последствия могли быть непредсказуемыми. Кроме того, Чагин имел и другие, собственные основания для беспокойства, о которых он пока не собирался сообщать Султанову… «Пока» было напрямую связано с состоянием Ирины: если сознание вернется к ней, она сможет все объяснить отцу. Но если нет… О таком варианте событий Чагин старался не думать. Он знал, что босс в гневе страшен.
— Что же ты молчишь? — спросил Султанов, сузив и без того узкие глаза.
— Сведения, которые нам удалось собрать, — быстро проговорил Чагин, — требуют проверки. Я не берусь давать им оценку.
— Этого от тебя и не требуется, — сказал босс. — Меня интересуют только факты.
— Ваш зять, — сказал Чагин и поставил в реплике точку.
— Продолжай, — приказал Султанов.
— Он не ездил в Кондопогу.
Султанов кивнул, словно не услышал ничего для себя нового.
— Его видели в городе вечером двадцать восьмого…
— Кто видел? — резко спросил «ювелирный король».
— Капитан милиции Душин из управления Барсукова.
— Что это, счастливый случай? — задумчиво произнес Султанов.
Чагин не понял, как реагировать, и счел за лучшее промолчать.
— Что-нибудь еще? — поинтересовался Султанов.
— Да. Виктория Веденеева в этот день также была здесь.
В кабинете повисло молчание. То, что до свадьбы с Ириной Краснов был любовником Виктории, ни для кого в «Конкистадоре» секрета не составляло.
— Дальше, — сказал Султанов.
— В городе функционирует частное сыскное агентство «Армада». Оно оказывает гражданам особого рода услуги. Их основной профиль — согласованное алиби.
— Кто обращался в агентство — он или она?
— Он.
— Где он сейчас?
— В больнице, — ответил начальник службы безопасности. — Он проводит там почти все время.
— Она?
— Двадцать девятого улетела в Лондон.
Султанов побарабанил пальцами по столу.
— Как продвигается следствие? — спросил он. — Что делают люди Барсукова?
— Отрабатывают версию ограбления, — отрапортовал Чагин.
— Ограбления? — Босс посмотрел на него с удивлением. — Разве из квартиры что-то пропало?
— Краснов утверждает, что нет, но они хотят в этом убедиться, — Чагин позволил себе пожать плечами.
Султанов поднялся из-за стола и, подойдя к окну, задумался. А потом не оборачиваясь сказал:
— Привези мне его.
Глава 10
«ФИЛЬМ, ФИЛЬМ, ФИЛЬМ…»
В ту ночь она видела сны один другого ужаснее. То ей снилась большая стеклянная витрина, в которой сидели ее школьные учителя. Они проверяли тетради, время от времени поднимали седые головы и, заметив Калерию, грозили ей пальцем. То снились маленькие кошки, размером с кильку, которые бегали по комнате и норовили напрыгнуть на Калерию. То ее первый муж Михаил забирался на кухонный стол и танцевал на нем в непотребном виде чечетку. А у окна сидел второй ее муж, похожий почему-то на Деда Мороза, и отбивал Михаилу такт. Потом ей снились драгоценные камни, рассыпанные по комнате, а она их собирала и все никак не могла отыскать среди них рубин, принадлежащий Ирине. Она знала, что он где-то здесь, но он был живой и прятался от Калерии. Потом хлопали какие-то двери, колыхались от сквозняка занавески, бегали незнакомые люди и кричали друг на друга и на нее.
Она знала, что спит, но не могла проснуться. Ей казалось, что она вот-вот проснется, но один сон сменялся другим, и проснуться не получалось. Потом ей приснилось, что по комнате кто-то ходит. И она чувствовала, что этот человек очень опасен, что он даже может ее убить…
От кошмара Калерию избавил назойливый телефонный звонок. Вскакивая и подбегая к телефону, она вспомнила все, что произошло вчера… С бешено колотящимся сердцем она сняла трубку, готовясь услышать возмущенный голос Ирины… И едва не потеряла сознание от счастья, когда в трубке дивной музыкой зазвучал баритон Лаптева.
— Я, наверное, разбудил тебя, — сказал возлюбленный. — Извини, пожалуйста, но дело срочное. Вчера поздно вечером до меня дозвонился Сергеев. Он пригласил меня на пробы. Сегодня. А мне бы очень хотелось получить у него роль. Он собирается снимать сериал, причем не без элементов творчества. В общем, он сказал: там есть, что делать артисту…
То, что он так говорил с ней, даже то, что он вообще с ней говорил, было настоящим чудом!.. Калерия подумала, что это очередной сон. Она растерянно огляделась, потом ущипнула себя за колено… И сделала вывод, что голос в трубке — реальность.
— Я рада за тебя, — настороженно произнесла она. — Сергеев — хороший режиссер. Надеюсь, в этом фильме ты снова поразишь зрителей своим талантом.
— Хотелось бы… — Ей было слышно, что Лаптев вздохнул. — Но без твоей помощи мне не обойтись.
