потуги действительно оттянули разрыв. Ему просто было ужасно жаль эту красивую, неуверенную в себе девушку. Он пытался объяснить ей, что в мире наверняка есть полсотни мужчин, для которых она станет настоящим подарком, но Соне был нужен только он. Почему, так и осталось загадкой. В конце концов Борисоглебскому надоели эти ежедневные сеансы психотерапии, и он спасся бегством.
С тех пор прошло три года, и надо же какой пассаж: Соня откуда-то узнала о его возвращении и, как выяснилось, готова приняться за старое. Андрею казалось, что обвинить его больше не в чем, но с первых минут разговора он понял, как жестоко ошибался. Изобретательности Сони не было границ. На этот раз, перемежая рыдания со злобными проклятиями, она заявила, что все эти годы лечилась от нехорошей болезни, которую мог занести только он.
Обомлевший от изумления Борисоглебский какое-то время молча слушал, тут и раздался спасительный звонок Киры.
Ее голос вернул Андрея к реальности. Отбросив дипломатические тонкости, он наконец назвал вещи своими именами и сообщил девушке Соне, что если она не прекратит его преследовать, он заявит в полицию, потребует медицинского освидетельствования, и если окажется, что она психически здорова, то за наглый шантаж его адвокаты отправят ее в места не столь отдаленные минимум на два года. Это была неправда, но его решительный тон подействовал. Соня замолчала. Он не стал проверять, как долго будет длится ее растерянность, и повесил трубку.
— Говорил же капитан Жеглов, что бабы доведут меня до цугундера, — вынес он вердикт, налил себе виски и уже собрался выпить, но вдруг поставил бокал, оделся и вышел из дома.
Хорошо, что Сашка не стал отгонять машину, собираясь приехать за ней утром. Почему-то Андрею не хотелось терять ни минуты.
На трассу Москва — Петербург он выехал довольно быстро и нажал на газ.
Доедет часа за четыре.
Всю дорогу он пытался понять, что связывает его с Кирой Смородиной, но, кажется, так и не смог.
Наверное, поймет позже. Если это вообще возможно.
На кладбище он пробыл недолго, но, выйдя за ограду, сразу уехать не смог. Позвонил отец и, мимоходом поинтересовавшись, чего это вдруг сын сорвался среди ночи в Питер, завел разговор о срочном поручении от министра.
— Я предполагал, что мы обсудим сегодня днем с помощником. Времени на подготовку визита не так много, Андрей.
— Я в курсе. Проект программы помощница отправит сегодня к обеду. Я буду завтра к двенадцати.
Отец помолчал. Андрей понимал, что за этим молчанием стоят незаданные вопросы, и оценил отцовскую выдержку.
— Не волнуйся, я контролирую ситуацию, — мягче, чем было принято в общении с родителем, сказал он.
— Маме привет? — усмехнулся отец.
— Разумеется.
— Дяденька, подай сироте на хлебушек, — вдруг услышал он сиплый от вечного перепоя голос.
Сидевший в инвалидном кресле здоровенный мужик смотрел на него, прищурившись. Андрей сунул руку в карман и достал завалявшуюся там с давних пор десятифунтовую купюру.
— Это что? — удивился попрошайка.
— Pounds, — машинально ответил Борисоглебский и пошел к машине.
Выезжая со стоянки, он краем глаза заметил, что нищий задумчиво смотрит ему вслед.
«Раздумывает, не было ли это вербовкой», — подумал Андрей и усмехнулся.
Да… Шпион из вас точно не получился бы, господин Борисоглебский.
Выехав с территории кладбища, он проверился. Кажется, никого.
Успокоившись, он встроился в правый ряд и тут же заметил, как его маневр повторила неприметная «Шевроле», ехавшая через две машины сзади.
— Вот и ты, голубчик, — констатировал Андрей и набрал Киру.
Она сбросила звонок, но через минуту перезвонила.
— Ты далеко? — не дав ему открыть рот, спросила она.
— Примерно час пути до города.
— Через два у тебя.
Она отключилась. Борисоглебский немного покрутился по городу и в конце концов убедился, что ему показалось.
— Если что, то я проверил: слежки не было, — с ходу отрапортовал он и не удержался — потянулся поцеловать.
Кира отстранилась.
— Зато за мной была. Сбрасывать хвост не было смысла. Только насторожила бы их. Но теперь и у тебя встречаться не стоит.
Борисоглебский застыл на пороге кухни.
— Все-таки Кружилин? Как думаешь?
— Думаю, скоро узнаем.
— Как?
— Если это наши, меня вызовут на ковер. Они же понимают: я в курсе, что за мной ходят. А если это привет от Кружилина… Не знаю. У этого парня возможности немалые.
— Что ты хочешь сказать?
— Допускаю, что кто-то в Комитете охраняет его от нежелательного любопытства.
— Значит, почувствовал, что им интересуются?
— Может, почувствовал, может, узнал.
— Кто-то из твоих сливает информацию?
— Не пойму только, кто и что конкретно. Я ведь в нескольких направлениях иду. Но чуйка подсказывает…
— Что? — заглянул ей в глаза Андрей.
— Дело в тех самых серийных убийствах. Как бы я ни осторожничала, у нас не мальчики работают. Краснов, например. Это он навел меня на связь Кружилина со Скачковым. Мог заметить мой интерес и сделать выводы. Но… если у Кружилина есть покровитель, Краснов им быть не может. Уровень не тот. Нужен кто-то покрупнее.
И в этот миг у нее мелькнула какая-то мысль. Словно где-то когда-то она что-то видела, но обдумать не успела, и мысль, не дав себя рассмотреть, улетела прочь.
Андрей подышал ей в ухо, забрался рукой под блузку и прошептал:
— Прости, если тебе не до этого…
— Зато тебе всегда до этого, — усмехнулась она. — Недаром тебя считают ловеласом.
Борисоглебский сделал большие глаза.
— Меня? Ловеласом? Бессовестно врут!
И засмеялся, целуя ее в шею. По Кириной спине прошла дрожь.
К черту все слежки! Разберемся с ними потом!
Кира пришла в себя первой и, взглянув в окно, обнаружила, что уже стемнело.
— Андрей, мы должны найти сына Кружилина, — завила она, как только заметила, что Борисоглебский открыл глаза.
Он мгновенно сел в постели и уставился на нее.
— У Кружилина есть сын? Этого не может быть. Баба Поля сказала бы.
Кира криво усмехнулась. Надо же, не верит! Баба Поля даже теперь вне конкуренции!
— От кого? — сразу поправился Андрей.
— От одноклассницы Саши Сванидзе. Понимаешь, он пропал в две тысячи шестом.
— В смысле, пропал?
— В прямом смысле. До этого времени учился в школе и жил вместе с мамой в городе Москве, а с июня шестого года его никто не видел.
— Но он жив?
— Жив. По документам матери до сих пор работает на того самого агрегатора, который занимается продажей цветов.
— При чем тут…
— Андрей, успокойся, пожалуйста.
Она уже пожалела, что вывалила информацию в такой неподходящий момент. Противная ментовская привычка! Типа, куй железо, пока горячо! Надо было подождать хотя бы, пока они оденутся. Получается, будут говорить о
