— Снайперам можно двигаться! — крикнул Корецкий, видя, что противостояние «мишеней» и «снайперов» слишком неравное.
Бегающая Елизавета Петровна напоминала медузу Горгону — такой уж она выбрала себе шлем: с множеством каких-то косичек и хвостиков. Кроме того, на макушке торчали три страусиных пера, выкрашенных в яркие цвета радуги. Саша смотрела, как завороженная, на эти перья, а потом ей почему-то захотелось их сбить со шлема старушки. «Я не буду стрелять в человека, — подумала она. — Я буду метить в «фенечку». Игнат говорил, что ствол маркера при выстреле обычно поднимается кверху. Возможность попадания в маску минимальна. Кроме того, на моем маркере установлен оптический прицел. Неужели при этих обстоятельствах можно промахнуться?»
Другие игроки давно уже подбирались к мишеням и находились вдалеке от Александры. Она, несмотря на разрешение Корецкого, двигаться не стала, а просто подняла ствол, изготовилась и выстрелила. В оптическом прицеле было видно, что пук перьев на шлеме «мастера» просто разлетелся. В пух и прах. «Если пользоваться оптическим прицелом и хорошим маркером, можно попасть туда, куда хочешь, — сделала вывод Саша. — Для этого не обязательно быть опытным пейнтболистом. Достаточно иметь приличное зрение. И чтобы руки не дрожали. Как это усложняет поиски! Только бы старушка не обиделась на то, что я испортила такую красоту». В каком-то непонятном возбуждении она поводила стволом из стороны в сторону, опустила его ниже, поймала в прицеле подошву Екатерины Максимовны, высовывавшейся из-за горки мешков с песком, и нажала на спусковой крючок.
Оптика показала, что и этот выстрел достиг цели — подошва окрасилась в нежно-розовый фосфоресцирующий цвет. В такой же, каким окрасили физиономию нерадивого врача «скорой помощи». «Это не какой-то супер-снайпер, — озабоченно подумала Саша. — Из маркера стрелять несложно. В конце концов, этот снайпер, возможно, имел своей целью больше жертв, чем поразил. Я сделала два выстрела и попала. Делая это второй раз в жизни. Преступник может не иметь никакого отношения к пейнтболу. Вполне вероятно, что он просто купил маркер, пристрелялся и начал свою экстравагантную охоту. Зря мы здесь теряем время. Но как сказать Корецкому, что мы не собираемся участвовать в соревнованиях?»
Раздался пронзительный свисток. Корецкий остановил игру. Саша посмотрела на часы. С момента, как старушки вышли на старт в качестве «мишеней», прошло три с половиной минуты.
— Неплохой результат, — довольно произнес Корецкий, когда игроки собрались возле него. — Екатерина Максимовна, Елизавета Петровна, три с половиной минуты — отличное время для вашей роли.
— Позвольте, уважаемый Игнат, — слегка обиженно проговорила Елизавета Петровна. — Но разве меня задели снайперы?
— Увы, Лизанька, — воскликнула ее подруга. — Твой головной убор безнадежно испорчен.
Елизавета Петровна выронила маркер и схватилась двумя руками за свой шлем.
— Что с ним?
— Перышки, Лиза, — вздохнула Екатерина Максимовна. — Придется заказывать в Австралии у сестры новые.
Елизавета Петровна прищурила глаза и возбужденно оглядела присутствующих.
— Правильно ли я понимаю, Игнат, что кому-то удалось выстрелить прицельно?
— Лиза, от перьев не осталось ни черта! — рассмеялась ее подруга. — Кому-то, похоже, они мозолили глаз.
— Неплохо, — фыркнула «Лиза». — С этим снайпером я готова работать в одной команде.
— Я прошу прощения, — смущенно пробормотала Александра. Ей было ужасно неудобно, что она лишила старушку ее украшения. — Они были такие яркие… Такая мишень, понимаете…
— Вот именно! — неожиданно вскричала Елизавета Петровна. — Для этого я туда их и посадила. Конечно, мишень! И только человек, далекий от снайперской хватки мог этого не увидеть. Я бегала с этими перьями шесть лет. Если бы это было не так неудобно, я бы с удовольствием воткнула в свой шлем настоящую мишень. Простите, барышня. Нас не представили, но я готова высказать вам свое восхищение.
— Александра Барсукова… — упавшим голосом проговорила Саша. Она искренне жалела, что вообще стреляла только что из маркера. Бабушки были ей симпатичны, а она взяла и одним махом, походя и совершенно случайно разрушила их «непотопляемое» совершенство.
— Барсукова? Александра? — в два голоса воскликнули старушки-мастера. — Мы ваши передачи смотрим. Очень приятно!
— А мне очень неприятно, — вздохнула Саша. — Не то, что вы мои передачи смотрите, а то, что я так… с вашим убором. Не знаю, что на меня нашло. Прошу прощения, Елизавета Петровна.
— Что за вздор! — возмутилась Елизавета Петровна. — Это игра. И вы были на высоте. А кто попал в нашу неуязвимую Катюшу, Игнат? Похоже, у вас, действительно, неплохая команда. Мы в ней остаемся однозначно, да, Катенька?
— Да, Игнат, кто попал в мою ахиллесову пяту? — рассмеялась Екатерина Максимовна, демонстрируя всем желающим окрашенную в розовый цвет кроссовку.
Саше захотелось исчезнуть. Действительно, что на нее нашло? Так обидеть пожилых дам!
— В этом туре игры действовал только один снайпер, — сердито ответил Корецкий. — Поэтому я даже не знаю, стоит ли продолжать тренировки в таком составе. Я еще могу понять новичков. Но, Сега, Артур Арнольдович, Денис, что с вами? Вы еще не проснулись? А вас, Александра Николаевна, в будущем я хотел бы поставить на третий номер в пятерке. У вас удивительная выдержка и грамотный подход к ситуации.
— Снова Александра? — Екатерина Максимовна захлопала в ладоши от восторга. — Сашенька, вы молодец! Нас с Лизанькой три года никто не мог замарать.
— Имеется в виду, в игре, — уточнила Елизавета Петровна. — В обычной жизни нас все время пачкают. Например, в слякоть — автомобилисты.
— Вы давно играете в пейнтбол? — спросила Екатерина Максимовна.
— Практически второй раз, — сказала Саша грустно.
— В таком случае, вы прирожденный снайпер, — вынесла ей приговор Екатерина Максимовна. — С таким игроком мы сварим кашу, Игнат.
— Трех игроков для команды недостаточно, — проворчал Корецкий. — Я прошу перезарядить фидеры шариками другого цвета. И разделимся на команды. Так и быть — даю вам еще один шанс проснуться…
Наблюдая за своими коллегами по команде в игре и в перерывах, Саша все больше утверждалась в мысли, что идеальный образ спортсмена-пейнтболиста, нарисованный Игнатом Корецким, подходит только к нему. Остальные члены команды вели себя, как дети, увлеченные игрой «в войну». Даже пожилые дамы позволяли себе, презрев тактику и стратегию, совершать авантюрные действия. К ее удивлению, ни один из игроков, кроме Корецкого, не видел общей картины боя. Играли кто во что горазд. А в перерывах хвастались «подвигами», которые, по мнению Александры, были откровенными ошибками в общей картине игры. Игнат был недоволен тренировкой, но, кажется, этого никто не замечал. И для мальчика Сеги, и для пенсионера Артура Арнольдовича, и для крепыша Дениса, да и для всех остальных все происходящее было веселым, безответственным развлечением.
«Скоро все выяснится, — думала Саша. — Сотрудники агентства «Гоголь» и оперативники в ближайшие четверг и пятницу проследят за всеми подозреваемыми. Папа склоняется к мысли, что преступник — мальчик Сега, Сергей Васильев. Однако он не так уж и хорошо стреляет. И слишком горяч. А «ночной снайпер» по всем признакам никогда не теряет головы. Иначе давно бы уже дал маху и был бы пойман самими жертвами. Второй подозреваемый — Денис, может быть, и хорошо руководит своим хозяйством в поселке. Но в игре он не надеется на партнеров, пытается все делать сам, торопится и поэтому подставляет себя под удар. Трудно представить, что всю неделю он готовит очередное преступление, рассчитывая время, выбирая удобную позицию, следя за расписанием жертвы. Он горяч, как Сега, нетерпелив, как многие женщины в команде. Артур Арнольдович очень неповоротлив и стреляет слабенько, даже из статической позиции. Если уж кого-то и подозревать, так это Корецкого. Он никогда не промахивается, легко двигается, хладнокровен и терпелив. Если бы не его „кодекс чести“, я стала бы следить за ним»…
В конце рабочего дня к Андрею Мелешко пришла Марина Ивановна — учительница школы, руководимой Илоной Олеговной Майской. Вид ее говорил о том, что она чрезвычайно взволнована.
— Андрей Евгеньевич, я пришла к вам, чтобы узнать, как продвигается расследование по делу снайпера. — Заговорила она возбужденно.
— Работаем, Марина Ивановна, — ответил Андрей обычной в таких случаях дежурной фразой.
— Мой вопрос вызван не праздным любопытством, — заявила она. — Если преступника в ближайшее время не найдут, нашу школу ожидают большие перемены. Совсем не лучшего свойства. Вы просто представить себе не можете, что у нас сейчас творится.
