поговорим о делах наших скорбных…
Заведение, которое приметила Надежда, оказалось блинной с уютным названием «Завалинка».
Женщины вошли внутрь, устроились за столиком возле окна, и к ним тут же подошла полная улыбчивая официантка.
– Что будем кушать?
– Все и сразу! – заявила Лиля, безуспешно пытаясь приглушить голодный блеск в глазах.
– А мне что-нибудь не очень калорийное, – со вздохом проговорила Надежда Николаевна, вспомнив ужасные цифры, которые утром ей показали напольные весы.
– Не калорийное? – неуверенно переспросила официантка. – Ну я прямо не знаю, что вам посоветовать. У нас вообще-то все калорийное, но очень вкусное.
– Ну ладно! – Надежда махнула рукой. – Пусть будет калорийное!
Официантка приняла заказ и удалилась.
– Рассказывай! – начала Надежда Николаевна.
– Нет уж, вы первая!
– Может, еще жребий бросим?
Надежда и Лиля смотрели друг на друга недоверчиво.
В это время вернулась официантка и поставила перед каждой тарелку с огромной стопкой горячих блинов и керамические мисочки с приправами.
Путова жадно набросилась на еду. Надежда постаралась не слишком увлекаться, и когда Лиля разделалась со своей порцией, у нее еще оставалось много блинов.
– Вы не будете? – Журналистка все еще голодным взглядом уставилась на ее тарелку.
– Ладно, доедай.
Надежда пододвинула к ней тарелку, и как только Путова начала есть, перегнулась через стол и вцепилась в нее:
– Ну, рассказывай! Где ты видела эту женщину?
Лиля принялась рассказывать про то, как увеличила изображение с газетного снимка, как отправилась на Большую Монетную улицу, как попала в потайную комнату за изразцовой печью в исторической аптеке и чем это для нее закончилось…
Надежда Николаевна Лебедева была очень собой недовольна. Прошло уже три дня, а она совершенно не продвинулась в деле со старой газетой, и это никуда не годилось, потому что в ближайшее время вернется муж, и тогда все застопорится.
Рано утром, сидя за столом с большой чашкой кофе, Надежда терзалась тяжкими думами. Вопрос перед ней стоял самый классический: что делать?
И получалось, что делать было нечего, кроме как начинать все сначала, а именно в очередной просматривать газеты, благо что в пачке, которую она принесла с помойки, оставалось еще несколько штук.
Прежде всего Надежда в который раз исследовала фотографию с мероприятия по установке памятной доски академику Шаргородскому и в группе пионеров, которую привел Семен Семеныч, тогда еще просто Сеня Захаров, разглядела девочку – хорошую такую, аккуратную, с двумя туго заплетенными косами, торчащими из-под шапочки, и в расстегнутом пальтишке, под которым виднеется тщательно отглаженный пионерский галстук. Наверное, отличница. Стоит спокойно, внимательно слушает того типа, который про академика рассказывает. Вряд ли ей интересно, просто привыкла к дисциплине…
Надежда обратилась к другим газетам и в первой же нашла такую заметку:
Вчера в библиотеке имени первопечатника Ивана Федорова в Колокольном переулке случился пожар. Пожарники приехали быстро, пожар удалось потушить, но все же сгорели некоторые ценные книги. Причины возгорания уточняются компетентными органами.
Хорошо, что возгорание случилось днем, в двенадцать часов, и в библиотеке было мало читателей. Библиотекарь Воронова Т.А. получила тяжелые ожоги и госпитализирована в Четвертую городскую больницу.
Интуиция говорила: это именно то, что нужно. С другой стороны, вспомнив историю с несчастным Семеном Семеновичем, Надежда засомневалась, стоит ли вмешиваться. В прошлый раз ведь еще хуже вышло. Хотя… что-то ей подсказывало, что Семен Семеныч был обречен.
«Библиотекарь Воронова Т.А. получила тяжелые ожоги…» Надежда Николаевна поежилась. Нет, она не может просто так это оставить.
Прежде всего нужно выяснить, существует ли сейчас эта библиотека. И каково же было удивление Надежды, когда она выяснила, что старейшая библиотека имени первопечатника Ивана Федорова существует и находится по тому же адресу: Колокольный переулок, дом пять.
– Надо ехать, – сказала она коту, – возможно, удастся предотвратить пожар.
Кот ничего не ответил.
Надежда же оделась попроще, причем, помня о том, что синтетика воспламеняется мгновенно, выбрала в гардеробе все натуральное: свитер из чистой шерсти, джинсы и куртку из хлопка. Сумку тоже взяла попроще и шапочку вязаную.
В таком непритязательном виде она и предстала перед соседкой Антониной Васильевной.
– Надя, ты куда это? На дачу, что ли?
– Знакомая квартиру купила, а там прежние жильцы столько вещей оставили… – выдала Надежда Николаевна заготовку. – Нужно помочь с этими вещами разобраться.
Антонина Васильевна посмотрела с сомнением, но Надежда уже ускользнула.
В Колокольном переулке было тихо и сонно. Погода для ноября стояла удивительно мягкая, ночью подморозило, и сейчас Надежда вышагивала по сухому асфальту.
По причине дневного времени народу в библиотеке было совсем немного. На абонементе сидела женщина средних лет, то и дело поправляя очки в дорогой оправе, которые ей совершенно не шли.
Надежда Николаевна сказала, что хочет записаться в библиотеку. План ее заключался в следующем: не лезть на рожон, не кричать про пожар, а быть настороже и потихоньку наблюдать за развитием ситуации. А для этой цели требовалось посидеть в библиотеке подольше.
Женщина попросила паспорт, и Надежда отдала его скрепя сердце. Ей не хотелось раскрывать свои данные, но иначе в библиотеку было не записаться.
Выслушав многословные извинения библиотекарши по поводу того, что она сегодня одна за всех, так что не может уделить ей много времени, Надежда Николаевна прошла в читальный зал, где увидела двух старушек и старичка с палочкой, который внимательно читал толстую книгу. Старушки же шептались и поглядывали на него с интересом, только что не хихикали как школьницы.
«Всюду жизнь!» – мысленно усмехнулась Надежда, села за стол и принялась листать журналы. Через несколько минут она поднялась и, оставив сумку, прошла в дальний конец читального зала, откуда была видна какая-то дверь без всякой надписи. Надежда совершенно правильно идентифицировала ее как дверь туалета и прошла дальше по коридору. В тупике возле стены стоял огнетушитель, над которым висела надпись: «Ответственная за пожарную безопасность Воронова Т.А.». Для порядка заглянула еще и в туалет, но не обнаружила там ничего особенного и вернулась на свое место.
Когда на часах, висевших над полками, было без десяти двенадцать, в читальном зале появилась еще одна женщина, одетая как старушка – в длинное пальто серого неброского цвета и темно-розовый вязаный берет, надвинутый на лоб.
Увидев ее, Надежда тут же прикрылась журналом, зорким взглядом уловив при этом, что на ногах посетительницы дорогие спортивные ботинки.
Неумело горбясь и двигаясь нарочито медленно, женщина прошла по залу и
