- А чего не помочь? - вальяжно подтвердил Бурлюк. - Васька Островой, конечно, охламон. Это без вопросов. К тому же изрядный сукин сын. Но кто в вашем банковском мире, положа руку на сердце, другой? Да хоть тот же Дашевский. Уважаю, слов нет. Но представится возможность спереть - тут же и сопрет. А у Васьки, к слову, башка как раз на месте. Спер-то ловко. Потом опять же сколь лет от вас бегает! Это ж тоже надо уметь. Так что у меня в этом деле свой интерес: как только ситуацию разрулим и из розыска его вычеркнут, я его, пожалуй, к себе подгребу. А чо? Сгодится.
Бурлюк через плечо протянул чашку, уверенный, что секретарша тут же подхватит:
- Так что, пошли в закрома? Попрессингуем быстренько мерзавца. А там честным пирком, как говорят, и за свадебку. Мне сегодня еще в Гамбург надо успеть вернуться. Вообще-то по уму прямо теперь бы лететь, но поменял на вечерний рейс. Дашевский лично попросил: помоги, мол, Иван Гаврилыч. Что ж не помочь? Не чужие.
- Так и летите, - произнес Коломнин, вызвав равное изумление у обоих собеседников. - Вы свое дело сделали - спасибо. А дальше моя работа.
- Это как понимать? - Бурлюк нахмурился. - Сделал дело, гуляй смело? Так, что ли?
- Ну, зачем так обострять? Просто разговор, сами понимаете, предстоит особо доверительный. И у меня как раз указание от Дашевского: никого посторонних. Так что прошу понять.
Но Бурлюка незатейливой этой хитростью не обманул. Лицо его побагровело. Морщины вкруг глаз подобрались: - Посторонний, говоришь! Как сводить, так помоги за ради Христа! А как срослось, так, стало быть, гуляй на сторону!..
- Ничего, Иван Гаврилович! Все в порядке, - быстро, с особой интонацией произнес Янко. - Вы и впрямь главное сделали. Основные параметры согласованы. Так что теперь в этом русле и доведем. Даже не беспокойтесь.
Вмешательство Янко несколько охладило изготовившегося поскандалить Бурлюка. Он что-то прикинул и слегка успокоился. Не прощаясь, развернулся и, тяжело вдавливая паркет, отправился к выходу. Следом с плащом и шляпой в руках заспешила секретарша. У выхода Бурлюк обернулся.
- Да, Андрюшка, ты не забыл, что у меня скоро годовое собрание?
- Как можно, Иван Гаврилович? Как обычно, выпишу на вас доверенность. Сами и проголосуете, как считаете нужным.
- Ну-ну, - одобрил Бурлюк. Не удержавшись, измерил взглядом Коломнина. - А ты, погляжу, гусь, - недобро определил он. - Но недалек. Потому как жизнь круглая. Еще повидаемся.
- И охотно, - беззаботно подтвердил тот.
- Нельзя так, - Янко едва дождался, пока Бурлюк скроется из виду. - Иван Гаврилыч, хоть и редкая зануда, считай, стратегический банковский партнер в Европе. Если хочешь знать, мы сами у него акционеры - держим блокирующий пакет. Это тебе что-то говорит? Здесь не Россия. Здесь с нужными людьми особая деликатность требуется.
- Вот ее сейчас и проявим, - пообещал Коломнин и, не дожидаясь приглашения, шагнул к двери переговорной.
Огромный овальный стол в комнате для переговоров был пуст. Но из глубины мягкого, топкого кресла торчали длинные ноги с коленями, острыми, будто заточенные штыри. Раздался скрип, и навстречу вошедшим не без труда выбрался обладатель уникальных ног - худощавый мужчина с неожиданным чахоточным румянцем на впалых щеках.
- Что? Несладка жизнь в бегах? - определил Коломнин и тем сбил заготовленную приветливую улыбку.
- Нам всем эта история не в радость, - Островой протянул руку для приветствия: ладонь его оказалась удручающе вялой, но в длиннющих, будто у пианиста пальцах, Коломнин угадал прячущуюся силу. - Кто-то должен был найти в себе волю сделать первый шаг. Потому я здесь. А вы, как полагаю...
- Начальник службы экономической безопасности, - представился Коломнин, усаживаясь напротив и протягивая визитку. - Имею доверенность на ведение переговоров и на подписание любых документов.
При этих словах во взгляде Острового что-то вспыхнуло. Он в свою очередь поспешно вытянул из наружного кармашка золоченую визитку с начертанной на ней фамилией.
- Островой Василий Юрьевич, - смакуя, прочитал Коломнин. Перед ним сидел вор. Вор, за которым они безуспешно гонялись более двух лет. Сидел холеный, победительно раскинувшийся. Непреодолимое желание позадираться овладело Коломниным. - Красивая картонка. Чего ж на визитке главное не проставлено?
- То есть?
- Находится в международном розыске. Очень бы эффектно сюда подпустить эдак золотым тиснением.
- Я собственно не совсем понимаю, - тонкие бесцветные губы Острового подобрались, в лице проступила осторожная колючесть. - Откуда этот тон? По-моему, мы прежде знакомы не были.
- Да, Бог миловал, - охотно подтвердил Коломнин. - Но заочно наслышан. И премного. Потрудились мы с прокуратурой, чтоб вас из небытия выколупнуть. И, как видите, - случилось.
- Я думаю, Василий Юрьевич, вы не должны обижаться за несколько взвинченный тон Сергея Викторовича, - включился в беседу обеспокоенный Янко. Ему в вашем деле и впрямь досталось. Дашевский не всегда объективно оценивал затраченные усилия. О чем я, кстати, Льву Борисовичу счел нужным заметить. Но мы, господа, прежде всего бизнесмены и сейчас важно помнить главное - для чего мы здесь собрались. А собрались мы, чтоб оговорить условия, на которых Василий Юрьевич готов рассчитаться с банком. Вы согласны с такой постановкой вопроса, Сергей Викторович?
Коломнин кивнул: возразить тут было нечего.
- Тогда, может быть, попросим Василия Юрьевича изложить свое видение ситуации? - предложил Янко, делая приглашающий жест в сторону хмурящегося Острового.
- Ситуация мне видится очевидной, - Островой неспешно закурил длиннющую сигарету, которая в его руке казалась шестым, жеманно оттопыренным пальцем. Ваш банк понес убытки. И я как человек чести безусловно готов их возместить.
- Как кто? - невольно поразился Коломнин. Недружественную реплику Островой проигнорировал, хотя в лице добавилось настороженности.
- Мой прежний банк не сумел вернуть "Авангарду" занятые три миллиона долларов. И хоть рухнул АМО уже после моего отъезда за границу, я согласен, чтобы снять возникшее недоразумение, передать эту сумму "Авангарду" - из собственных средств. Разумеется, в обмен на отзыв иска и разблокирование счета.
- Наш банк, можете не сомневаться, по достоинству оценил этот жест доброй воли с вашей стороны, - поспешно заверил Янко, поскольку на физиономии Коломнина проступило такое чрезвычайное восхищение, что это выглядело опасным. - Но при этом нельзя не учитывать, что за истекшие два года "Авангард" понес дополнительные потери. Кроме того, на три миллиона набежали недополученные проценты. Поэтому уместно включить их в общую сумму.
- И как же, по вашему мнению, должна эта сумма выглядеть? - неприязненно уточнил Островой.
- Мы полагаем, - Янко сделал паузу, предлагая Коломнину перехватить инициативу. Но тот продолжал отмалчиваться с безмятежностью, становившейся попросту неприличной. - Три с половиной миллиона - это минимум, на что рассчитывает "Авангард".
- Три с половиной?! - возмутился Островой. - А почему собственно не четыре? То, что я беру на себя задолжность, к которой в сущности не имею никакого отношения, не значит, что я буду оплачивать все что ни попадя. Три миллиона - это, по- моему, вполне приемлемая цифра. В крайнем случае, согласен покрыть ваши прямые расходы. Но - и все. Не забывайте, я вовсе не обязан оплачивать чужие долги.
- И это правильно, - неожиданно согласился Коломнин. - Никто не должен платить за других. Тем более из соображений чести.
Он посмоковал озадаченное молчание.
- Забудем о несчастных трех миллионах, - беззаботно предложил он, заметив впрочем, как живо переглянулись недоумевающие собеседники. - То древняя, покрытая мхом история. За эти деньги мы купили у АМО право требования к их проворовавшемуся президенту, то бишь к человеку чести господину Островому, который в свое время украл из банка...
- Я бы попросил выбирать выражения, - огрызнулся Островой. - Суда надо мной не было, так что...
- Опять ваша правда, - суда не было. Пока, - Коломнин учтиво поклонился. Потому будем говорить высоким штилем. Деньги эти в сумме девять миллионов долларов господин Островой попросту стибрил, свистнул, увел, - выбирайте любой глагол по вкусу, - у своих акционеров, ему доверившихся. А поскольку истцом отныне выступает банк "Авангард", вот они-то, эти девять миллионов, и есть предмет нашего разговора. Так-то-с!
Да вы, часом, не сбрендили? - поразился Островой. Совершенно очумелым выглядел и Янко. - Чтоб я вам за здорово живешь отдал целое состояние.
- Не ваше, между прочим, состояние, - напомнил Коломнин.
- А вот это как раз не ваша забота. Ишь губы раскатали на чужие "бабки". Да я лучше в тюрьму сяду, чем на такое "кидалово" соглашусь.
- Это-то как раз запросто, - Коломнин вытащил и положил подле себя мобильный
телефон, а рядышком - небольшой листочек, привлекший общее внимание. - Это телефон местного бюро интерпола. Вы, гражданин Островой, как будто значитесь в международном розыске. Гарантирую массу удовольствий. Через час вас возьмут, да еще с фальшивым паспортом на кармане. Так что полагаю не позже, чем через пару дней у вас появится классный шанс переместиться в Москву, в отель "Бутырка". Так сказать, осуществляются мечты!
