горсть старинных монет.
С полминуты восторженно разглядывал. А потом кинулся звонить. Самому дорогому человеку. Маме.
* * *
Полина обнимала Андрея, целовала, ерошила ему волосы, плакала. Он героически сносил все новые и новые приступы нежности. Терпеливо ждал, пока мама угомонится. Наконец посмотрит на старинное блюдо. И послушает рассказ о его приключениях.
Но она все всхлипывала и всхлипывала.
Тогда Андрей вспомнил: в холодильнике есть водка. Отстранил разнюнившуюся женщину. Нашел на дальней полочке шкафа рюмку. Налил. Вынул из банки пару маринованных огурцов, выложил на блюдце. В порыве вдохновения украсил натюрморт веточкой петрушки. Подал матери. Велел:
— Успокой свои нервы.
Это она ему так говорила, в раннем детстве. Когда плакал.
Мама собралась было возражать, но потом взглянула сыну в глаза — и молча повиновалась.
Выпила залпом, похрустела огурчиком, сразу зарумянилась, всхлипывать перестала.
Андрей — скупо, по-мужски — доложил:
— Я клад нашел. Вот. По ходу, золото. Там проба стоит. И еще монеты были. Но их я растерял.
Мама с интересом оглядела блюдо. Взвесила его на руке. Прищурилась на пробу. Протерла краешек находки спиртовой салфеткой. Попробовала на зуб. Улыбнулась:
— Может, и не золото. Но все равно очень красивое.
— А еще я телефон разбил. — Он повесил голову.
— Не разбил. — Ее глаза сияли. — У него только защитное стекло треснуло. Новое поставим. На, держи.
И протянула ему аппарат.
— Ты была у Щербатого в доме? — изумился Андрей.
— Да, — приосанилась мама. — Вместе с хозяином ходили. С привидением заодно разобрались. Это местный алкаш. Он там спал, а ты спугнул его, когда клад искал.
— Блин. Просто алкаш? А я испугался, — честно признался мальчик.
— Да я уж поняла, что испугался. Раз бежать бросился через лес, — усмехнулась она. — Как ты не заблудился?
— Ориентироваться теперь умею, — похвастался он. — По звездам. И еще знаю: где чайки кричат, там и озеро. Поэтому быстро вышел. Только ноги опять промочил. А носков нету.
— Ничего. Завтра постираем. Снимай мокрые. И давай сюда водку! — велела она.
— Напиться решила?
— Пока нет. Пятки тебе разотру. Коронавирус кругом, больницы переполнены. Болеть нельзя. Да и некогда. На Селигере кладов еще много. Надо их все найти.
Она уже обещала ему: искать приключения вместе и вообще жить его жизнью.
Но сейчас Андрей взглянул в ее лицо и понял: мама больше не обманет.
А старуха соседка стояла у забора, смотрела в незашторенное окошко москвичей и улыбалась.
Когда делала тайник, планировала найти клад вместе с юным соседом. Но когда мальчик сбежал из дома, пришлось срочно все переигрывать. Но в итоге даже лучше получилось.
И мамаша небось теперь задумается.
Только пацан расстроится, когда узнает, что блюдо не золотое.
Гипермаркеты напирали со всех сторон, но Мария не сомневалась: их маленький продуктовый будет стоять вечно. Людям нравится, когда магазин прямо в доме: и в тапочках зайти можно, и с продавцом поболтать.
Половину покупателей она давно знала по именам, и это скрашивало будни, напоминало родной поселок, откуда давным-давно уехала покорять столицу.
Если заявлялись новички, продавщица всегда настораживалась. Одна на весь зал, доступ к товарам открытый, воровать легко. Крали всего чаще не бомжи и не дворники — а с виду приличные тетки. Поэтому незнакомых женщин встречала с особым подозрением.
Сегодня вечером народу толпа. Новый год отгремел, гостей проводили, салаты подъели — и потянулись. За «топливом» и общением.
Как очередная покупательница вошла, Мария даже не успела заметить. Только у кассы разглядела и фыркнула: надо же так вырядиться! Не старая, а одета, как в прошлом веке. Платье ниже колен, пальто с пелеринкой. Перчатки дурацкие — на половину пальцев, словно из старинного фильма. Да еще собачка на руках — маленький пудель с печальной мордой, усы обвисли. В корзинке — набор нищеброда. Яблоки сезонные, творог однопроцентный. Низкокалорийная булочка. И бутылка воды.
«А под пальто небось печень трески спрятала. Или коньяк». Мария покосилась на экран видеонаблюдения, но тот, зараза, как всегда, не работал.
В поселке родном нормально было бы спросить: «Вы кто, откуда к нам пожаловали?» Но Москва фамильярных отношений не терпела, поэтому пришлось следствие обходными путями вести.
Мария предложила даме:
— Собачку на пол поставьте, неудобно ж вам!
Хоть заметно будет, если у покупательницы карман оттопыривается.
Та взглянула затравленно.
— У вас на двери табличка — с животными нельзя.
— Да ладно, такой песик хорошенький.
— Спасибо.
Она опустила пуделя на пол. Вроде под пальто ничего не прячет. Но вид нервный, губы кусает. Начинающая, что ли, воровка?
Покупательница выложила на кассу товар и виновато попросила:
— Вы только не пробивайте сразу. А то у меня наличных мало.
Вон оно что. Но в столицах живых денег и нет ни у кого.
— Мы карты принимаем.
Смутилась.
— З-забыла я карту.
Проверенным своим Мария всегда давала в кредит, но на незнакомых правило не распространялось. Новенькой не хватило тридцати рублей. Решила отказаться от яблок. Очередь терпеливо ждала. Пес незнакомки умильно косился на распродажную колбасу. Наконец, та удалилась. На глазах слезы.
Будь Мария в родной глуши, обязательно бы обсудила печальную даму с другими покупательницами. Или хотя б сама задумалась, что у той за беда? Но в столице, как квартирная хозяйка говорит, «всем на всех класть».
Так что вспомнила про бедняжку только в начале двенадцатого ночи, когда заперла магазин, вышла под колкий дождь, а к ней бросился пуделек. Подскакал, лапы поставил. Да это ж тот самый! Запомнил, хитрец, кто колбасой распоряжается.
Мария поискала глазами — вот и покупательница незадачливая. Сутулится на детской площадке, под грибочком песочницы укрывается от ледяных капель.
В Москве в душу к людям не лезут. Но замерзнет ведь, дура!
Мария подошла, спросила сурово:
— Чего здесь торчишь?
— Идти некуда.
— Коллекторы выгнали?
Та насупилась.
— Сама ушла. Видеть его не могу.
— Кого?
— Дениса.
— Это кто?
— Муж.
Мария взглянула недоверчиво — замужние перчатки без пальцев обычно не носят.
Уточнила:
— Законный муж?
— Да.
— Отсидевший, что ли? — вырвалось у нее.
Дама обиделась.
— Почему отсидевший? Нормальный.
— А из-за чего поругались?
Смутилась. Носком ботильончика уличную грязь ковыряет:
— Я сама виновата.
Мария хмыкнула:
— Прям так виновата, что без денег из дому ушла? Или Денис твой кошелек отобрал?
— Ничего он не отбирал. Я просто не могла его видеть. Больше ни секунды.
— По морде, что ли, дал? — заинтересовалась Мария.
— Нет, конечно. Но лучше бы он меня ударил.
Что вот за слюни интеллигентские! Мария примирительно молвила:
— Ладно. Повыделывалась, померзла — и хватит. Езжай обратно. Холодно, да и Рождество скоро, нельзя ссориться. Сейчас
