фойе и остановилась. Все вокруг показалось ей нереальным. Пространство было освещено и сияло огнями, и, пока режиссер не крикнул «Сняли!», было ощущение, что время остановилось.
Теперь киношники снимали даже в вечернее время, не считаясь с тем, что мешают персоналу готовиться к юбилею и заезду работников завода. У них был свой план, и они в любой момент могли упрекнуть администрацию пансионата в том, что из-за убийства Гуровой их ввергли в дополнительные расходы по аренде оборудования и зарплате работникам.
Кирилл стоял чуть поодаль, заложив руки за спину. Почувствовав чье-то присутствие, он обернулся, и его лицо озарила улыбка:
– Привет, сестренка.
Ввиду последнего разговора это было несколько неожиданно и в то же время трогательно. Ульяна приблизилась и обняла его:
– Привет.
– Прости меня, Уля. Я был неоправданно груб с тобой.
Она ласково улыбнулась:
– Мне целыми днями напролет грубят, а потом извиняются.
– Знаю, что тебе достается, и чувствую себя виноватым за то, что втравил тебя в эту историю.
– Это мы уже обсуждали. Но, даже если бы не втравил и я узнала, что здесь творится, я бы все равно приехала.
– Скорее бы все закончилось. – Обозрев фойе и беспокойно снующих киношников, он тяжело вздохнул: – Жду не дождусь, когда займусь настоящим делом. Да и Тягачев сильно сдал, надо поторопиться.
– Недолго он директорствовал, – проронила Ульяна и поцеловала Кирилла в щеку. – Я рада, что ты продолжишь дело отца.
– Ужинала? – спросил Кирилл.
– Не успела. Только что вернулась из Зареченска.
Он взглянул на часы.
– У тебя есть полчаса. В восемь начнется совещание по поводу юбилея, открытия и… – Кирилл вдруг запнулся. – Ну и насчет всего, что случилось в пансионате.
Направившись к лестнице, Ульяна обронила:
– В восемь буду у тебя.
Однако совещание началось не в восемь, как ожидалось, а в половине девятого, и виной тому была не Ульяна – она-то как раз пришла вовремя. Опоздали сразу двое – Дюков и Руднева. Они явились, когда Кирилл, Ульяна и Тягачев ожидали их в кабинете.
– Виноват, – начал Дюков. – У нас опять случилось ЧП.
Ольга Францевна стояла в его тени и виновато молчала.
– Что случилось на этот раз? – спросил Тягачев.
– Киношники после съемок пошли купаться на реку. В темноте двоих унесло течением.
Кирилл осведомился:
– Надеюсь, живы?
– Только по счастливой случайности. Я вызвал МЧС, но помощь не понадобилась. Обоих вынесло на отмель в полукилометре отсюда.
– Почему не доложили мне? – строго проговорила Ульяна.
– Я звонил, – доложил Дюков. – Но вы же знаете, какая связь на территории пансионата.
– Кажется, вы говорили с Подольским о необходимости соблюдать дисциплину? – спросил Кирилл.
– При мне, – справедливости ради подтвердила Ульяна.
– В прошлый раз, когда тонул оператор, все обошлось. Спасибо нашему рабочему Герману – вытащил из воды и откачал на берегу. На этот раз его рядом не оказалось.
– Кто нашел тех двоих? – Тягачев говорил медленно, чуть устало.
– В МЧС подняли вертолет, – сказал Дюков. – Он прожектором высветил.
– Счет выставят нам?
– А кому же еще…
Тягачев перевел взгляд с Дюкова на Ульяну:
– Перенаправь счет Подольскому. Они взрослые люди, должны отвечать за проступки. Если не заплатят, свяжись с нашим юристом и подай на них в суд.
– Сделаю, – кивнула Ульяна и посмотрела на Дюкова. – После заезда отдыхающих необходимо установить пост у реки, по крайней мере в ночное время. На случай если кто-нибудь из гостей надумает искупаться.
– Слушаюсь.
– Есть одно сообщение. – Тягачев на глазах обмяк и устало продолжил: – Похороны Елены Петровны перенесли на несколько дней.
– Не по-христиански, – заметил Дюков.
– Это не мое решение, – с нажимом повторил Тягачев. – Так решил Александр Иванович. Он пробудет в больнице еще около недели.
– Завтра поеду к нему, – проговорила Ульяна.
– Это лишнее… – Начав, Тягачев устало махнул рукой. – Впрочем, если хочешь – езжай. Ну и, собственно, то, для чего мы здесь собрались… – Он оглядел присутствующих. – Открытие и торжества переносятся.
– Надолго?
– По меньшей мере на пару дней.
Глава 16
Расплата наступает всегда
Проснувшись утром, Ульяна была готова поклясться, что находится в пансионате целую вечность, тогда как на самом деле жила там девятый день. Возможно, на ее восприятие повлиял тот факт, что за это время случилось так много событий. Или же вдали от привычной жизни сознание допустило сбой и давало ложную информацию.
Мысленно спланировав день, она поднялась с постели и вышла в гостиную. Там за столом увидела Надежду.
– Кофе хочешь? – спросила она.
– Молотый? – осведомилась Ульяна.
– Откуда?.. – Надежда взяла в руки чашку и улыбнулась. – Растворимый, но очень хороший.
– С сахаром?
– Нет. Но так даже лучше. Сахар – белый яд. Ты разве не знала?
– А я бы с удовольствием сейчас отравилась. – Ульяна потянулась, зевнула и уселась рядом с подругой.
– Давно проснулась?
– Часа полтора. Уже провела урок. – Надежда сунула в рот печенье. – Все-таки хорошая штука интернет.
– Ага… – Ульяна заглянула в лицо подруги. – Мне показалось или ты опять плакала?
Надежда с силой зажмурила глаза и, выждав несколько мгновений, сдержала подступившие слезы. Потом сказала:
– Хотела пораньше позавтракать, вышла из номера и в конце коридора увидела Кирилла…
– Ну и?
– Он тоже меня заметил, потом развернулся и пошел обратно.
– Ну, что же… Совершенно очевидно, что он тебя избегает, и в контексте вашего последнего разговора это логично. – Ульяна привстала и погладила Надежду по щеке. – Не надо переживать из-за того, что ты не в силах изменить. И потом… – Она помолчала. – Иногда люди так поступают не оттого, что им хорошо, а из-за того, что им плохо. Ни ты, ни я не знаем, какой крокодил грызет Кирилла изнутри.
– Все так, – всхлипнула Надежда. – Но только уж очень тяжело… Очень тяжело.
– Я тут подумала: а может, тебе действительно вернуться в Москву? Знаешь, как говорят: с глаз долой, из сердца вон.
– Ну да…
– Решай, я не буду тебя держать, – проговорила Ульяна. – Во всем виноват мой чертов эгоизм.
– Я подумаю, – согласилась Надежда. – Только ведь и в городе мне делать нечего.
– Как решишь, так и сделаем, – согласилась Ульяна. – А сейчас… Хорошо, что ты здесь со мной. Мне очень трудно. Постоянно боюсь что-то недосмотреть или упустить что-то важное. А поделиться не с кем.
– Понимаю.
– Сейчас я в ответе за Кирилла и за дело отца.
– Помню Сергея Петровича. Замечательный был человек, – грустно проговорила Надежда. – Жалею, что не повидала его перед смертью.
– Он тебя любил, – с нежностью сказала Ульяна. – Всегда мне говорил: береги Надюшу, она твоя лучшая подруга.
– Как он умер? Отчего?
– Да мы и сами толком не поняли. Врачи говорят – сердце. Мне до сих пор
