у нас — ассортимент. Связи! Государственная структура!
— И вообще, не видно, что ли: лопух! С таким тело будете с утра до обеда ждать! На кладбище уже к ночи приедете! — подхватил багровый толстяк.
Но Марьяна только усмехнулась:
— Баста, карапузики. Пусть лопух, зато стараться для меня будет.
Худосочные и не приспособленные к жизни, не совсем в ее вкусе. Но после мужниных отекших, вялых пальцев на артистичные кисти похоронного агента она смотрела почти с вожделением.
* * *
В нищете супруг не оставил, и торговаться за каждую рюшечку на гробе Марьяна не собиралась. Но культурный (нет бы пользоваться моментом и впаривать самое дорогое из прайса) со смущением в голосе предложил:
— Мой служебный долг — развести вас на максимум, но я хотел предупредить: цены в прейскуранте завышены минимум втрое. Не связывайтесь с ритуальным агентством. Все услуги возможно заказать самостоятельно. Автобус напрямую в транспортной компании, гроб — у производителя.
Марьяна взглянула внимательно:
— Твой-то интерес в чем? Хочешь от своего агентства слевачить? За комиссионные от гробопроизводителей?
— Нет, нет! — возмутился тот. — Я ничего ни от кого не получаю. Просто перед вами неудобно. Такое горе, мужа только что потеряли. А тут мы — на вашей беде наживаться.
— Тебе что до моей беды?
— Ну… вы такая красивая и беззащитная женщина, — смутился интеллигент, — не могу я на вас бизнес делать. Хоть и обязан.
— Да, — фыркнула она снисходительно, — ты бизнес вряд ли сделаешь. Кто тебя в агенты-то взял?
— Первый заказ. Испытательный срок.
Марьяна вырвала из его рук многостраничный прайс-лист, быстренько пролистала, наморщила нос:
— Хм. «Рытье могилы класса люкс, двадцать семь тысяч рублей» — это, конечно, сильно.
— Вот и я говорю, — подхватил он, — яму вырыть — это максимум тысяч пять. Требовать двадцать семь — подлый расчет на то, что вы от горя ничего соображать не будете.
— Не волнуйся. Я способность соображать не утратила, — заверила Марьяна. — Но по производителям бегать и копейки выгадывать у меня времени нет. Так что доставай договор, или что там у тебя, будем выбирать. Давай начнем с гроба. Муж хотел, чтоб обязательно красного дерева и ручки бронзовые. Такой в прейскуранте имеется?
* * *
Набрала в итоге всякого-разного по классу люкс на две странички.
Костюмчик — от масштабности заказа он выглядел совсем растерянным — подвел итог:
— Два миллиона восемьсот тридцать две тысячи. И… это ресторан еще пока не включен.
— Ясный перец, помины на сто персон где-то во столько же встанут! — хохотнула Марьяна.
— Я вынужден просить у вас авансом, — закраснелся скромник. — Всю сумму.
— Ща.
Муж свою будущую кончину обсуждал со странным, мазохистским удовольствием, и уже давно велел Марьяне: запастись наличными загодя, ибо оплату по карте похоронные агенты вряд ли примут, а бегать по банкам, когда в доме смерть, не с руки. Сумма, что казалась новичку огромной, вдову совсем не смутила: всего-то три пачки по сто тысяч в каждой. Можно, для ровного счета, ещё пару венков заказать. Но принести деньги не успела. Шла мимо своего будуара — и встала. Это что ж за дела?!
Марьяна прекрасно помнила: сразу после кончины мужа, еще до того, как в доме явился первый похоронный агент, она святилище свое заперла и ключ бросила в карман домашних, черно-траурных, брючек. А сейчас — дверь открыта. И замок, похоже, взломан — через него идет огромная, кривая царапина. Кто посмел? В квартире, конечно, много постороннего народа побывало — «Скорая», полицейские, санитары. Но она, хотя старательно изображала вдову в прострации, бдила зорко: чтоб из гостиной, где мертвое тело, никто не выходил. И в коридор (дверь туда оставалась открытой) постоянно поглядывала. Никого там не было, агенты склочничали в мужнином кабинете и оттуда не высовывались. Или она пропустила?
Ладно. Она вошла в спальню, отодвинула картину с Венерой Милосской, осмотрела сейф. Вроде заперт и цел. Достала ключ. Замок, заботливо смазанный ещё мужем, приятно щелкнул — и Марьяна в изумлении застыла перед открытой дверцей. В сейфе оказалось пусто. Ни денег, ни украшений золотых.
Вот, значит, как! Она вернулась к агенту-интеллигенту, сухо спросила:
— Тебя как зовут?
— Савва. Савва Сторожевский.
— Скажи мне, Савва, вы когда в кабинете отношения выясняли, из него кто-то выходил?
Пауза. Он смутился.
— Ну? — нахмурилась Марьяна.
— Д-дама. Дама в костюме.
— Куда ходила?
— Сказала, что э-э… поправить прическу.
Мужчина встретил ее пронизывающий взгляд и поспешно добавил:
— Только я думаю, что она ходила не в туалет.
— Почему?
— Когда спор из-за клиента… из-за вас… начался… остальные двое от души за заказ боролись. А эта, хотя вроде и орала громче всех, заключать с вами договор не собиралась. Вообще.
Савва замолчал. Взглянул испуганно, исподлобья.
— С чего взял? Давай, не тяни! — поторопила Марьяна.
— Ну… мне сразу показалось, по всему поведению: она с другим резоном в вашу квартиру явилась. К двери несколько раз подходила, приоткрывала и в коридор выглядывала. А когда шум начался, — потупился он, — я так понял, в момент, когда тело вашего супруга покойного выносили, пробормотала про туалет и шныркнула прочь из комнаты.
— Вот почему я ее не видела! — в азарте вскричала Марьяна. — Сама тогда в подъезд выходила: санитаров до лифта проводить, супруга на прощанье облобызать. Она, видать, и проскочила!
— А что случилось?
Вдова в удивлении отметила: интеллигентская растерянность с похоронного агента разом слетела, лицо увлеченное, почти решительное.
— Деньги из сейфа пропали. Пять миллионов. И вся ювелирка.
— Та-ак, — протянул он нараспев, будто заправский следователь. — Замок сломан?
— То-то и странно, что нет. Я ключом отперла. А вот дверь в комнату мою, похоже, вскрыли отмычкой или еще чем. Я в этом не разбираюсь.
— Позволите взглянуть?
— Смотри.
Она пожала плечами, повела за собой. От великолепия ее будуара — с золотой лепниной на потолке, антикварной двуспальной кроватью на витиеватых ножках и искрящейся хрусталем люстрой — скромник Савва аж зажмурился, но быстро взял себя в руки. Осмотрев входную дверь, он констатировал:
— Замочек здесь символический. И отмычка, насколько понимаю, простейшая.
— Спасибо, утешил! — огрызнулась Марьяна.
— Но даже самый несложный сейф открыть гораздо сложнее.
Он подошел деловитой походкой, оглядел и уверенно заявил:
— Следов взлома нет. Здесь точно не отмычка. Использовали родной ключ. Ну, или его дубликат. Вы ничего не теряли?
— Ну, мой — всегда при мне, — продемонстрировала Марьяна.
— А дубликат? — взглянул он испытующе.
Вдова поморщилась:
— А про дубликат, мой милый Савва, я наверняка утверждать не могу. Однако могу тебе сообщить, что у мужа имеется дочка от первого брака. Очень ушлая, расчетливая особа. Он, слепец, ее агнцем считал, всячески в наш
