ей навсегда. После того как она чуть не превратила пассажира в отбивную, ее могли вообще выгнать из аэрофлота с волчьим билетом.
– Кстати, Олег Валерьевич… так-то нормальный. Ну, староват только, а еще пузико. Зато высокий и не лысый. Наверное, красавчик в молодости был, – встряла в разговор Майя.
– Староват? – хмыкнула Наталья. – Ему полтос или чуть больше. Для таких, как ты, самый смак.
– Для каких – таких? – Майя обиженно надула губы. – Вечно ты про меня гадости говоришь. Хорошо тебе, у тебя муж есть. А мне уже двадцать три, меня скоро вообще никто замуж не возьмет.
– Ипотека у меня, – с горькой улыбкой поправила Наталья. – И мы с мужем на эту квартиру впахиваем как рабы на галерах. Так что ищи богатого. А то вся жизнь так и пройдет от зарплаты до зарплаты.
Майя еле слышно вздохнула. Она что, дурочка? Сама не понимает? Но это только в кино олигархи в простых девушек влюбляются. В жизни как-то все сложнее. И все же она верила в случай. Кому-то же везет, почему не ей?
– А может, там будет кто интересный на банкете, как думаете?
– Не исключено. Давай, Майка, охмури какого-нибудь самарского купца. Они тут еще непуганые. – Наталья засмеялась и подтолкнула Жанну локтем.
На лице Майи застыло задумчивое выражение, видимо, она представляла себе перспективы стать самарской купчихой. Жанна оправила блузку, провела щеткой по волосам. Универсальный наряд. И в пир, и в мир, как говорится. Она поиграла лицом, придавая ему приветливое выражение. Ладно, можно же представить, что находишься в салоне самолета. «Уважаемые пассажиры, наш экипаж приветствует вас на борту нашего авиалайнера». Обязательная улыбка и готовность помочь в любой ситуации. Даже сейчас эта фраза рефреном отзывалась в ней на английском языке. Прошло три года, но она помнит все так, как вчера: Париж, Сингапур, Лондон… Ладно, испытания делают нас сильнее. Выдюжим. Она улыбнулась себе в отражении. Камаев тоже ведь «невыездной». Конфликт с начальством… и вот ты в черном списке. Когда она узнала, что надменный красавец в какой-то мере такой же изгой, как и она, ей стало проще общаться с ним. Словно общая беда сделала его чуть понятнее.
* * *
Что и говорить, пять звезд – это все же пять звезд. Обычно экипажу доставались третьесортные гостиницы, где если нет тараканов, то уже шикарно. А тут просто шик, блеск, красота кругом. Спасибо, конечно, Белковскому, что распорядился поселить их тут. Три дня в Самаре, в начале лета, в самом центре города, в отличных номерах, с кондиционером и джакузи, что может быть лучше? Считай, что как на курорте побывали.
Ей было уютно в этом городе, который словно нашептывал что-то нежное и даже тайное, известное лишь им двоим. Были в нем спокойствие, достоинство, неторопливость, такие редкие в нынешние суетливые времена. Даже подумалось, ничто ведь не мешает покинуть сырой и вечно хмурый Петербург и перебраться куда-то в более радостные места. Правда, для этого придется расстаться с небом, а к этому она пока не готова. Да и дома она все равно бывает редко. Все время в пути, в рейсах, в отелях и аэропортах. Да и что ей делать на земле, в четырех стенах? Нет, земля подождет.
Ресторан располагался на последнем этаже, где по всему периметру зала шли панорамные окна с видом на город и раздольную реку, искрившую под заходящим солнцем. Охранник Белковского застыл у входа неподвижным изваянием. Он, как и положено бодигарду, был росл, могуч и на удивление красив. Правда, было в его красоте что-то неуловимо странное. Под густыми темно-шоколадными бровями таились слишком светлые глаза. А прямой и почти греческий нос казался насмешкой над пухлыми «девичьими» губами. Словно кто-то складывал пазл из разных наборов. Большую круглую голову украшал выбритый стилистом графический узор. Майя уставилась на него и глупо хихикнула, одернув платье с низким декольте. Охранник опустил глаза, окинул всю троицу взглядом, при этом ни один мускул не дрогнул на его лице, даже глаз не моргнул. Жанна протянула ему приглашение. Он взял картонку, еще раз оглядел их излишне придирчиво и посторонился, чтобы пропустить.
Майя еле слышно вздохнула: к такому телу еще бы банковский счет с шестью нулями. А тут что, охранник – не разгуляешься.
Мужская часть экипажа уже восседала за одним длинным столом. Женщин встретили приветственным гулом и возгласами одобрения. Белковский выскочил им навстречу и чуть ли не облобызал каждую. Жанне даже показалось, что он уже хорошо принял на грудь. Ее же он взял за руку, торжественно провел по кругу перед столом.
– От лица компании хочу выразить признательность за мужество и находчивость. Прекрасная наша воздушная сыщица! Прошу любить и жаловать.
Все захлопали. За столом сидели еще пятеро неизвестных мужчин в возрасте от тридцати до пятидесяти. Белковский представил их, но Жанна все пропустила мимо ушей, какие-то шишки из администрации и парочка бизнесменов. Будет Майе где разгуляться. Она поглядывала на Камаева, который вел оживленную беседу на тему спорта с высоким блондином в итальянском галстуке ручной работы. Что ж, самарские купцы научились правильно вязать виндзорские узлы или, что вероятнее, нанимать грамотных специалистов.
Белковский склонил голову и коснулся ее руки влажными губами, Жанну дернуло неприязнью, что никак не отразилось на лице. Профессионализм всегда выручает. И тут поймала взгляд Камаева. Странный взгляд. Неодобрительный.
– Вы слишком превозносите мои скромные способности, Олег Валерьевич.
– Ни в малейшей степени. Но мы еще вернемся к этому разговору.
Он подвел ее к столу и усадил рядом с собой. Наталья на другом конце стола посмотрела на нее и чуть усмехнулась, вернее, лишь обозначила усмешку, но Жанна поняла. «Давай, подруга, куй железо, пока горячо», – говорил этот взгляд. Только вот с кузнечными работами у Жанны всегда было не очень. Ладно, и тут прорвемся. На какое-то время она отвлеклась на стол, уставленный закусками. Тут было из чего выбрать. Хлопнула пробка шампанского. Судя по этикетке, на алкоголе экономить не стали. Что ж, есть надежда, что никто не отравится. Во всем надо искать позитив. Беседа текла, прерываясь лишь тостами и смехом после удачно (или не очень) рассказанного Белковским анекдота. Что ж, это его вечеринка – почет и уважение хозяину.
Белковский вытащил из кармана позолоченный портсигар.
– Курите? Рекомендую. Настоящий кубинский табак.
Ей пришлось сделать усилие, чтобы не потянуться за коричневой сигариллой. Заманчиво, конечно, было бы попробовать. Но Камаев на другом конце стола иногда сверкал в ее сторону карим глазом, и она почему-то застеснялась. Никто из экипажа никогда не видел
