Получалось, что Торстейн отсиживался в домике на острове Скарпё, откуда его должен был забрать Мартин и спрятать пока в доме Ларса. Идеально, ведь Мартин прекрасно знал, что после смерти Жаклин ни Ларс, ни Свен там не появляются. У Мартина уж точно были ключи от дома, и он знал систему сигнализации и освещения.
— Почему мы не заинтересовались Скарпё раньше? Почему не узнали, что там у Торстейна дом?
Кевин покачал головой:
— Домик небольшой, но не в том дело. Он даже не на имя Трувассон, а на имя Раннес, это первая фамилия владелицы. Мы не могли знать, никто же не думал, что он прятаться мчался, решили, что просто так вышло.
— Так вышло… — проворчал Даг. — Случайностей не бывает! Нужно проверить алиби Мартина и доказать, что врет.
— Думаю, его могло и не быть на острове в день пропажи Петры. Она могла действительно приехать с кем-то из приятелей, чтобы похвастать своими возможностями.
— Ну и где этот приятель?
Фрида пожала плечами:
— Или удрал с перепуга, или надо искать еще один труп на острове. Но Мартин и впрямь мог быть в тот день в Копенгагене. Другое дело ночь убийства Карла Сандберга. Там точно он. Укокошили бедолагу вдвоем и воспользовались его катером.
Кевин возразил:
— Нет, не получается по времени. Все, что он мог, — высадить Торстейна где-то по пути. Но нам не найти где, там мелких островов полно, пересидел до следующего дня, и все.
— Ладно, попробуйте выяснить, есть ли записи камер у дома Мартина за ту ночь.
И снова они с Кевином до рези в глазах изучали видео с камер наблюдения. Не потому, что камер у дома было много, просто Фрида нашла еще одну зацепку.
Да, Мартин в тот день вернулся утром и пешком. Это вспомнил даже консьерж, просто он не сразу открыл, и Юханссон закатил скандал по поводу плохого выполнения им обязанностей. Сказал, что всю ночь гулял с друзьями и хочет спать, хотя одет был вовсе не нарядно.
— Что значит «не нарядно»?
На вопрос Кевина консьерж усмехнулся:
— Когда Мартин гуляет с друзьями, он выглядит как женщина, а не как мужчина.
— Тьфу ты! А пахнет он как, вот так?
Кевин уже выяснил, как пахнет иланг-иланг, долго мучил продавщиц парфюмерных отделов, пока не нашел знакомый запах и не вынудил надушить платочек, который прятал в закрытом пакетике для вещественных доказательств.
Консьерж кивнул:
— Во-во, как бабенка. Сам уже привык, да и мы привыкли, но если Мартин мимо прошел, то не учуять невозможно.
— В то утро он тоже так пах?
— А он всегда пахнет.
Дагу не давал покоя белый катер, но что-то подсказывало, что этот катерок может дать ответы на многие вопросы.
Но белых катеров в Стокгольме абсолютное большинство, проще найти какой-то другой. Вангер решил зайти с другой стороны. Далеко не все катера могли быть в акватории рядом с нужным островом в нужное время. На мостах и местах отправления паромов, в самых разных местах на набережных стоит множество камер наблюдения, на каких-то из них наверняка запечатлелся нужный катер.
Оставались «мелочи» — отсеять все ненужные в количестве нескольких тысяч штук.
И все равно Вангер вызвал Кевина Эка, изложил тому свою идею. Кевин немного подумал, потом попросил:
— Я привлеку Магнуса?
— Хорошо.
Магнус согласился помочь, и приятели взялись за титанический труд.
Они отсекли все мосты и набережные, которые вряд ли могли помочь, ограничили время одним днем, когда катер, по словам Петера, стоял у малого причала. Именно в тот день ушла из дома и не вернулась Петра.
Фрида решила, что просто не имеет права оставаться в стороне, тем более ее фактически прекратившее работать агентство существовало на деньги Ларса. Сначала она носила парням кофе и всякую всячину, потом тоже села за компьютер, просматривая все подряд.
Наверное, все нужное находится случайно, или этот случай подворачивается тем, кто его заслужил. Она запросила в поисковой системе просто фото и видео за тот день и отобрала территориально все, что имело отношение к архипелагу. Именно подпись под снимком: «Фото Лизы на фоне острова с роскошным старинным домом. Хочу такой же!» — заставило Фриду открыть этот снимок.
Остров тот самый и дом-замок Ларса! Фотография с борта какого-то прогулочного судна сделана со стороны большого причала, а катер был у малого. Чувствуя, как от волнения даже руки вспотели, Фрида залезла в альбом автора, пролистала несколько десятков фотографий того дня и… вот оно! Теперь уже другая девушка сидела на фоне острова, но причал малый. И у этого малого причала стоял белый катерок!
— Магнус, Кевин, посмотрите, что у меня…
Парни оказались рядом в считаные мгновения: слишком взволнованным был голос Фриды.
— То, что надо.
То, да не то: девушка сидела, почти загораживая номер на катере, видна только последняя цифра — 2. Связались с авторами этих снимков, но у тех больше ничего не было. Остров они помнили, а вот катерок нет.
— Но это лучше, чем ничего, — почти бодро объявил Магнус.
Кевин уже запрашивал данные на всех владельцев катеров, чьи номера заканчивались на эту цифру. Стали проглядывать длиннющий список, и вдруг… снова повезло Фриде: именно на ее странице нашлось интересное имя.
— Кевин, смотри — Андреас Флинт.
Тот броском переместился к Фриде:
— Фью… — схватился за мобильный. — Даг, белый катер с номером, заканчивающимся на «2», есть у Андреаса Флинта!
— При чем здесь номер 2?
— А? Мы нашли фотографию острова нужной даты, там у малой пристани катерок, только на снимке не весь номер виден, заканчивается на двойку. Такой катер есть у Флинта!
— Сейчас приду.
«И пусть этот Флинт попробует доказать, что не был там!» — таков вердикт Кевина.
Вангер оказался осторожнее…
— Даг, а ведь Флинт не мог не знать Торстейна, они же женаты на сестрах, — вспомнила Фрида.
— Значит, это Флинт, а не Мартин привез Петру на остров.
— Вот именно! — почти обрадовался Кевин. — Вернее, это Петра пожелала показать отцу, что именно желает получить в качестве наследства. Они приплыли, а там Торстейн! Возможно, Флинту удалось удрать, а Петру он бросил. Как оправдаться, сам же привез? Он и придумал историю с исчезновением. Все же совершенно ясно!
Глаза Кевина просто сверкали, пусть не сам, пусть вместе с Фридой и Магнусом, но он смог распутать узелок.
— Значит, нужно поинтересоваться, где был Андреас Флинт в тот день и куда плавал на своем катере с цифрой 2 в номере. — Даг остался спокоен, он в отличие от Кевина прекрасно знал, что и не такие «ясные» версии разваливались. — Я вызову Флинта на завтра.
Эк переводил взгляд с одного на другого, не понимая, как они все могут оставаться спокойными: Кевину казалось, что нужно бегом бежать к Флинту, заковывать его в наручники и допрашивать по всей строгости, а не вызывать на завтра для беседы.
Вангер заметил возбуждение молодого коллеги, кивнул:
— Кевин, зайди ко мне.
В кабинете пригласил сесть, сам сел напротив, вздохнул:
— Кевин, понимаешь, то, что нам кажется ясным и не вызывает вопросов, может легко разбиться единственной мелочью. Если ты будешь переживать из-за каждой версии, которая сложится у тебя в голове, очень логичной, подтвержденной фактами, неоспоримой, то тебя ждет много разочарований. Относись к версии как версии, но не больше. Завтра мы поговорим с Флинтом, и вот если у него не будет вразумительного, доказательного объяснения, где он был в тот день, только тогда будем припирать его к стенке обнаруженными фактами.
Когда несчастный Эк, восторг которого не разделили старшие, вернулся в свой кабинетик, Фрида его успокоила:
— Кевин, подожди до завтра, если у Флинта нет алиби, все закрутится так, что только успевай поворачиваться. А если алиби вызовет вопросы, будем искать подвохи, как с Мартином.
Магнус с Фридой отправились домой. Они шли от Слюссена пешком, наслаждаясь чудным летним вечером и обществом друг друга. Фрида поймала себя на том, что рядом с Магнусом ей очень спокойно. Он настоящий друг, готовый примчаться из Лос-Анджелеса только потому, что у друзей проблемы.
Мелькнула шальная мысль, что Магнус был счастлив удрать. Только хотела поинтересоваться, не так ли это, как он спросил сам:
— Фрида, как у вас с Густавом? Почему ты до сих пор здесь?
Кажется, Магнусу не очень легко дались эти вопросы, обычно он не лез в личные дела друзей.
— Я тебе надоела? Вроде не шумлю, в дверь не ломлюсь, вам с Бритт не мешаю…
Он на шутку не повелся.
— Ты счастлива или несчастна?
Фрида задумалась. Ей спокойно, но по ночам накатывает сумасшедшее желание попросту отправиться в дом к Густаву и, встав на колени, прямо на крыльце сделать ему минет. Густав разбудил во Фриде то, о чем она сама не подозревала. Правильно говорят, что нет холодных женщин, есть мужчины, не умеющие растопить их лед. Густав сумел снежную королеву, для которой существовала во-первых, во-вторых и в-третьих работа, потом дружба, самые разные дела, а сексу отводилось какое-то очень далекое место на периферии интересов и времени, превратить в горячую штучку. А теперь у этой штучки не было приложения сексуальной энергии и многочисленных, полученных с ним умений.
