слово, такой пошлый, провинциальный адюльтер, как в дурацких мыльных операх.
Ольга снова прислушалась к своим ощущениям, теперь она не чувствовала исключительно ничего, ей было все равно, если уж совсем честно называть вещи своими именами. Однако рациональная сторона ей сейчас подсказывала оставить все как есть, не усугублять и без того нелегкое положение разводом и разделом имущества.
«Пусть пока остается как есть, – решила Оля, – а дальше видно будет».
Анатолий Олегович сегодня был в плохом настроении, плохой день – это когда он весь день криком кричит, дерется и его приходится связывать.
Ольга застала отца связанным простынями, Наташа курила в форточку на кухне:
– Он весь день сегодня орет про какие-то веревки (Ольга вздрогнула) и дерется! Вот! – Она протянула руку, на запястье у женщины красовался огромный синяк.
Ольга прошла на кухню и молча села за стол, калейдоскоп безумия – это когда каждый следующий день хуже предыдущего, когда впереди только черная мгла, а психика уже отказывается воспринимать происходящее. Сейчас Ольге было никак, ноль эмоций, поэтому она равнодушно посмотрела на Наташу:
– Это ужасно, да, но он не понимает, что творит.
Когда сиделка ушла, Ольга вышла на балкон покурить и позвонила Сергею. В последнее время ближе, чем этот школьный друг, у нее никого не было. Без него она бы просто не выдержала.
– Сережа? – Ольга наконец-то обрела опору, появился хотя бы один человек в мире, которому на нее было не все равно. Кроме Сергея, ей даже и выговориться-то было некому, спросить совета да и просто по-бабьи пожаловаться. Ведь какой бы сильной ни была женщина, ей всегда нужна поддержка, и Ольга обрела ее в школьном друге. – Ты прилетел? – Она чуть не проговорилась, что едва не долетела до Москвы, вот было бы здорово, да?
– Да, Оленька, я уже дома! У тебя что-то случилось? Голос твой мне совсем не нравится!
– Как всегда, – грустно произнесла Оля, – ты прости, что я к тебе так привязалась, но, кроме тебя, так уж вышло, у меня и нет никого, а теперь-то уже совершенно точно. Я сегодня узнала, что моя подруга, самая близкая, и мой муж встречаются. Представляешь?
– Но ведь это для тебя не стало новостью, я думаю? Уж больно ты спокойно сейчас все это мне рассказываешь. Скорее всего, ты это могла предвидеть и раньше, быть может, догадывалась, но не хотела себе признаваться?
Ольга задумалась, а ведь действительно, Сергей был прав, она почувствовала что-то неладное сразу после того, как Андрей устроился работать к Сливовскому. Наверное, с того момента у них и связь. Андрей, так сказать, отблагодарил Виолетту за хлебное место.
– И что ты теперь собираешься делать? – Сергей не давил, он очень мягко пытался помочь Ольге. – Разводиться?
– Я не могу сейчас себе этого позволить, – произнесла Ольга, и, как только услышала себя со стороны, сразу поняла, как это звучит. Да, теперь она та самая терпила, «мудрая женщина», да кто угодно, если не называть вещи своими именами. А если назвать – то она трусиха и тряпка, и ей стало противно.
– Почему не можешь? – Сергей словно чувствовал, что Ольге стыдно за себя.
– У меня нет работы, но деньги пока, правда, есть. У меня отец, ну ты знаешь, развод я просто не вынесу. По крайней мере, сейчас, – как-то скомканно объяснила она свою трусость.
Конечно, Ольга могла сказать правду – она не хотела оставаться разведенкой в сорок пять лет, где-то в глубине души теплилась предательская надежда, что, может, оно как-то все само «рассосется». Хотя понимала, что уже ничего, как было, не будет и назад дороги нет.
– Ну а если посмотреть с другой стороны, – мягко ответил Сергей, – быть может, сейчас именно тот самый период, когда ты можешь полностью поменять свою жизнь? Найдешь новую работу, с твоим-то опытом ты точно найдешь хорошую должность. Разменяете квартиру с Андреем, и ты отселишь Машу, она взрослая девица, ей давно пора жить самостоятельно. Отца определишь в дом престарелых, только с хорошим уходом, а сама отремонтируешь его квартиру и будешь жить спокойно. Потом, может, и человека встретишь, с которым захочешь связать свою жизнь, почему бы и нет?
Ольга подумала, что Сергей сейчас намекает на себя, и промолчала, ей нужен друг, а вот насчет любовника она пока уверена не была. Тем более что она еще официально в браке, а уподобляться Андрею не хотела.
– Наверное, ты прав, – произнесла она задумчиво, – но мне кажется, я не справлюсь, мне хочется, чтобы меня поддерживали и, конечно, любили.
– Этого все хотят, – грустно рассмеялся Сергей, – но далеко не у всех получается встретить свою любовь и прожить с ней бок о бок до конца жизни. Ты же понимаешь, что Андрей тебя не любит?
– Быть может, он просто запутался, – пробормотала Ольга, – ведь так бывает, живет человек, а потом делает какую-то глупость. Господи, что я несу, – ужаснулась Ольга, – конечно, ты прав, и что Андрей меня давно не любит, и что наш брак давно себя изжил, но я ужасно боюсь сейчас остаться одна – с сумасшедшим отцом, да еще и без работы. Я боюсь, понимаешь? Мне ведь до встречи с тобой даже и поговорить-то было не с кем, какое-то тотальное, сумасшедшее одиночество.
– Ты очень сильная, – успокоил ее Сергей, – ты даже сама не понимаешь, какая ты смелая, сильная и крутая. Просто период у тебя такой, не очень, скажем. И я, конечно, не лезу, но подумай, как ты теперь будешь жить с Андреем, зная, что он тебя предал? Ты же все равно с ним расстанешься! Но я не лезу, я не имею права. Просто поверь, в тебе силы гораздо больше, чем ты думаешь.
Они еще некоторое время поболтали с Сергеем на отвлеченные темы, потом Ольга вернулась в комнату: отец лежал поперек кровати и мычал, простыня была мокрая, наверное, он сдвинул памперс, когда буянил, и теперь удушливый запах мочи и фекалий снова заполонил всю квартиру.
– Я так больше не могу! – крикнула Ольга и закрыла лицо руками. – Я правда больше так не могу!
Она схватила в прихожей куртку и выбежала на улицу, уже стемнело, люди возвращались с работы домой, и только Ольга не знала, где теперь ЕЕ дом и куда ей податься. Снова нестись в аэропорт, чтобы купить билет на самолет и снова не улететь? А если и сбежит на пару дней, то потом все равно придется возвращаться, тогда какой смысл вообще в этих побегах? Надо что-то решать кардинально, причем раз и навсегда.
Ольга прямо чувствовала,
